Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— Дерек Кеттеринг испорчен до мозга костей, — сказал ван Олдин, — он вообще не способен сделать счастливой женщину.

— Он, как говорят в Англии, паршивая овца в стаде. Да?

Ван Олдин кивнул.

— Tres bien![79] Вы советуете мадам подавать на развод, она соглашается, вы консультируетесь с поверенными. Когда это становится известно мосье Кеттерингу?

— Я послал за зятем и сообщил ему, каким образом намереваюсь действовать.

— И что он сказал? — мягко спросил Пуаро.

При воспоминании лицо ван Олдина потемнело.

— Он держался с дьявольской наглостью.

— Простите мне этот вопрос, мосье, но упоминал ли он графа де ла Рош?

— Не напрямую, — неохотно ответил ван Олдин, — но всячески намекал, что осведомлен об этом романе.

— Простите, а каково было финансовое положение мосье Кеттеринга на тот момент?

— Откуда мне знать? — ответил, чуть запнувшись, ван Олдин.

— Сдается мне, что вы имели сведения на этот счет.

— Ладно, ваша правда. Я выяснил, что Кеттеринг на мели.

— И теперь он наследует два миллиона. La vie…[80]странная штука, не так ли.

Ван Олдин бросил на Пуаро острый взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Я размышляю, философствую, ищу смысл. Однако вернемся к нашим баранам[81]. Разумеется, мосье Кеттеринг собирался защищаться в суде?

Некоторое время ван Олдин раздумывал, а потом сказал:

— Это мне неизвестно.

— Вы связывались с ним в дальнейшем?

— Нет.

Пуаро остановился, снял шляпу и протянул ван Олдину руку.

— Я должен с вами распрощаться, мосье, я не смогу ничего для вас сделать.

— Что на вас нашло? — сердито спросил ван Олдин.

— Если вы не будете говорить мне все как есть, я ничего для вас не смогу сделать.

— Не понимаю, о чем вы.

— Отлично понимаете.

— Ну ладно, — сказал миллионер, — я признаю, что не сказал всей правды. Я действительно связывался в дальнейшем с моим зятем.

— И что же?

— Я посылал к нему моего секретаря майора Пайтона, чтобы предложить сто тысяч фунтов наличными, если бракоразводный процесс состоится без защиты.

— Солидная сумма, — оценил Пуаро, — и каков же был ответ вашего зятя?

— Он послал меня к черту, — коротко ответил ван Олдин.

Пуаро ничем не обнаружил своих эмоций. Он сосредоточенно обдумывал услышанное.

— Мосье Кеттеринг сказал в полиции, что в поезде он не виделся и не разговаривал со своей женой. Вы целиком доверяете этому заявлению, мосье?

— Да, — ответил ван Олдин, — он наверняка изо всех сил старался не попадаться ей на глаза.

— Почему?

— Потому что с ним была эта женщина.

— Мирен?

— Да.

— Каким образом вам стало это известно?

— Мой человек, я нанял его следить за Кеттерингом, сообщил мне, что они оба выехали этим поездом.

— Понятно, — подытожил Пуаро. — В таком случае, он действительно не стал бы искать встречи с мадам Кеттеринг.

Маленький господин погрузился в свои мысля. Ван Олдин не стал ему мешать.

— Вы бывали раньше на Ривьере, Джордж? — обратился Пуаро к своему лакею следующим утром.

Джордж был истым англичанином с каменной физиономией.

— Да, сэр, два года назад, когда служил у лорда Эдварда Фрэмптона.

— А теперь вы здесь с Эркюлем Пуаро, — прожурчал его хозяин. — Как высоко возносит некоторых судьба!

Лакей промолчал и после приличествующей паузы осведомился:

— Коричневый, сэр? Сегодня прохладный ветер.

— Там на жилете пятно, — возразил Пуаро. — Мог-ceau de Filet de sole a la Jeanette[82] угодил туда во время моего ленча в «Ритце» в прошлый вторник.

— Теперь там пятна нет, сэр, — укоризненно ответил Джордж, — я удалил его.

— Tres bien[83],— сказал Пуаро, — я доволен вами, Джордж.

— Благодарю вас, сэр.

Помолчав, Пуаро в раздумье промурлыкал:

— Представьте себе, мой дорогой Джордж, что вы принадлежите к одному кругу с вашим прежним хозяином, лордом Эдвардом Фрэмптоном, что у вас за душой ни гроша и вы женились на очень состоятельной женщине, но вдруг жена решила с вами развестись, имея на то весьма веские причины. Что бы вы, Джордж, предприняли?

— Я бы приложил все старания, сэр, чтобы жена передумала.

— Вы обошлись бы мирными средствами или прибегли бы к насилию?

Джордж был шокирован.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — благородный джентльмен не станет вести себя как торговец с Уайтчепла[84]. Никаких вульгарных грубостей.

— Вы думаете? Любопытно. Ну что ж! Возможно, вы и правы.

Кто-то постучал, Джордж приоткрыл дверь. Послышался шепот, после чего лакей вернулся и протянул Пуаро сложенный листок.

— Записка, сэр.

Это было короткое послание от мосье Ко:

— Скорей мой костюм, Джордж, я должен спешить.

Через четверть часа в безупречно отглаженном коричневом костюме Пуаро вошел в кабинет судебного следователя. Мосье Ко уже был там; он и мосье Карреж приветствовали Пуаро с сердечным empressement[85].

— Мы в некотором замешательстве, — признался мосье Ко, — оказывается, граф приехал в Ниццу за день до убийства.

— Хорошенькое дело, если это правда, — отозвался Пуаро.

Мосье Карреж откашлялся.

— Это алиби требует тщательной проверки, — заявил он и нажал кнопку звонка на столе.

Через минуту в комнату вошел высокий, темноволосый, с иголочки одетый, весьма надменного вида господин. Граф имел столь аристократическую внешность, что показалось бы святотатством, если бы кто-нибудь попытался заикнуться о том, что на самом деле его отец был мелким торговцем фруктами в Нанте[86]. Взглянув на графа, всякий тут же подумал бы, что множество его благородных предков безвременно сложили головы на гильотине во время Французской революции[87].

— Господа, я хотел бы знать, зачем вам понадобилось мое присутствие, — высокомерно произнес граф.

— Прошу садиться, граф, — любезно предложил судебный следователь. — У нас есть вопросы по поводу дела, которое мы расследуем, по поводу смерти мадам Кеттеринг.

— Смерть мадам Кеттеринг? Ничего не понимаю.

— Вы, граф, были… гм… знакомы с этой леди?

— Разумеется, я был знаком с ней, ну и что из этого?

Вставив монокль, он ледяным взглядом обвел окружающих, чуть дольше задержав его на Пуаро, который взирал на графа с простодушным и невинным восхищением, столь любезным графскому сердцу. Мосье Карреж откинулся на спинку стула и откашлялся.

— Вероятно, вам неизвестно, что… — он помолчал, — что мадам Кеттеринг была убита?

— Убита? Mon Dieu[88], какой ужас!

Удивление и скорбь были разыграны превосходно… настолько превосходно, что казались вполне натуральными.

— Мадам Кеттеринг была задушена в поезде между Парижем и Лионом, — продолжал мосье Карреж, — ее драгоценности были похищены.

— Какое беззаконие! — воскликнул граф с чувством. — Полиции пора приструнить этих бандитов в поездах, сегодня никто из нас не огражден от опасности.

— В сумочке мадам, — продолжал судебный следователь, — мы обнаружили ваше письмо. У вас с ней была назначена встреча?

Граф пожал плечами.

— К чему скрывать, — произнес он искренне, — кто из нас без греха. Да, у меня с ней был роман… признаю это.

— Насколько мне известно, вы встретили мадам в Париже и сопровождали ее далее, — сказал мосье Карреж.

— Поначалу мы так и договаривались, но потом мадам пожелала, чтобы я встретил ее в Гиерах.

— Вы не встречали ее поезд на Лионском вокзале в Париже вечером четырнадцатого?

— Утром четырнадцатого я приехал в Ниццу, так что быть в Париже в то время я никак не мог.

— Совершенно верно, — сказал мосье Карреж, — а теперь вспомните, где вы были в течение вечера и ночи четырнадцатого числа? Для протокола.

Граф на минуту задумался.

— Я обедал в Монте-Карло[89] в «Кафе де Пари», после этого пошел в казино, выиграл несколько тысяч франков, — он пожал плечами, — а домой вернулся около часу.

— Простите, мосье, как вы добирались домой?

— В своей машине.

— С вами никого не было?

— Никого.

— Вы могли бы предоставить свидетелей?

— Без сомнения, многие мои знакомые видели меня там этим вечером. Обедал я один.

— Ваш слуга встречал вас, когда вы вернулись на виллу?

— Я открыл дверь своим ключом.

— Так-так, — пробормотал следователь.

Он снова нажал кнопку звонка на столе, дверь открылась, и появился клерк.

— Введите горничную Мейсон.

— Слушаюсь, господин следователь.

Вошла Ада Мейсон.

— Будьте добры, мадемуазель, посмотреть на этого джентльмена. Тот ли это человек, который заходил в купе вашей хозяйки в Париже?

Горничная долго испытующе рассматривала графа, который, как показалось Пуаро, чувствовал себя довольно неуютно во время этой процедуры.

— Не могу сказать, сэр, что уверена, — сказала Мейсон, — может, да, а может, и нет, ведь я видела того джентльмена только со спины. Трудно сказать, ко, думаю, скорее всего, это тот самый человек.

— Но вы не уверены?

— Нет… — как-то нерешительно протянула Мейсон, — н-нет, я не уверена.

— Вы встречали этого господина раньше? На Керзон-стрит?

Мейсон покачала головой.

— Я никогда не знала, кто приходит на Керзон-стрит. Разве что, если кто-то гостил у мадам.