– Что вы имеете в виду? – поинтересовался мистер Саттерсуэйт.

– Я переодевалась у себя в комнате, сэр, и выглянула в окно. Из трубы двигавшегося паровоза поднимался дым, и, поверьте мне, на моих глазах он превратился в гигантскую руку. Большая белая рука на фоне розовеющего неба. Пальцы руки были согнуты, как будто она хотела что-то схватить. Я здорово разволновалась. А знаешь, подумала я про себя, это знак того, что что-то должно произойти. И как раз в этот момент раздался выстрел. И я поняла, что все уже произошло. Спустившись по лестнице, я столкнулась в холле с Кэрри и другими, и мы все вместе вошли в музыкальный салон, и там она и лежала, застреленная в голову, вся в крови и все такое… Просто ужас! И я все рассказала сэру Джорджу и сказала ему, что видела этот знак, но он не обратил на это внимания. Вообще тот день был несчастливым. С самого утра я чувствовала тревогу. А что вы хотите? Пятница, да к тому же тринадцатое…

Она говорила не переставая, но мистер Саттерсуэйт был терпелив. Раз за разом он возвращал ее к моменту преступления, стараясь выяснить у нее все подробности. В конце концов он был вынужден признать свое поражение. Луиза Баллард рассказала все, что знала, но не открыла ничего нового.

Хотя один факт заслуживал внимания. Место, где она сейчас работала, было предложено ей мистером Томпсоном, секретарем сэра Джорджа. Зарплата оказалась настолько высокой, что она согласилась, хотя ей и пришлось в спешке покинуть Англию. Некто мистер Денман организовал все в Канаде и предупредил ее, чтобы она никому не писала в Англию, так как «у нее могут возникнуть проблемы с иммиграционными властями», во что она, не задумываясь, поверила.

Зарплата, которую она небрежно упомянула, оказалась такой высокой, что мистер Саттерсуэйт был поражен. Подумав немного, он решил переговорить с мистером Денманом.

Разговорить последнего оказалось совсем не сложно. Мистер Денман встретился с Томпсоном в Лондоне, и тот оказал ему услугу. В сентябре секретарь написал ему письмо, в котором говорилось, что по причинам личного характера сэр Джордж хочет, чтобы девушка уехала из Англии. Не мог бы он подыскать ей работу? Была переведена определенная сумма денег, чтобы значительно поднять существовавшую зарплату.

– Думаю, что причина обычная, – сказал мистер Денман, небрежно откинувшись на стуле. – Да и девушка выглядит приятной и спокойной.

Мистер Саттерсуэйт не согласился с тем, что причина была обычная. Он был уверен, что Луиза Баллард не была брошенной пассией сэра Джорджа Барнаби. Почему-то тому было необходимо убрать девушку из страны. Но почему? И кому все это было выгодно? Самому сэру Джорджу, который разгребал огонь руками Томпсона? Или последний действовал на свой страх и риск, прикрываясь именем своего работодателя?

Так и не найдя ответов на эти вопросы, мистер Саттерсуэйт отправился в обратный путь. Он был расстроен и разочарован. Поездка не дала никаких результатов.

Расстроенный своей неудачей, на следующий день после приезда мистер Саттерсуэйт направился в «Арлекин». Он не надеялся, что ему сразу же повезет, но, к его удивлению, знакомая фигура сидела за отдаленным столиком, а на лице мистера Кина была приветственная улыбка.

– Да уж, – сказал мистер Саттерсуэйт, намазывая хлеб маслом, – хорошенькую охоту вы мне устроили.

Мистер Кин с удивлением поднял брови.

– Я устроил? – переспросил он. – Но ведь с самого начала это была ваша собственная идея.

– Чья бы она ни была, но ничего хорошего она нам не принесла. Луизе Баллард нечего было рассказать.

И здесь мистер Саттерсуэйт рассказал о своей беседе с горничной и о своей встрече с мистером Денманом. Мистер Кин слушал молча.

– С одной стороны, я был удовлетворен, – закончил мистер Саттерсуэйт, – ее действительно убрали из страны. Но зачем? Не понимаю.

– Не понимаете? – переспросил мистер Кин провокационным голосом.

Мистер Саттерсуэйт покраснел.

– Вы, наверное, считаете, что ее надо было допросить более тщательно? Уверяю вас, что я заставил ее повторить свои показания несколько раз. И не моя вина в том, что мы не получили того, чего хотели.

– А вы уверены, – задал вопрос мистер Кин, – что это именно так?

Мистер Саттерсуэйт в растерянности поднял глаза и наткнулся на печальный и насмешливый взгляд, который он так хорошо знал.

Маленький джентльмен недоуменно покачал головой.

Они погрузились в молчание, а затем мистер Кин заговорил уже совсем другим тоном:

– Не так давно вы очень точно описали мне всех замешанных в этом деле людей. В нескольких словах вы смогли рассказать о них так много, что они встали передо мной как живые. Хотелось бы, чтобы теперь вы описали мне обстановку дома – о ней вы ничего не упомянули.

Мистер Саттерсуэйт был польщен.

– Дом? «Диринг-Хилл»? Должен сказать, что дом абсолютно обычный. Знаете, такой из красного кирпича и с эркерными окнами. Неуклюжий снаружи, но удобный внутри. Не очень большой. Участок в два акра. Все эти дома очень похожи друг на друга. Созданы для того, чтобы в них жили богатые люди. Чем-то напоминает гостиницу – все спальни похожи на гостиничные номера с отдельными ваннами, горячей и холодной водой и множеством позолоченных электроприборов. Все очень удобно, но мало похоже на загородное жилище. Сразу видно, что «Диринг-Хилл» расположен всего в девятнадцати милях от Лондона.

– Я слышал, что с поездами там проблемы, – заметил внимательно слушавший его Кин.

– Правда? Я об этом не знал, – чувствовалось, что мистер Саттерсуэйт садится на своего конька. – Я жил там какое-то время прошлым летом. И в город можно было добраться сравнительно легко. Правда, поезда идут всего один раз в час. Отправляются со станции Ватерлоо на сорок восьмой минуте каждого часа, и так до без двенадцати одиннадцать вечера.

– И сколько надо ехать до Диринг-Вэйл?

– Около сорока пяти минут. Поезд прибывает на двадцать восьмой минуте каждого часа.

– Ну конечно, – произнес мистер Кин с раздражением, – и как я мог забыть. Мисс Дэйл провожала кого-то в восемнадцать двадцать восемь в тот вечер, правильно?

Пару минут мистер Саттерсуэйт молчал. Его мысли опять вернулись к неразгаданной загадке.

– Хотел бы я знать, что вы имели в виду, – произнес наконец он, – когда настойчиво спрашивали меня, уверен ли я в том, что ничего не получил от поездки?

Вопрос был задан несколько запутанно, но мистер Кин не стал притворяться, что ничего не понял.

– Я просто подумал, не слишком ли вы перевозбуждены? Ведь, в конце концов, вам удалось выяснить, что Луизу Баллард намеренно убрали из страны. А если это так, то на то должна быть какая-то причина. И причина эта заключается в том, что она вам рассказала.

– А что такого, – задал логичный вопрос мистер Саттерсуэйт, – она рассказала? И что она могла бы показать под присягой?

– Она могла рассказать о том, что видела, – ответил мистер Кин.

– А что она видела?

– Небесный знак.

Мистер Саттерсуэйт уставился на него.

– Вы думаете об этой глупости? О ее суеверном мнении, что это была рука Господа?

– Возможно, – ответил мистер Кин. – Судя по тому, что нам известно, это действительно могло быть Божье знамение.

Его собеседник был поражен серьезностью, с которой это было сказано.

– Ерунда, – произнес он. – Она сама призналась, что это был дым из паровозной трубы.

– Интересно, это был прибывающий или отходящий поезд? – пробормотал мистер Кин.

– Маловероятно, что отходящий – они оправляются без десяти минут. Это должен быть тот, который прибывал в восемнадцать двадцать восемь – хотя это тоже ерунда какая-то, ведь, по ее словам, выстрел прозвучал сразу же после этого. А мы все знаем, что выстрел был в двадцать минут седьмого. Маловероятно, что поезд прибыл на десять минут раньше.

– Только не на этой ветке, – согласился мистер Кин.

Мистер Саттерсуэйт смотрел прямо перед собой.

– А может быть, это был товарный поезд? – предположил он. – Но если это так, то…

– То тогда ее ни к чему было бы убирать из Англии. Полностью с вами согласен, – сказал мистер Кин.

Потрясенный, мистер Саттерсуэйт не отрывал от него глаз.

– Восемнадцать двадцать восемь, – медленно повторил он. – Но если выстрел прозвучал именно тогда, то почему все в один голос утверждают, что слышали его раньше?

– Ну, это-то как раз очевидно, – заметил мистер Кин. – Часы отставали.

– Все? – с сомнением спросил мистер Саттерсуэйт. – Знаете, это слишком невероятное совпадение.

– А мне не кажется, что это было совпадение, – заметил его собеседник. – Ведь была пятница.

– Пятница? – переспросил мистер Саттерсуэйт.

– Вы сами говорили мне, что по пятницам, во второй половине дня, сэр Джордж заводит часы, – напомнил мистер Кин извиняющимся тоном.

– И он перевел стрелки на десять минут назад… – Потрясенный своими открытиями, мистер Саттерсуэйт заговорил шепотом. – Потом он пошел играть в бридж. Думаю, что он прочитал письмо, которое его жена написала тем утром Мартину Уайлду – я даже уверен, что он его прочитал. Игру он закончил в полседьмого. Вернувшись домой, увидел за дверью ружье Мартина, вошел в салон и выстрелил жене в затылок. Потом опять вышел, забросил ружье в кусты, где его позже и нашли, и притворился, что только что вышел из соседских ворот, столкнувшись со слугой, который его искал. Но вот телефон… при чем здесь телефон? Ах да, теперь понял. Он сломал его, чтобы по нему нельзя было вызвать полицию – в участке фиксируется время вызова. А теперь к свидетельству Мартина Уайлда – он действительно вышел из дома в восемнадцать двадцать пять. Неторопливым шагом он добрался до фермы в восемнадцать сорок пять… Да, теперь мне все ясно. Луиза представляла единственную опасность с ее бесконечными рассказами обо всей этой суеверной чепухе. Кто-то мог обратить более пристальное внимание на поезд, и тогда – прощай, идеальное алиби.