Он опять замолчал, а потом продолжил рассказ:

– Но не это самое главное. К сожалению, то, что произошло потом, не оставляет никаких сомнений в виновности Уайлда. Выстрел раздался ровно в двадцать минут седьмого. Его слышали все слуги – повар, кухонная прислуга, дворецкий, горничная и личная камеристка леди Барнаби. Все они бросились в музыкальный салон. Женщина лежала, скрючившись около подлокотника кресла. Выстрел был произведен ей в затылок, с близкого расстояния, которое полностью исключало вероятность промаха. Пуля проникла прямо в мозг.

Он опять замолчал, и мистер Кин небрежно спросил:

– Я полагаю, что слуги дали показания под присягой?

Мистер Саттерсуэйт утвердительно кивнул.

– Дворецкий опередил всех на пару секунд, но их показания практически слово в слово повторяют друг друга.

– Так они все дали показания? – с задумчивым видом спросил мистер Кин. – Без исключения?

– Теперь, когда вы спросили, я вспомнил, – ответил мистер Саттерсуэйт. – Горничная на досудебное разбирательство не явилась. Насколько я помню, она уехала в Канаду.

– Понятно, – сказал мистер Кин.

Повисла тишина. В атмосфере маленького ресторана ощущалось напряжение. Мистер Саттерсуэйт неожиданно почувствовал, что ему надо защищаться.

– А почему она не могла этого сделать? – резко спросил он.

– А почему она это сделала? – произнес мистер Кин, слегка пожав плечами.

Почему-то этот вопрос вывел мистера Саттерсуэйта из себя. Ему захотелось уйти от него и вернуться на знакомую почву.

– Сомнений в том, кто спустил курок, не возникло. Правда, сначала слуги слегка растерялись. Прошло несколько минут, прежде чем они стали звонить в полицию. Тогда же выяснилось, что телефон испорчен.

– Ах вот как! – воскликнул мистер Кин. – Телефон был испорчен?

– Именно так, – подтвердил мистер Саттерсуэйт, и его неожиданно поразила мысль о том, что он сказал нечто чрезвычайно важное. – Естественно, что он мог быть испорчен намеренно, – медленно добавил он, – но я не вижу в этом никакого смысла. Смерть наступила практически мгновенно.

На это мистер Кин промолчал, и мистер Саттерсуэйт почувствовал, что его объяснение собеседника не удовлетворило.

– Подозревать, кроме молодого Уайлда, было некого, – продолжил он свой рассказ. – Даже если верить его рассказу, то он вышел из дома всего за три минуты до того, как прозвучал выстрел. Кто мог стрелять, кроме него? Сэр Джордж играл в бридж у соседей. Он ушел от них в половине седьмого и в воротах наткнулся на слуг, которые все ему рассказали… Последний роббер[22] они закончили ровно в половине седьмого – в этом нет никаких сомнений. Есть еще секретарь сэра Джорджа, мистер Генри Томпсон. Но в тот день он был в Лондоне и в момент выстрела находился на деловой встрече. Ну и, наконец, Сильвия Дэйл, у которой был хороший мотив, но которая совсем не похожа на человека, могущего совершить убийство. В момент выстрела она была на станции Диринг-Вэйл и провожала подругу, которая уезжала поездом в 18:28. Так что она тоже отпадает. Слуги? Но откуда у них мог взяться мотив? А кроме того, все они появились в салоне практически одновременно. Остается только Мартин Уайлд.

Однако голос его звучал не очень уверенно.

Они продолжили есть. Мистер Кин был не в настроении разговаривать, а мистер Саттерсуэйт уже высказал все, что мог. Однако в повисшей тишине неудовлетворенность последнего росла – она, как это ни странно, поддерживалась и усугублялась простым присутствием его собеседника за столом.

Наконец мистер Саттерсуэйт с шумом отложил свой прибор.

– Давайте представим себе, что молодой человек действительно невиновен, – произнес он. – А ведь теперь его повесят…

Было видно, что он этим чрезвычайно расстроен и взволнован. Мистер Кин продолжал молчать.

– Но ведь… – продолжил было мистер Саттерсуэйт и внезапно замолчал. – Почему бы этой женщине не уехать в Канаду? – Вопрос прозвучал совершенно нелогично.

Мистер Кин покачал головой.

– Я даже не знаю, куда именно в Канаде она уехала, – пожаловался мистер Саттерсуэйт.

– А вы разве не можете этого узнать? – спросил его собеседник.

– Наверное, могу. Дворецкий – он наверняка знает. Или Томпсон, секретарь…

Мистер Саттерсуэйт опять замолчал. Когда он заговорил снова, в его голосе слышалась мольба:

– Не считаете же вы, что я должен этим заниматься?

– Не должны заниматься делом молодого человека, которого через три недели повесят?

– Если ставить вопрос таким образом, то вы правы. Я понимаю, к чему вы клоните. Вопрос жизни и смерти. А тут еще эта бедная девочка… Не подумайте, что я такой уж жестокосердный, но что это в конечном счете даст? Вам не кажется, что все это уже из области фантастики? Даже если я узнаю, куда в Канаде уехала эта женщина, то из этого следует только одно – мне самому надо будет отправиться к ней.

Было видно, что мистер Саттерсуэйт сильно расстроился.

– А я на следующей неделе собирался на Ривьеру, – закончил он жалобным голосом.

«Прошу вас, отпустите меня», – ясно читалось во взгляде, который он бросил на мистера Кина.

– Вы когда-нибудь были в Канаде?

– Никогда.

– Очень любопытная страна.

– И вы думаете, что мне надо туда поехать? – нерешительно спросил мистер Саттерсуэйт.

Мистер Кин откинулся на стуле и закурил сигарету. Попыхивая ею, он медленно заговорил:

– Как я понимаю, вы человек богатый, мистер Саттерсуэйт. Не миллионер, но человек, который может позволить себе завести хобби, не задумываясь о его стоимости. Вы много наблюдали за человеческими драмами. И что, вам никогда не хотелось выйти на сцену и принять в них участие? Неужели вы никогда, хоть на минуту, не представляли себя вершителем человеческих судеб, стоящим в центре сцены и взвешивающим в руках жизнь и смерть?

Мистер Саттерсуэйт наклонился вперед. В нем заговорили былые желания.

– Вы хотите сказать, что, если я направлюсь на поиски в Канаду…

Мистер Кин улыбнулся.

– Поехать в Канаду была ваша идея, а не моя, – произнес он легкомысленным тоном.

– Вы не можете так со мной поступать, – заметил мистер Саттерсуэйт с серьезным видом. – Каждый раз, когда мы с вами встречаемся… – Он остановился.

– И?..

– В вас есть что-то, чего я никак не могу понять. И, может быть, никогда не пойму. Последний раз, когда я вас встретил…

– Накануне дня летнего равноденствия…

Казалось, что мистер Саттерсуэйт озадачен, как будто в этих словах крылась разгадка, которую он никак не мог понять.

– Это было накануне дня летнего равноденствия? – сконфуженно спросил он.

– Да, но давайте не будем сейчас об этом – это не так важно, не правда ли?

– Как скажете, – осторожно проговорил мистер Саттерсуэйт. Он почувствовал, как эта неуловимая разгадка вновь проскочила у него между пальцами. – Когда я вернусь из Канады, – тут он неловко замолчал, – я очень надеюсь встретиться с вами еще раз.

– Боюсь, что в настоящий момент у меня нет постоянного адреса, – с сожалением произнес мистер Кин. – Но я часто бываю в этом ресторане. Если вы тоже бываете здесь, то, без сомнения, мы с вами скоро встретимся.

И они мило расстались.

Мистер Саттерсуэйт находился в состоянии сильнейшего возбуждения. Он поспешил к Куку[23] и выяснил расписание пароходов. Потом позвонил в «Диринг-Хилл». На звонок ответил голос дворецкого, учтивый и легко узнаваемый.

– Меня зовут Саттерсуэйт. Я говорю от имени… э-э-э… юридической компании. Мне хотелось бы задать несколько вопросов относительно молодой женщины, которая недавно работала у вас горничной.

– Вы говорите о Луизе? Луизе Баллард?

– Да, это ее имя, – ответил мистер Саттерсуэйт, довольный тем, что дворецкий сам назвал его.

– К сожалению, она уехала из страны, сэр. Шесть месяцев назад она перебралась в Канаду.

– А у вас есть ее адрес?

Дворецкий не мог его назвать. Она переехала куда-то в горы, в местечко с шотландским названием… ах да! Банф. Другие работницы в доме ждали, что она им напишет и сообщит свой адрес, но так ничего и не дождались.

Мистер Саттерсуэйт поблагодарил дворецкого и повесил трубку. Мужество не покидало его. Он был весь захвачен страстью к путешествиям. Он поедет в этот Банф, и если Луиза Баллард живет там, то он разыщет ее.

К своему удивлению, мистер Саттерсуэйт получил большое удовольствие от поездки. Он не плавал на пароходе уже многие годы. Его обычный маршрут пролегал через Ривьеру, Ля-Тукет и Шотландию[24]. Ощущение, что он отправляется на почти невыполнимую миссию, придавало его путешествию скрытую пикантность. За какого бы идиота приняли его все эти пассажиры, узнай они об истинной причине его поездки… Правда, они не были знакомы с мистером Кином.

В Банфе мистер Саттерсуэйт на удивление быстро обнаружил предмет своих поисков. Луиза Баллард работала в большой гостинице. Уже через двенадцать часов после прибытия он стоял с ней лицом к лицу.

Она была тридцатипятилетней женщиной, анемичного вида, но широкой в кости. У нее были слегка вьющиеся светло-каштановые волосы и пара честных карих глаз. По мнению мистера Саттерсуэйта, женщина была глуповата, но заслуживала всяческого доверия.

Она без вопросов приняла его объяснение, что он хочет получить от нее некоторую информацию относительно происшедшей в «Диринг-Хилл» трагедии.

– В газете я прочитала, что мистера Мартина Уайлда признали виновным, сэр. Это очень печально, – однако по ее виду было понятно, что в его виновности она не сомневается. – Такой приятный молодой человек – и вот совершил такое… Не хочу говорить плохо о мертвых, но мне кажется, что их милость спровоцировала его на это. Никак не хотела от него отвязаться. Что ж, оба получили по заслугам. Когда я была маленькой, у меня в комнате висел плакат, на котором было написано: Бога не обманешь. И это очень правильно. Я знала, что в тот вечер должно было что-то случиться, и, как видите, не ошиблась.