– И что? – спросил мистер Саттерсвейт. Разговор с миссис Денман вызвал в нем неподдельный интерес.

– И вот наступает день, когда игра становится реальностью, – продолжила женщина. – Происходит то, чего просто не может быть. Как вы считаете, мистер Саттерсвейт, это – безумие или такое все же возможно?

– Я даже… – произнес мистер Саттерсвейт и запнулся. Слова, казалось, застряли у него в горле.

– Нет, это – безумие! – воскликнула Анна Денман. – Полное безумие!

Она выбежала из комнаты, так и не излив того, что так мучило ее.

Спустившись к обеду, мистер Саттерсвейт застал хозяйку дома в компании высокого брюнета средних лет.

– Мистер Саттерсвейт, это – князь Аранов, – представила миссис Денман своего нового гостя.

Мистер Саттерсвейт понимал, что прервал их разговор, однако ни тот ни другой смущенными не выглядели. Русский князь оказался человеком весьма эрудированным и прекрасно разбирался в искусстве. Вскоре выяснилось, что у него и мистера Саттерсвейта много общих знакомых. Между мужчинами завязалась непринужденная беседа. Когда к ним присоединился мистер Денман, диапазон обсуждаемых тем, естественно, резко сузился. Сергей Аранов выразил свое сожаление по поводу аварии.

– В этом нет моей вины, – пожимая плечами, сказал он. – Да, я люблю быструю езду, но я же опытный водитель. То была роковая случайность. Над каждым из нас висит свой рок.

– Сергей Иванович, в вас заговорил русский, – заметила Анна Денман.

– Не забывайте, что и вы, Анна Михайловна, русская, – с улыбкой ответил ей князь.

Мистер Саттерсвейт медленно обвел взглядом своих собеседников: Джона Денмана, англичанина-блондина, как бы державшегося в тени, и двоих других – темноволосых, худых и удивительно похожих друг на друга русских. Эта сцена за столом ему что-то сильно напоминала. Но что? И тут он вспомнил первый акт «Валькирии» и героев оперы – похожих друг на друга Зигфрида и Зиглинду и сильно отличавшегося от них Хундинга. В голову ему полезли самые разные мысли. «Может быть, этим и объясняется появление в доме Денманов мистера Кина? – подумал мистер Саттерсвейт. – А где он, там неизбежно происходит какая-нибудь драма или трагедия. Скорее всего, это – банальный любовный треугольник».

От этой мысли он даже немного расстроился – ведь ему хотелось оказаться свидетелем чего-то более интересного, нежели выяснение семейных отношений.

– Ну, Анна, что решили с постановкой? – спросил мистер Денман. – Как я понимаю, ее отложили? Я слышал, как ты звонила Росгеймерам.

Его супруга покачала головой:

– Нет, ее не отложили. Необходимость в этом отпала.

– Но ведь спектакль играть без балета нельзя.

– Конечно, – сухо ответила Анна Денман. – Арлекинады без Арлекина и Коломбины быть не может. Дело в том, что Коломбину буду танцевать я.

– Ты?! – удивленно воскликнул ее муж.

– Не бойся, Джон, я тебя не посрамлю. Не забывай, что я – бывшая балерина.

«Какая все-таки удивительная вещь голос, – подумал мистер Саттерсвейт. – То, что им произносится, это – одно, а то, что скрывается за его интонацией, – совсем другое. Да, уже становится интересно…»

– Ну хорошо, – недовольно буркнул Джон Денман. – Ты выступишь в роли Коломбины. А где вы возьмете Арлекина?

– Я его уже нашла, – ответила ему супруга и указала на вошедшего в комнату улыбающегося мистера Кина.

– Боже мой, Кин! – воскликнул мистер Денман. – Вам-то хоть об этом известно? Ничего подобного я себе и представить-то не мог!

– За мистера Кина есть кому поручиться, – заметила хозяйка дома и, повернувшись к мистеру Саттерсвейту, улыбнулась. – Это – его давний знакомый.

– Да-да, я ручаюсь за мистера Кина, – сам не понимая, что говорит, произнес тот. – Он точно не подведет.

– А после спектакля будет бал-маскарад, – сообщил мистер Денман. – Так что, мистер Саттерсвейт, нам придется подобрать вам маскарадный костюм.

– Нет-нет, – запротестовал пожилой мужчина. – Прошу прощения, но в моем возрасте… – И тут мистеру Саттерсвейту пришла в голову блестящая идея. – Хорошо, я согласен, – продолжил он. – Перекидываю салфетку через руку – и я уже пожилой, видавший виды официант! – Он рассмеялся.

– Да, профессия интересная, – заметил мистер Кин. – Много чего можно увидеть.

– А у меня есть свободный костюм Пьеро, – мрачным голосом произнес хозяин дома и посмотрел на Аранова. – Может быть, вы его наденете?

– Но у меня уже есть костюм Арлекина, – ответил русский князь и бросил взгляд на миссис Денман.

Мистеру Саттерсвейту показалось, что за столом сразу же возникла напряженная обстановка.

– Арлекинов на нашем маскараде могло бы оказаться и трое, – смеясь, заметил Джон Денман. – У нас в кладовке где-то хранится старый костюм Арлекина. Его мне вскоре после нашей свадьбы сшила Анна. Вот только не помню, для какого случая. – Он посмотрел на свой округлый живот и добавил: – Но боюсь, что я в него уже не влезу.

– Это уж точно, – подтвердила Анна.

И вновь за ее словами мистер Саттерсвейт уловил какой-то смысл.

Женщина посмотрела на часы.

– Если Молли сейчас не появится, то ждать ее мы не будем, – сказала она.

И тут в дверях появилась Молли. На этот раз на ней было бело-зеленое платье Пьеретты. В ожидании начала спектакля она заметно нервничала.

– Я так волнуюсь, – с порога заявила она. – Текста роли не забуду, а вот голос у меня, боюсь, будет дрожать.

– У тебя чудесный голосок, – сказала ей Анна Денман. – Будь на твоем месте, я бы о нем не беспокоилась.

– И все равно я очень волнуюсь, – ответила девушка. – За хореографию я спокойна – здесь у меня проблем не будет. Танцевать же легче, чем петь. Правда?

Она явно рассчитывала на моральную поддержку бывшей балерины, но не получила ее.

– Лучше спой что-нибудь мистеру Саттерсвейту, – попросила миссис Денман. – Думаю, его мнение тебя успокоит.

Молли подошла к роялю и прозрачно-чистым голосом запела старинную ирландскую балладу:

Шейла, темноволосая Шейла, что ты видишь?

Что ты видишь? Что ты видишь в пламени костра?

«Я вижу того, кто любит меня.

Я вижу того, кто бросит меня.

Еще я вижу призрак, который меня печалит».

Когда песня закончилась, мистер Саттерсвейт одобрительно закивал.

– Да-да, миссис Денман права, – сказал он. – У вас действительно очаровательный голос. Возможно, не совсем поставленный, но зато чистый и естественный.

– Так что, Молли, не падай духом и не бойся сцены, – посоветовал девушке Джон Денман. – Ну а теперь нам пора отправляться к Росгеймерам.

Накинув легкие плащи, все вышли на улицу.

Стоял теплый вечер, и, поскольку усадьба Росгеймеров находилась от дома Денманов в нескольких сотнях ярдов, было решено идти туда пешком.

Мистер Саттерсвейт оказался рядом со своим давним знакомым.

– Как ни странно, но, слушая, как поет Молли, я почему-то думал о вас, – сказал он. – «Еще я вижу призрак, который меня печалит». Эти слова навевают мысль о какой-то тайне, а там, где она, всегда появляетесь вы.

– Неужели я выгляжу таким таинственным? – улыбнувшись, спросил мистер Кин.

– Конечно. Ведь я и не знал, что вы – профессиональный танцор.

– Правда?

– Послушайте, – сказал мистер Саттерсвейт и напел свою любимую мелодию из оперы «Валькирия». – Пока я за обедом наблюдал за этими двоими, эта музыка звучала у меня в голове.

– А за кем вы наблюдали?

– За русским князем и хозяйкой дома. Разве вы не заметили, как миссис Денман изменилась? Она же с приходом Аранова буквально ожила.

– Да, возможно, вы правы, – ответил мистер Кин.

– Извечный любовный треугольник, – задумчиво произнес мистер Саттерсвейт. – Эти двое не могут жить друг без друга. Они из одного и того же мира, думают одинаково и об одном и том же мечтают… И ничего в этом удивительного нет. Десять лет назад Джон Денман был молодым, симпатичным. Так сказать, героем романа. Более того, увезя с собой Анну, он спас ее. И кем он в конце концов стал? Преуспевающим бизнесменом, и только. Из него получился солидный мужчина, очень напоминающий собой ту самую английскую мебель в гостиной его жены. Мистер Кин, вы можете, конечно, улыбаться, но я все равно прав.

– А я и не спорю. Вы всегда правы. Тем не менее…

– Что – тем не менее?

Мистер Кин наклонился и посмотрел на мистера Саттерсвейта своими черными, полными грусти глазами.

– Вы настолько мало знаете жизнь? – тихо спросил он и прибавил шагу.

Мистер Саттерсвейт так растерялся, что даже остановился. Он чувствовал себя игроком, опоздавшим к раздаче карт.

Пройдя сад, он вошел в ту же калитку, что и днем. Все вокруг было залито лунным светом. Неожиданно на тропинке он заметил обнимающуюся парочку. Приглядевшись, мистер Саттерсвейт понял, что это – мистер Денман и Молли Стенвелл.

– Я не могу без тебя, – услышал он взволнованный голос хозяина дома. – Как же нам быть?

Мистер Саттерсвейт уже хотел повернуть обратно, но кто-то цепко схватил его за руку. Он повернул голову и увидел того, кто так внезапно его остановил. Одного взгляда на лицо миссис Денман ему было достаточно, чтобы понять, в каком состоянии она находится.

Она не отпускала его до тех пор, пока шедшие по тропинке Джон Денман и девушка не скрылись из виду.

Мистер Саттерсвейт, еще не придя в себя от шока, принялся утешать женщину. Он говорил ей какие-то глупые слова, а она молчала.

– Пожалуйста, не оставляйте меня, – наконец произнесла она.

Мистер Саттерсвейт был тронут до глубины души. «Значит, я кому-то еще нужен!» – подумал он и снова принялся ее утешать.

Она не отпускала его руку до тех пор, пока они не дошли до дома Росгеймеров.

– А теперь я буду танцевать! – выпрямив спину и высоко подняв голову, решительно произнесла Анна Денман. – Но вы, друг мой, за меня не беспокойтесь. Я прекрасно станцую.

Она неожиданно оставила мистера Саттерсвейта, к которому тут же подошла увешанная драгоценностями леди Росгеймер. Вскоре ее сменил Клод Уикем.