Через некоторое время все наконец собрались в гостиной, и Джепп плотно прикрыл дверь. Пуаро суетился, усаживая собравшихся, в то время как в центре внимания были, естественно, люди из Скотленд-Ярда. Думаю, только сейчас все окончательно поняли, что это был не кошмарный сон, нет, убийство произошло на самом деле. Мы сами были участниками событий, о которых раньше читали только в книгах. Завтра, наверное, все газеты Англии выйдут с сенсационными заголовками:

ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО В ЭССЕКСЕ ОТРАВЛЕНИЕ БОГАТОЙ ЛЕДИ

Появятся фотографии Стайлз и родственников, выходящих из зала суда (местный фотограф не терял времени даром). Сколько раз собравшиеся читали леденящие заголовки, касающиеся кого-то. И вот убийство совершено в их собственном доме. Теперь перед ними «детективы, ведущие следствие»… Все эти газетные трюки овладели моим воображением, но Пуаро очень скоро вернул меня к действительности.

Думаю, все были несколько удивлены, что он, а не представитель Скотленд-Ярда будет говорить первым.

— Дамы, господа, — произнес Пуаро, низко поклонившись, как некая знаменитость перед началом публичной лекции, — я созвал вас сюда не случайно. Дело касается мистера Альфреда Инглторпа.

Инглторп сидел немного в стороне; наверное, каждый инстинктивно стремился сесть подальше от предполагаемого убийцы. Альфред чуть заметно вздрогнул, когда Пуаро произнес его имя.

— Мистер Инглторп, — обратился к нему Пуаро, — над этим домом нависла мрачная тень, тень убийства.

Инглторп печально кивнул и пробормотал:

— Моя несчастная жена… бедняжка… как это ужасно!

— Я полагаю, мосье, вы даже не подозреваете, насколько это ужасно для вас!

Инглторп никак не отреагировал на эти слова, и Пуаро пояснил:

— Мистер Инглторп, вы находитесь в большой опасности.

Оба детектива нервно заерзали в своих креслах. Мне казалось, что Саммерхэй уже готов был произнести официальную преамбулу: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас».

Пуаро снова обратился к Инглторпу:

— Вы меня понимаете, мосье?

— Нет. О какой опасности вы говорите?

— Я говорю о том, — отчетливо произнес Пуаро, — что вы подозреваетесь в убийстве собственной жены.

При этих словах присутствующие замерли.

— Боже мой, — вскочив, воскликнул Инглторп, — что за чудовищное предположение! Я убил несчастную Эмили!

Мой друг пристально взглянул на него.

— Мне кажется, вы не совсем понимаете, в каком невыгодном свете вы предстали во время дознания. Итак, учитывая то, что я сейчас сказал, вы по-прежнему отказываетесь сказать, где вы находились в шесть часов вечера в понедельник?

Инглторп застонал и, опустившись в кресло, закрыл лицо ладонями.

Пуаро подошел к нему вплотную и вдруг угрожающе крикнул:

— Говорите!

Инглторп медленно поднял глаза и отрицательно покачал головой.

— Вы не будете говорить?

— Нет. Я не верю, что меня можно обвинить в таком чудовищном преступлении.

Пуаро задумчиво кивнул, словно решаясь на что-то.

— Будь по-вашему… Тогда я скажу это сам!

Инглторп снова вскочил:

— Вы?! Откуда вы можете знать? Я же… — Он неожиданно замолчал.

Пуаро повернулся к собравшимся.

— Дамы, господа. Говорить буду я, Эркюль Пуаро! Я утверждаю, что человек, покупавший стрихнин в шесть часов вечера в понедельник, не был мистером Инглторпом, так как в это время он провожал домой миссис Райкес, возвращавшуюся с соседней фермы. Есть по меньшей мере пять свидетелей, видевших их вместе в шесть и даже немного позже. Как известно, Эбби Фарм, дом миссис Райкес, расположен в двух милях от Стайлз-Сент-Мэри, поэтому алиби мистера Инглторпа сомнений не вызывает.

Глава 8

Новые подозрения

От изумления никто не мог вымолвить ни слова. Первым нарушил молчание Джепп, видимо меньше других склонный к эмоциям.

— Потрясающе! Вы просто великолепны, мистер Пуаро, надеюсь, ваши свидетели надежны?

— Voila[47]. Вот список с именами. Можете встретиться с каждым из них лично. Но, поверьте, я отвечаю за свои слова!

— Не сомневаюсь в этом. — Джепп понизил голос. — Весьма благодарен вам, мосье Пуаро. Действительно, арест Инглторпа был бы величайшей глупостью.

Он повернулся к Инглторпу.

— Сэр, почему же вы не могли сказать об этом во время дознания?

— Я вам отвечу почему, — перебил его Пуаро. — Кое-кто распускает слухи, что…

— Совершенно необоснованные и гадкие, — негодующе прервал его Альфред Инглторп.

— И мистер Инглторп не хотел дать новую пищу для сплетен. Я прав?

— Вы совершенно правы. Сейчас, когда Эмили еще не предали земле, я делал все возможное, чтобы не дать пищу для этих оскорбительных и лживых слухов.

— Сэр, — сказал Джепп, — честно говоря, я бы предпочитал несправедливые слухи несправедливому аресту по обвинению в убийстве. Уверен, что, будь миссис Инглторп жива, она бы вам сказала то же самое. Не окажись здесь вовремя мосье Пуаро, вас бы, как пить дать, арестовали!

— Да, я вел себя глупо, — пробормотал Инглторп, — но, инспектор, если бы вы только знали, до какой степени оклеветали и опозорили мое честное имя.

И он злобно посмотрел в сторону Ивлин Говард.

— Сэр, — обратился инспектор к Джону Кэвендишу, — я бы хотел осмотреть спальню вашей матери и после этого, если позволите, немного побеседовать с прислугой. Мосье Пуаро проводит меня, так что вы можете заниматься своими делами.

Все вышли из комнаты, и Пуаро кивнул мне, чтобы я следовал за ним наверх. На лестнице он тихо попросил:

— Быстро идите в противоположное крыло. Встаньте возле занавешенной двери и никуда не уходите, пока я не приду.

Сказав это, он быстро догнал детективов и начал с ними что-то обсуждать.

Я тем временем встал возле двери, недоумевая, зачем это могло понадобиться моему другу. И почему надо охранять именно эту дверь? Но, осмотрев коридор, я все-таки догадался, в чем дело: за исключением комнаты Цинтии Мердок, все остальные комнаты находились в левом крыле. Видимо, мне надо было следить за теми, кто появится в коридоре. Я бдительно нес свою вахту, но проходила минута за минутой, а в коридоре было пусто.

Примерно через двадцать минут появился Пуаро.

— Вы никуда не отлучались отсюда?

— Нет, я был недвижен, как скала, но ничего так и не произошло.

— Так-так.

Непонятно, был ли Пуаро разочарован или наоборот.

— Значит, вы ничего не видели?

— Нет.

— Может быть, вы что-нибудь слышали, скажем, какой-нибудь шум? Вспомните, mon ami.

— Нет, все было тихо.

— Странно… Знаете, я так зол на себя: меня ведь нельзя назвать неуклюжим, но на этот раз я сделал неосторожное движение рукой (знаю я эти неосторожные движения своего друга!), и столик, стоявший возле кровати, рухнул на пол.

Пуаро расстроился, как ребенок, я поспешил его успокоить.

— Ничего страшного, старина, просто вас немного взбудоражил триумф с Инглторпом. Ведь все буквально опешили от того, что вы сказали. В отношениях Альфреда и миссис Райкес наверняка есть нечто, что заставляет его так упорно молчать. Пуаро, что вы собираетесь предпринять сейчас? И кстати, где люди из Скотленд-Ярда?

— Они спустились вниз, чтобы поговорить с прислугой. Я показал им все наши находки, но Джепп разочаровал меня — никакого метода!

— Принимайте гостей, — сказал я, взглянув в окно. — Смотрите, доктор Бауэрстайн, собственной персоной. Видимо, вы правы по поводу этого человека, мне он тоже не нравится.

— Однако он умен, — задумчиво произнес мой друг.

— Ну и что с того? Все равно он очень неприятный тип. Признаюсь, то, что произошло с ним во вторник, доставило мне истинное удовольствие. Вы даже не представляете, что это было за зрелище!

Я рассказал Пуаро историю, происшедшую с доктором Бауэрстайном.

— Клянусь, он выглядел как настоящее чучело — весь с головы до ног в грязи.

— Так вы видели его?

— Да, сразу после обеда. Он, конечно, не хотел заходить, но мистер Инглторп буквально силой затащил его в дом.

— Что?! — Пуаро порывисто схватил меня за плечи. — Доктор Бауэрстайн был здесь во вторник, и вы мне ничего не сказали?! Почему вы не сказали раньше? Почему?! — Он был совершенно вне себя.

— Пуаро, дорогой, — попытался я успокоить своего друга, — у меня и в мыслях не было, что это может вас заинтересовать. Эпизод казался мне настолько незначительным…

— Незначительным?! Да это же все меняет! Все! Ведь доктор Бауэрстайн был здесь во вторник вечером, то есть непосредственно перед убийством. Вы понимаете, Гастингс? Почему же вы не сказали об этом раньше?

Я никогда не видел Пуаро таким расстроенным.

Забыв обо мне, он машинально передвигал подсвечники, повторяя: «Это же все меняет!»

Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль.

— Allons![48] Нельзя терять ни минуты. Где мистер Кэвендиш?

Мы нашли Джона в курительной. Пуаро решительно подошел к нему:

— Мистер Кэвендиш, мне срочно нужно в Тэдминстер. Появились новые улики. Разрешите воспользоваться вашим автомобилем?

— Конечно. Он вам нужен прямо сейчас?

— Да, если позволите.

Джон позвонил в колокольчик и приказал завести машину.

Через 10 минут мы уже были на пути в Тэдминстер.

— Пуаро, — робко начал я, — может быть, вы объясните мне, что происходит?

— Mon ami, о многом вы можете догадаться сами. Понятно, что теперь, когда мистер Инглторп оказался вне подозрения, положение сильно изменилось. Сейчас перед нами совершенно иная ситуация. Мы выяснили, что он не покупал стрихнин. Мы обнаружили сфабрикованные улики. Теперь надо найти настоящие. В принципе любой из обитателей усадьбы, кроме миссис Кэвендиш, игравшей в тот вечер с вами в теннис, мог выдавать себя за мистера Инглторпа. Далее, мистер Инглторп утверждает, что оставил кофе в холле. Во время дознания никто не обратил внимания на его слова, но сейчас они приобрели первостепенное значение. Следует выяснить, кто отнес кофе миссис Инглторп и кто проходил через холл, пока чашка находилась там. Из ваших слов следует, что только двое были достаточно далеко — миссис Кэвендиш и мадемуазель Цинтия.