Агата Кристи - Свидание со смертью

– Вы не покидали шатер до того времени, когда вашу свекровь нашли мертвой. Вы только что это сами подтвердили. Именно это, миссис Бойнтон, показалось мне одним из самых любопытных моментов дела.

– Что вы имеете в виду?

– Взгляните на мой список. Пункт девятый. В половине седьмого, когда ужин был готов, сообщить об этом миссис Бойнтон отправили слугу.

– Я не понимаю, – подал голос Реймонд.

– Я тоже, – поддержала его Кэрол.

– Не понимаете? «Отправили слугу» – почему слугу? Почему никто из вас всех, таких заботливых по отношению к старой даме, не пошел сам? Разве один из вас обычно не сопровождал ее в шатер? Она была слабой, с трудом вставала с кресла без посторонней помощи. Один из вас всегда находился рядом с ней. Поэтому я предположил, что после объявления, что ужин готов, было бы естественно, если бы кто-то из членов семьи поднялся к пещере и помог миссис Бойнтон. Но ни один не предложил своих услуг. Вы все сидели там, словно парализованные, смотрели друг на друга и, наверное, гадали, почему никто не сдвинулся с места.

– Это абсурд, мистер Пуаро! – резко сказала Надин. – В тот вечер мы все устали. Признаю, мы должны были привести ее, но… в тот вечер… просто не могли этого сделать!

– Именно так, именно так – в тот вечер. Вероятно, вы, мадам, ухаживали за ней больше всех остальных. Это получалось у вас почти машинально. Но в тот вечер вы не вызвались пойти и помочь ей. Почему? Именно этот вопрос я задал себе – почему? И у меня есть ответ. Потому что вы точно знали, что она мертва… Нет, нет, не перебивайте меня, мадам. – Пуаро нетерпеливо взмахнул рукой. – Теперь вы будете слушать меня – Эркюля Пуаро! Свидетели видели, как вы разговаривали со свекровью. Видели, но не слышали! Леди Уэстхолм и мисс Пирс находились далеко. Они сказали, что вы, по всей видимости, беседовали с матерью вашего мужа, но где доказательства этого? Вместо них я предложу вам небольшую теорию. У вас отличные мозги, мадам. Если бы вы в характерной для вас рассудительной манере решили… скажем, избавиться от свекрови, то исполнили бы свое намерение без спешки, тщательно подготовившись. У вас была возможность попасть в палатку доктора Жерара, пока он отсутствовал, отправившись на утреннюю экскурсию. Вы точно знаете, что найдете подходящий препарат. Вы же учились на медсестру. Вы выбираете дигитоксин – лекарство, которое уже принимает старая дама, – а также берете шприц для подкожных инъекций, поскольку ваш собственный куда-то так не вовремя пропал. Вы надеетесь вернуть шприц прежде, чем доктор заметит его отсутствие.

Перед тем как приступить к исполнению плана, вы делаете еще одну, последнюю попытку побудить мужа к действию. Вы говорите ему, что намерены выйти замуж за Джефферсона Коупа. Ваш муж очень расстроился, но не отреагировал так, как вы надеялись, – и поэтому вы были вынуждены претворить в жизнь план убийства. Вы вернулись в лагерь, по дороге перекинувшись несколькими словами с леди Уэстхолм и мисс Пирс. Потом поднялись к тому месту, где сидела ваша свекровь. Шприц с лекарством был у вас. Вам было совсем не трудно – учитывая то, что вы учились на медсестру, – взять ее за руку и воткнуть иглу. Она не успела понять, что вы делаете. Снизу можно было подумать, что вы разговариваете со старой дамой, склоняетесь над нею. Затем вы пошли, взяли стул и несколько минут сидели рядом с нею, якобы мирно беседуя. Смерть, вероятно, наступила почти мгновенно. Вы разговаривали с мертвой женщиной, но кто бы об этом догадался? Затем вы отнесли на место стул и спустились к шатру, где нашли мужа, который читал книгу. И вы были достаточно предусмотрительны, чтобы не выходить из шатра! У вас не было сомнений, что смерть миссис Бойнтон припишут сердечному приступу: ее причиной действительно был сердечный приступ… И только один пункт вашего плана оказался не выполненным. Вы не смогли вернуть шприц в палатку доктора Жерара, потому что доктор лежал там с приступом малярии – и хотя вы этого не знали, он уже обнаружил пропажу шприца. Единственный промах в идеальном во всех отношениях преступлении.

В комнате повисла мертвая тишина. Но продлилась она не более секунды – со своего места вскочил Леннокс Бойнтон.

– Нет! – крикнул он. – Это наглая ложь! Надин этого не делала. Она не могла этого сделать. Моя мать… моя мать уже была мертва.

– Да? – Взгляд Пуаро медленно переместился на него. – В таком случае, это вы ее убили, мистер Бойнтон.

Снова повисла пауза, а затем Леннокс снова опустился на стул и поднес дрожащие руки к лицу:

– Да… все так… это я ее убил.

– Вы взяли дигитоксин из палатки доктора Жерара?

– Да.

– Когда?

– Как… как… вы сказали… утром.

– А шприц?

– Шприц? Да.

– Почему вы ее убили?

– И вы еще спрашиваете?

– Да, я спрашиваю, мистер Бойнтон.

– Но вы знаете… моя жена уходила от меня… с Коупом…

– Да, но вы узнали об этом только во второй половине дня.

– Конечно. – Леннокс удивленно посмотрел на него. – Когда мы пошли прогуляться…

– Но яд и шприц вы взяли утром – до того, как узнали?

– Какого черта вы мучаете меня вопросами? – Он умолк и провел дрожащей ладонью по лбу. – И какое это имеет значение?

– Огромное. Советую вам, мистер Бойнтон, сказать мне правду.

– Правду? – удивился Леннокс.

– Именно – правду.

– Клянусь Богом, я скажу правду! – внезапно воскликнул Леннокс. – Но я не знаю, поверите ли вы мне. – Он набрал полную грудь воздуха. – В тот день, расставшись с Надин, я был не в себе. Мне и в голову не могло прийти, что она уйдет от меня с кем-то другим. Я… я почти обезумел! Я был как пьяный или как после тяжелой болезни.

Пуаро кивнул.

– Да, именно так описала вас леди Уэстхолм, мимо которой вы прошли. Вот почему я понял, что ваша жена лжет, когда она сказала, что сообщила вам о своем решении после того, как вы оба вернулись в лагерь. Продолжайте, мистер Бойнтон.

– Я почти не отдавал себе отчета в своих действиях. Но по мере приближения к лагерю в голове у меня начало проясняться. Я вдруг понял, что мне некого винить, кроме самого себя. Жалкий червяк! Нужно было давным-давно дать отпор мачехе. И до меня дошло, что, возможно, еще не поздно. Она сидела все там же, на фоне розовых скал – старая ведьма, похожая на какого-то непотребного идола. Я пошел прямо к ней, собираясь все выложить начистоту. Хотел сказать ей все, что думаю, и объявить, что с меня хватит. Мне в голову пришла странная идея, что можно уехать этим же вечером – уехать вместе с Надин, чтобы к ночи оказаться как можно дальше, в Маане.

– Леннокс, милый…

Послышался тихий вздох.

– А потом… – продолжил он. – Боже мой… это было такое потрясение! Она была мертва. Сидела там… мертвая. Я… я не знал, что делать… буквально онемел… голова шла кругом… все, что я хотел крикнуть ей в лицо, бурлило у меня внутри… сдавливало сердце… Я не могу объяснить. Камень… такое у меня было ощущение… слова превращались в камень. Я механически что-то делал… Взял наручные часы… они лежали у нее на коленях… и застегнул у нее на руке… на этой жуткой, безвольной, мертвой руке…

Леннокс поежился.

– Господи… это было ужасно. Потом я спустился и побрел в шатер. Наверное, нужно было кого-то позвать… но я не мог. Просто сидел, переворачивал страницы… ждал. – Он умолк, потом продолжил: – Вы в это не поверите – не сможете. Почему я никого не позвал? Почему не сказал Надин? Не знаю…

Доктор Жерар осторожно кашлянул.

– Ваше заявление вполне правдоподобно, мистер Бойнтон, – сказал он. – Вы пребывали в шоке. Два сильных нервных потрясения, одно за другим – этого было вполне достаточно, чтобы вызвать описанное вами состояние. Это реакция Вейссенхальтера – ее ярким примером может служить птица, ударившаяся головой о стекло. Даже очнувшись, она инстинктивно воздерживается от каких-либо действий… давая себе время на восстановление нервных центров. Мой английский не слишком хорош, но я имею в виду следующее: вы не могли вести себя иначе. Вы были просто неспособны на любое решительное действие! Вы пережили период ментального паралича… – Он повернулся к Пуаро: – Уверяю вас, друг мой, это действительно так!

– О, я в этом не сомневаюсь, – сказал сыщик. – Небольшая подробность, о которой я уже упоминал – тот факт, что мистер Бойнтон застегнул часы на запястье своей матери, – может иметь два объяснения. Либо это прикрытие истинных действий, либо его действие увидела и неправильно истолковала миссис Леннокс Бойнтон. Она вернулась в лагерь всего через пять минут после мужа и могла заметить, что он делает. Поднявшись к свекрови и увидев, что та мертва, а на ее запястье заметен след от укола, она, естественно, пришла к выводу, что убийство совершил ее муж – то есть объявление о разрыве вызвало совсем не ту реакцию, на которую она надеялась. Другими словами, Надин Бойнтон решила, что спровоцировала мужа на убийство. – Он посмотрел на нее. – Так и было, мадам?

Надин опустила голову, потом спросила:

– Вы действительно подозревали меня, мистер Пуаро?

– Я не исключал такой возможности, мадам.

Она подалась вперед:

– А теперь? Что произошло на самом деле, мистер Пуаро?

– Что произошло на самом деле? – повторил бельгиец.

Он протянул руку за спину, придвинул стул, сел – и заговорил уже другим тоном, дружелюбным и непринужденным:

– Интересный вопрос, да? Ведь дигитоксин действительно взяли… шприц действительно пропал… а на запястье миссис Бойнтон действительно была отметина от укола. Не подлежит сомнению, что через несколько дней мы точно узнаем – по результатам вскрытия, – умерла ли миссис Бойнтон от передозировки дигиталиса или нет. Но возможно, будет уже поздно! Лучше добраться до правды сегодня – пока убийца еще не ускользнул от нас.