Агата Кристи - Смерть лорда Эджвера

С группой зрителей мы ступили на пешеходный переход на Юстон-род.

– Мне понравилось, – вздохнула какая-то девушка. – Мне кажется, Брайан Мартин великолепен. Я не пропускаю ни одного фильма с ним. Это было потрясающе – то, как он пронесся верхом вниз по холму и успел доставить бумаги…

Ее спутник испытывал меньший восторг:

– Дурацкий сюжет. Почему у них не хватило мозгов сразу спросить у Эллис? Так поступил бы любой разумный человек…

Остальной диалог потерялся в уличном шуме. Дойдя до тротуара, я оглянулся и обнаружил, что Пуаро стоит посреди проезжей части, а по обе стороны от него проносятся автобусы. Я инстинктивно закрыл глаза ладонями. Раздался визг тормозов, потом громкая ругань водителя автобуса. Пуаро с величественным видом шел к тротуару. Он выглядел как лунатик.

– Пуаро, – сказал я, – вы с ума сошли?

– Нет, mon ami. Просто… просто появилась одна мысль. Там, в одно мгновение.

– Чертовски плохое мгновение, – сказал я. – Оно едва не стало для вас последним.

– Не важно. Эх, mon ami… я был слеп, глух и невосприимчив. Теперь я вижу ответы на все те вопросы… да, все пять. Да… я вижу их все. Все так просто, все до смешного просто…

Наше возвращение домой получилось довольно любопытным.

Пуаро явно продвигался по собственному направлению мыслей. Время от времени он что-то бормотал себе под нос. Пару раз мне удалось расслышать слова. Один раз он сказал: «Свечи», в другой – что-то очень похожее на «douzaine»[70]. Думаю, если б я обладал блестящими умственными способностями, то наверняка отследил бы ход его мыслей. По сути, направление было абсолютно четким. Однако в то время все это казалось мне бредом.

Едва мы переступили порог дома, как Пуаро бросился к телефону. Он позвонил в «Савой» и попросил соединить его с леди Эджвер.

– Безнадежно, старина, – весело сказал я.

Пуаро, как я часто говорил ему, самый неосведомленный в мире человек.

– Разве вы не знаете? – продолжил я. – Леди Эджвер играет в новой пьесе. Она в театре. Сейчас только половина десятого.

Пуаро не обратил на меня никакого внимания. Он разговаривал с портье, который разъяснял ему именно то, что я только что сказал.

– А! Вот как? Тогда я хотел бы поговорить с горничной леди Эджвер.

Через несколько минут связь была установлена.

– Это горничная леди Эджвер? Говорит месье Эркюль Пуаро. Вы ведь помните меня, не так ли?

– ……….

– Três bien. Видите ли, выяснилось нечто крайней важности. Я хотел бы, чтобы вы приехали ко мне.

– ……….

– Да, конечно, очень важно. Я дам вам адрес. Слушайте внимательно…

Он повторил это дважды, затем с задумчивым видом повесил трубку.

– Что у вас за идея? – поинтересовался я. – У вас действительно появилась какая-то важная информация?

– Нет, Гастингс, это она даст мне информацию.

– И какую именно?

– Информацию об одном человеке.

– О Джейн Уилкинсон?

– Ба, что касается ее, то вся информация у меня есть. Я знаю ее подноготную, как вы выражаетесь.

– Тогда о ком?

Пуаро ответил мне той самой улыбкой, что всегда меня раздражала, и предложил подождать.

После этого он принялся суетливо наводить порядок в комнате.

Десять минут спустя прибыла горничная. Маленькая, стройная, одетая в черное, она держалась немного нервно и неуверенно, тревожно оглядываясь по сторонам.

Пуаро поспешил к ней.

– А! Вы пришли. Очень любезно. Присаживайтесь, прошу вас, мадемуазель… Эллис, как я понимаю?

– Да, сэр. Эллис.

Она села в кресло, которое подвинул ей Пуаро. Сложив руки на коленях, посмотрела на нас, сначала на одного, потом на другого. Хотя девушка была бледна, ей удавалось сохранять хладнокровие. Губы ее были плотно сжаты.

– Для начала, мисс Эллис, скажите, как долго вы служите у леди Эджвер?

– Три года, сэр.

– Так я и думал. Вы хорошо знаете ее дела.

Эллис не ответила. Выражение на ее лице было неодобрительным.

– Я имею в виду, что вы наверняка представляете, кто вероятнее всего является ее врагом?

Эллис еще плотнее сжала губы:

– Очень многие женщины пытались сделать ей гадость, сэр. Да, все против нее, а всё из-за мерзкой ревности.

– То есть представительницы ее пола не любят ее?

– Да, сэр. Она слишком красивая. И всегда получает что хочет. А в театральной профессии очень много мерзкой ревности.

– А что насчет мужчин?

Эллис позволила себе кислую улыбку:

– Джентльменами она может крутить как угодно, сэр, это факт.

– Согласен с вами, – сказал Пуаро. – Пусть и так, но я все же могу представить некоторые обстоятельства… – Он замолчал.

А потом совершенно другим тоном спросил:

– Вы знаете Брайана Мартина, киноактера?

– О да, сэр.

– Очень хорошо?

– Да, очень хорошо.

– Думаю, я не ошибусь, если скажу, что менее года назад мистер Брайан Мартин был сильно влюблен в вашу хозяйку.

– По уши, сэр. И не «был влюблен», а «влюблен», если хотите знать мое мнение.

– В то время он надеялся, что она выйдет за него замуж… а?

– Да, сэр.

– Она всерьез рассматривала брак с ним?

– Она подумывала об этом, сэр. Если б она освободилась от его светлости, то, я думаю, вышла бы за него.

– А потом, как я понимаю, на сцене появился герцог Мертон?

– Да, сэр. Он совершал тур по Штатам. С ним получилась любовь с первого взгляда.

– Значит, Брайан Мартин был вынужден распрощаться с надеждой?

Эллис кивнула.

– Конечно, мистер Мартин заработал огромные деньги, – пояснила она. – Но у герцога Мертона, кроме денег, было и положение. А ее светлость очень падка на положение. Выйдя за герцога, она стала бы одной из первых дам страны.

В голосе горничной слышалось явное самодовольство. Это позабавило меня.

– Значит, мистер Брайан Мартин получил – как вы говорите – от ворот поворот? И как он это воспринял?

– Он вел себя ужасно, сэр.

– А!..

– Однажды даже угрожал ей револьвером. И устраивал сцены. Мне было жутко страшно, да. А еще он много пил. Он опустился.

– Но в конечном итоге успокоился…

– Так казалось, сэр. Однако он ошивался поблизости. И мне не нравился его взгляд. Я предупреждала ее светлость, а она только смеялась. Ей нравится чувствовать свою власть, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Да. – Пуаро кивнул. – Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду.

– В последнее время я редко его видела, сэр. И это хорошо, на мой взгляд. Надеюсь, он начинает приходить в себя.

– Возможно.

Что-то в том, как мой друг произнес это слово, напугало Эллис. Она забеспокоилась:

– Уж не думаете ли вы, что она в опасности, сэр?

– Да, – мрачно ответил Пуаро. – Я думаю, что она в опасности. Однако она сама в этом виновата.

Он провел рукой по каминной полке и случайно задел вазу с розами. Ваза полетела вниз, вода залила голову и лицо Эллис. Я не замечал за Пуаро неуклюжести и из случившегося сделал вывод о том, что он в состоянии сильного психического возмущения. Мой друг страшно расстроился, побежал за полотенцем, потом осторожно вытирал Эллис лицо и шею и всячески извинялся.

В конечном итоге казначейский билет сменил владельца, и Пуаро отправился провожать Эллис до двери. По пути он благодарил ее за доброту и согласие прийти.

– Час еще ранний, – сказал Пуаро, глянув на часы. – Вы успеете вернуться до прихода вашей хозяйки.

– О, совершенно верно, сэр. Она собирается на ужин, я думаю, да и вообще она не требует, чтобы я постоянно была рядом, если, конечно, не особый случай.

Неожиданно Пуаро сделал шаг в сторону.

– Мадемуазель, прошу простить меня, но вы хромаете!

– Ничего страшного, сэр. Нога немного болит.

– Мозоли? – произнес он доверительно, как будто тоже страдал от той же болезни.

Очевидно, это действительно были мозоли. Пуаро принялся рассуждать о различных лечебных средствах, которые, по его словам, творили чудеса.

Наконец Эллис ушла.

Меня снедало любопытство.

– Ну, Пуаро? – сказал я. – Ну?

Он улыбкой отреагировал на мое нетерпение:

– На этот вечер, друг мой, больше ничего нет. Завтра рано утром мы позвоним Джеппу и попросим его приехать к нам. Еще мы позвоним мистеру Брайану Мартину. Думаю, он сможет рассказать нам кое-что интересное. А еще я хочу расплатиться перед ним по своим долгам.

– Вот как?

Я внимательно посмотрел на Пуаро. Он как-то странно улыбался своим мыслям.

– Как бы то ни было, – сказал я, – я не верю, что вы подозреваете его в убийстве лорда Эджвера. Особенно после всего, что мы услышали. Это в полной мере было бы на руку Джейн. Убить мужа, чтобы дать возможность даме выйти за другого, – это было бы слишком бескорыстно для любого мужчины.

– Какое глубокое умозаключение!

– Не надо сарказма, – раздраженно сказал я. – И с чем, ради всего святого, вы там возитесь?

Пуаро показал мне предмет:

– С пенсне доброй Эллис, друг мой. Она забыла его.

– Чепуха! Оно было у нее на носу, когда она уходила.

Пуаро покачал головой:

– Ошибка! Полнейшая ошибка! На носу у нее, мой дорогой Гастингс, было то пенсне, что вы нашли в сумочке Карлотты Адамс.