— Совершенно верно, господин профессор, я сыщик.

Что-то подсказывало Дику, что опасность совсем рядом, и он не спускал глаз с бородача.

— Вы, возможно, слышали раньше мое имя? Я пользуюсь неплохой репутацией в ученых кругах, — похвастался Сталлетти. — Но теперь давайте рассчитаемся. Уже поздно, а я готов свалиться от усталости.

Дик подал ему деньги.

— Сдачу можете оставить себе, — великодушно сказал он и с удивлением увидел, как профессор удовлетворенно сунул банкноту в карман. Судя по всему, он был не настолько горд, чтобы отказываться от этой подачки.

Сталлетти открыл дверь. Он вроде бы собирался что-то еще сказать, но потом передумал и захлопнул дверь перед носом своего гостя. Но не успела дверь закрыться, как в глубине дома раздался крик, полный ужаса и смертельной муки. У сыщика кровь застыла в жилах. Крик повторился и перешел в рыдания.

Мартин стоял на крыльце, сжав руки в кулаки. Ему хотелось ворваться в дом и потребовать объяснений. Но он сразу понял безнадежность такого поступка. Поэтому он нагнулся, взял бидоны и поспешил вниз по аллее. Обе его руки были заняты и от услуг фонарика пришлось отказаться. Так как глаза не могли помочь в этой кромешной тьме, оставалось положиться на слух.

По расчетам Дика, он уже приближался к странной яме, когда услышал сзади шуршание веток и шум осыпающейся земли. Шорох был так слаб, что почти заглушался шумом дождя. Когда Дик обернулся, он увидел только черноту.

Вдруг справа от него ветки кустарника раздвинулись. Дик бросил бидоны и схватился за револьвер. И тут его вдруг схватило нечто нагое, зверское, безволосое. Могучие руки не давали ему шевельнуться. Инспектор забарабанил кулаками по голой груди противника, но с таким же успехом он мог бить по каменной стене. Тогда он вспомнил несколько специальных приемов, схватил нападавшего за огромную руку, напрягшись, повернул ее и рванул в сторону. Могучее тело с глухим звуком рухнуло на землю, Послышался стон — рыдающий звук, в котором не было ничего человеческого. И все стихло…

Дик одной рукой выхватил револьвер, другой нажал на кнопку фонаря. Рядом никого не было. Он осветил место поединка. Нападавший бесследно исчез. Инспектор резко повернулся и осветил аллею. Могучая фигура в набедренной повязке быстро исчезла в кустах.

Дик схватил бидоны и помчался по направлению к шоссе. Он быстро наполнил бак и с глубоким вздохом облегчения услышал звук ровно работающего мотора. Всю дорогу до Лондона перед глазами стояла темная могила среди кустов, которая предназначалась доктором Сталлетти для его тела.

Глава 9

Ночь была темная и бурная, а так как Бертрам Когги не мог считаться хорошим пешеходом и был человеком робкого десятка, то он разбудил своего шофера, чтобы преодолеть шесть миль, отдалявших его дом от усадьбы «Виселицы». Томми Коулер скорчил гримасу, но ему пришлось подчиниться. Примерно в ста метрах от дома Сталлетти, Когги велел остановить машину.

— Потуши все огни и стой, пока я не вернусь, — приказал он водителю и пошел вдоль темной стены, ощупывая ее руками. Выйдя на аллею, он чуть не свалился в яму, но успел ощутить пустоту. Когги отпрянул назад и исследовал препятствие. Когда он понял, что перед ним — открытая могила, зубы его застучали от страха. Спокойней Когги вздохнул только, когда добрался до дома. Он обошел его сзади и трижды постучал в темное окно. Когда он вернулся к двери, она была уже открыта, и Сталлетти стоял на крыльце.

— Вы приходите достаточно поздно, милейший. Сразу скажу вам, что судьба к вам оказалась немилостива.

— Он ускользнул?

В голосе Когги звучал страх.

Сталлетти пожал плечами и задумчиво погладил бороду.

— Увы, — равнодушно сказал он, — если бы все шло в соответствии с моими желаниями, то он уже лежал бы в глубоком прохладном ложе, откуда больше не встал бы. Сразу же после вашего звонка я выставил на дороге фонари и собственноручно опорожнил его бак с бензином. Потом я поспешил в дом и встретил его там. Все шло хорошо, но одно из звеньев цепи оказалось слабым, и он сломал его.

Когги обвел комнату беспокойным взглядом.

— Что же теперь будет? — шепотом спросил он.

Сталлетти презрительно усмехнулся.

— А что может произойти? Явится уважаемая полиция и сделает обыск. Найдет она пару крыс, которые умерли естественной смертью…

— А вы? — пробормотал Когги, дополнив вопрос красноречивым взглядом.

— Что я? Я послал по его следам кое-кого. Но тот вел себя как последний идиот. К сожалению, мускулы развиваются за счет мозга. Но почему мы стоим на сквозняке? Не хотите ли войти в дом, милейший?

Профессор провел гостя в свой кабинет. Письменный стол здесь был немного расчищен и покрыт грязными игральными картами. Очевидно, Сталлетти раскладывал пасьянс, когда его потревожил стук.

— А теперь расскажите мне, кто этот подающий надежды молодой человек, которого вы, кажется, очень боитесь? Между прочим, он один раз уже был здесь. Приходил за книгой, которую я одолжил в библиотеке. Это было в тот день, когда ваш шофер впервые отыскал меня.

Когги кивнул головой. Его лицо было бледным и напряженным, пересохшие губы потрескались, хотя он время от времени проводил по ним языком.

— Это тот самый сыщик, которого Гевелок послал по свету искать Сельфорда, — тихо ответил он.

Сталлетти удивился.

— Нет, это феноменально! Сыщик Гевелока!

Он издал звук, заменяющий ему смех.

— Изумительная шутка! Самый лучший шутник — жизнь! Позвольте мне еще раз посмеяться!

Когги заерзал на стуле. Веселое настроение Сталлетти было страшнее его гнева.

— Этот Гевелок, Гевелок… — хрипел Сталлетти. — Но скажите, а наш друг сыщик нашел лорда? Нет? Как жаль! Ему надо было надеть сапоги-скороходы…

Он опустился на стул и стал барабанить по столу грязными пальцами.

— Я вижу по вашему лицу, что у вас есть что-то еще на душе, — сказал он резко и в упор посмотрел на Когги.

— Мне нужны деньги, — с досадой ответил тот.

Сталлетти некоторое время рассматривал собеседника, потом, ни слова не говоря, залез в ящик письменного стола и вынул толстую пачку денег.

— Так как нас стало меньше, ваша доля может быть увеличена. Если я умру, это будет вам на пользу. Но зато, если вы…

Когги содрогнулся.

— К чему говорить о таких ужасных вещах? — жалостно сказал он и провел рукой по своей лысине. — Будем радоваться, что мы живы и здоровы. Мы слишком далеко ушли от своих первоначальных планов. Вспомним Библию: кто прольет человеческую кровь…

— Разве я пролил человеческую кровь?

— Об этом вы должны спросить свою совесть и меня, — сказал Когги.

Губы Сталлетти искривила саркастическая улыбка.

— Был когда-то человек, по имени Лью Фини, — сказал он, взвешивая каждое слово. — Он действительно умер насильственной смертью. Но, так как убийца не был пойман, то он, вероятно, сам покончил с собой.

Он хихикнул.

— Не люблю людей, которые распахивают свою душу перед начальством. Это может испортить все дело, потому что полицейские — люди лишенные фантазии и не имеющие биологического образования. Они не понимают, насколько паутина ценнее маленькой мухи, которая барахтается в ней. Они не знают…

Сталлетти замолчал и приложил палец к губам. Послышался легкий шум под окнами…

— Снаружи никого нет? — прошептал профессор.

— Джиако? — боязливо спросил Когги.

— Нет. Это не Джиако. Оставайтесь здесь, а я схожу посмотрю.

Сталлетти на цыпочках вышел из комнаты. Наступила тишина. Наконец, Сталлетти вернулся. Его глаза блестели. Когги понял, что профессор очень возбужден. Сталлетти молча положил на стол предмет, похожий на слуховую трубку.

— Кто-то подслушивал у окна. Я думаю, что знаю, кто это. Вы приехали в автомобиле? Это вопреки нашему уговору.

— Я пришел пешком, — сказал Когги.

— У вас прекрасный водитель, но он слишком любопытен.

— Я ведь уже сказал, что пришел пешком и один!

— Он мог проследить за вами.

Сталлетти вытащил из кармана скомканную фуражку.

— Вы ее когда-нибудь видели?

Когги покачал головой.

— Он снял ее, чтобы приложить слуховую трубку к уху. Я уверен, что он слышал все, о чем шла речь.

— Это не мог быть Коулер, — настаивал Когги. — Зачем ему шпионить за мной, ведь он племянник моей жены!

— И любит ее как родную мать, — иронически закончил Сталлетти. — Шпион в вашем собственном доме! Это может закончиться для всех нас весьма печально…

— Нет. Это совершенно невозможно!

— И все-таки с него не следует спускать глаз. Кем он был раньше? Автомобильным вором, чей портрет красовался в каждом полицейском альбоме? Когда наш общий друг — как его там имя — Мартини? Нет — Мартин, когда он посетил меня, он сразу узнал Коулера!

— Это могло случиться, — запинаясь согласился Когги. — Но он слишком замешан в этом деле, чтобы взять на себя роль доносчика…

Когги наклонился к уху Сталлетти и зашептал. В глазах профессора появился интерес. Он ударил ладонью по столу.

— Жаль, что Джиако раньше не было в саду. Тогда сейчас у нас не было бы сомнений.

Он проводил Когги до дверей и смотрел ему вслед, пока гость не скрылся в темноте.

Когги нашел свой автомобиль на том месте, где его оставил. Шофер дремал, и Когги дернул его за рукав.

— Томми, — сказал Когги хрипло. — Ведь ты сделал, как я сказал? Ты не следил за мной?

— Выходить из машины в такую собачью погоду? Я не сошел с ума!

Коулер нагнулся и включил фары. Его хозяин стоял и смотрел на своего водителя. На нем не было фуражки. Когги задрожал от гнева.

— Где твоя фуражка?

— Ветер сорвал, когда я вышел на минутку, — спокойно и без малейшего смущения ответил шофер.