Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

– А после этого?

– По коридору побежали люди – я выбралась из ниши и присоединилась к ним.

– Когда мы расспрашивали вас в первый раз, вы ничего об этом не сказали, – резко заметил Сагден. – Почему?

Пилар покачала головой:

– Полиции лучше не говорить слишком много. Если бы я сказала, что находилась рядом, вы бы могли подумать, что я убила его. Поэтому я сказала, что была в своей комнате.

– Если вы лжете, это рано или поздно подводит вас под подозрение, – проворчал суперинтендент.

– Пилар… – неожиданно заговорил Стивен Фэрр.

– Да?

– Кого вы видели стоящим у двери мистера Ли?

– Да, кто это был? – осведомился Сагден.

Девушка колебалась.

– Не знаю, – ответила она наконец. – Свет в коридоре был слишком тусклым. Но это была женщина.

Суперинтендент Сагден окинул взглядом лица собравшихся и произнес, впервые проявляя раздражение:

– Все это абсолютно не по правилам, мистер Пуаро.

– Это моя маленькая идея, – отозвался Пуаро. – Мне хочется поделиться со всеми тем, что я смог узнать. После этого я обращусь к ним с просьбой о сотрудничестве, и тогда мы доберемся до правды.

– Какие-то фокусы, – пробормотал Сагден, откинувшись на спинку стула.

– Я думаю, прежде всего, – продолжал Пуаро, – вам следует потребовать объяснений у мистера Фэрра.

Складка рта Сагдена стала жесткой.

– Я бы выбрал для этого более приватную обстановку, но у меня нет возражений. – Он протянул телеграмму Стивену. – Возможно, вы объясните это, мистер Фэрр, – если вам нравится так себя именовать?

Приподняв брови, Стивен Фэрр взял телеграмму, прочитал ее вслух и с поклоном вернул суперинтенденту.

– Да, – промолвил он, – тут уж никуда не денешься.

– И это все, что вы скажете? Конечно, вы не обязаны делать никаких заявлений…

– Вам незачем предупреждать меня, суперинтендент, – прервал Стивен. – Я вижу, что традиционная формулировка уже вертится у вас на языке. Да, я дам вам объяснение. Возможно, оно прозвучит не очень убедительно, но тем не менее это правда.

Сделав паузу, он заговорил вновь:

– Я не сын Эбенезера Фэрра, но хорошо знал обоих – отца и сына. Мое настоящее имя – Стивен Грант. А теперь попытайтесь поставить себя на мое место. Я приехал в эту страну впервые, и Англия меня разочаровала – все здесь казалось мне тусклым и безжизненным. Но в поезде я увидел девушку и, скажу откровенно, влюбился в нее! Она была прекраснейшим существом из всех, какие я только видел! Побеседовав с ней в вагоне, я решил не терять ее из виду. Выходя из купе, я заметил наклейку на ее чемодане. Имя девушки ничего мне не говорило, в отличие от адреса, по которому она направлялась. Я слышал о Горстон-Холле и все знал о его хозяине. Когда-то он был партнером Эбенезера Фэрра, и старый Эб частенько о нем рассказывал. Мне пришло в голову отправиться в Горстон-Холл и выдать себя за сына Эба. Как сказано в этой телеграмме, он умер два года назад, но я помнил, как старый Эб говорил, что много лет ничего не слышал о Симеоне Ли, и решил, что Ли не может знать о смерти сына Эба. Как бы то ни было, я чувствовал, что стоит попробовать…

– Однако попробовали вы не сразу, – заметил Сагден. – Вы провели два дня в гостинице «Королевский герб» в Эддлсфидле.

– Я размышлял, как мне поступить, и наконец принял решение. Это казалось мне увлекательным приключением. Все сработало отлично! Старик принял меня как лучшего друга и сразу предложил погостить в доме. Я согласился. Вот мое объяснение, суперинтендент. Если оно вас не убеждает, вспомните свою молодость и те глупости, которые вы наверняка совершали. Вы можете запросить обо мне телеграфом в Южной Африке, но уверяю вас, вам ответят, что я абсолютно респектабельный гражданин. Я не мошенник и не вор, промышляющий драгоценностями.

– Я никогда и не считал вас таковым, – негромко сказал Пуаро.

Суперинтендент Сагден осторожно погладил подбородок.

– Конечно, я проверю вашу историю, – промолвил он. – Но сейчас мне бы хотелось узнать следующее. Почему вы не признались во всем после убийства, а наговорили нам три короба лжи?

– Потому что я был дураком! – обезоруживающе ответил Стивен. – Я думал, что смогу как-нибудь выкрутиться, а если признаюсь, что прибыл сюда под чужим именем, то это будет выглядеть подозрительно. Не будь я таким идиотом, то сразу понял бы, что вы обязательно пошлете телеграмму в Йоханнесбург.

– Ну, мистер Фэрр… простите, Грант, я не говорю, что не верю вам, – сказал Сагден. – Ваша история вскоре будет подтверждена или опровергнута.

Он вопросительно посмотрел на Пуаро.

– Думаю, – произнес последний, – мисс Эстравадос тоже есть в чем признаться.

Пилар сильно побледнела.

– Это правда, – заговорила она дрожащим голосом. – Я бы никогда ничего вам не рассказала, если бы не Лидия и не деньги. Приехать сюда и притворяться было забавно, но когда Лидия сказала, что деньги по справедливости должны принадлежать мне, все изменилось и уже не было забавным.

– Не понимаю, дорогая, о чем ты говоришь? – с недоумением спросил Элфред Ли.

– Вы думаете, что я ваша племянница, Пилар Эстравадос, но это не так! Пилар погибла в Испании, когда я ехала с ней в автомобиле. Бомба попала в машину и убила ее, но я не пострадала. Я не слишком хорошо знала Пилар, но она рассказывала мне о себе – о том, как богатый дедушка пригласил ее в Англию. У меня вовсе не было денег – я не знала, куда идти и что делать. И тогда я подумала: «Почему бы мне не взять паспорт Пилар, не отправиться в Англию и не стать очень богатой?» – Ее лицо внезапно осветила широкая улыбка. – Было забавно проверить, удастся ли это мне! Наши лица на фотографиях в общем были похожи, но когда здесь потребовали мой паспорт, я выбросила его в окно, побежала за ним и слегка испачкала фотографию землей. На границе ее рассматривали не слишком внимательно, а здесь – кто знает…

– Ты имеешь в виду, – сердито осведомился Элфред Ли, – что представилась моему отцу как его внучка и играла на его привязанности к тебе?

Пилар кивнула.

– Да, я сразу поняла, что очень ему нравлюсь, – безмятежно отозвалась она.

– Это возмутительно! – брызгая слюной, заявил Джордж Ли. – Преступно! Попытка получения денег при помощи обмана…

– От тебя она ничего не получила, старина! – прервал его Харри Ли. – Я на твоей стороне, Пилар! Меня восхищает твоя смелость. И слава богу, я тебе больше не дядя! Это дает мне возможность действовать куда свободнее.

Пилар обернулась к Пуаро:

– Вы все знали? Давно?

Пуаро улыбнулся:

– Мадемуазель, если бы вы изучали законы Менделя[40], то знали бы, что у двух голубоглазых супругов не может быть детей с карими глазами. Я не сомневался, что ваша мать была почтенной и респектабельной дамой. Следовательно, вы не Пилар Эстравадос. Когда вы проделали ваш трюк с паспортом, я окончательно в этом убедился. Понимаете, это было изобретательно, но недостаточно.

– Вся история недостаточно изобретательна, – весьма недружелюбно произнес суперинтендент Сагден.

Пилар уставилась на него:

– Не понимаю…

– Вы кое-что нам рассказали, но, думаю, о большем умолчали.

– Оставьте ее в покое! – рявкнул Стивен.

Сагден не обратил на него внимания.

– Вы сказали, – продолжал он, – что после обеда поднялись к комнате вашего деда и что это желание было импульсивным. Но у меня иные предположения. Это вы украли алмазы. Вы рассматривали их и, возможно, припрятали, когда клали в сейф, а старик ничего не заметил. Обнаружив пропажу, он сразу понял, что камни могли взять только двое. Одним был Хорбери, который мог узнать шифр сейфа, прокрасться ночью в комнату и взять алмазы. Второй были вы.

Ну, мистер Ли сразу принял меры. Он позвонил мне и попросил прийти. Потом передал вам, чтобы вы явились к нему сразу после обеда. Вы сделали это, и мистер Ли обвинил вас в краже. Вы все отрицали, но он настаивал. Не знаю, что произошло дальше – возможно, он понял, что вы не его внучка, а ловкая профессиональная воровка. Как бы то ни было, вам грозило разоблачение, и вы набросились на него с ножом. Началась борьба, и он закричал. Вы быстро выбежали из комнаты, повернули ключ снаружи и, зная, что не успеете убежать до прихода других, скользнули в нишу со статуями.

– Это неправда! – пронзительно закричала Пилар. – Я не крала алмазы! Я не убивала его! Клянусь Пресвятой Девой!

– Тогда кто? – резко осведомился Сагден. – Вы говорите, что видели фигуру, стоявшую у двери мистера Ли. Согласно вашим показаниям, этот человек должен быть убийцей. Больше никто не проходил мимо ниши! Но мы знаем только от вас, что там вообще кто-то стоял. Иными словами, вы выдумали это, чтобы очистить себя от подозрений!

– Конечно, она виновна! – подхватил Джордж Ли. – Это абсолютно ясно! Я всегда говорил, что отца убил посторонний! Нелепо предполагать, будто кто-то из членов его семьи сделал такое! Это… это было бы противоестественно!

Пуаро шевельнулся на стуле.

– Я с вами не согласен, – сказал он. – С учетом особенностей характера Симеона Ли это было бы вполне естественно.

– Что-что? – У Джорджа отвисла челюсть. Он уставился на Пуаро.

– По-моему, именно это и произошло, – продолжал Пуаро. – Симеон Ли был убит собственной плотью и кровью по причине, которая казалась убийце достаточно веской.

– Один из нас? – воскликнул Джордж. – Я протестую…

Голос Пуаро был твердым как сталь:

– Обвинить можно каждого из присутствующих. Начнем с вас, мистер Джордж Ли. Вы не любили своего отца, но поддерживали с ним хорошие отношения ради денег. В день смерти он угрожал урезать ваше содержание. Вы знали, что в случае его смерти, возможно, унаследуете весьма солидную сумму. Вот вам мотив. Вы заявили, что после обеда пошли звонить по телефону. Звонить-то вы звонили, но разговор продолжался всего пять минут. После этого вы легко могли подняться в комнату отца, завязать с ним разговор, а потом внезапно напасть на него и убить. Вы вышли из комнаты и повернули ключ снаружи, надеясь, что преступление припишут грабителю. Но в панике вы не позаботились о том, чтобы открыть окно, дабы поддержать теорию ограбления. Это было глупо, но вы, простите мою откровенность, довольно глупый человек. Тем не менее, – добавил Пуаро после паузы, во время которой Джордж тщетно пытался заговорить, – многие глупые люди становятся преступниками.