Агата Кристи - Рождественское убийство

— Подняла с пола в комнате вашего свекра?

Магдалена кивнула, язвительно скривив губы…

— Да, как только мы туда вошли. Сначала она огляделась, чтобы убедиться, что на нее никто не смотрит, и быстренько подобрала что-то. К счастью, это заметил суперинтендант. Он и заставил ее отдать находку ему.

— А вы не заметили случаем, мадам, что именно она подняла?

— Нет, я стояла слишком далеко. — В голосе Магдалены слышалось неподдельное сожаление. — Это было что-то очень маленькое.

Пуаро нахмурился.

— Интересно, — пробормотал он.

— Да, мне казалось, вам лучше знать об этом. Ведь, в сущности, нам ничего не известно о воспитании Пилар и о ее прошлом. А Альфред такой доверчивый, а Лидия такая легкомысленная… Ну ладно, — добавила она, — я пойду посмотрю, не могу ли я чем-нибудь помочь Лидии. Может, надо отправить какие-нибудь письма.

На прощание она подарила ему злорадную улыбку и удалилась.

Пуаро остался в задумчивости стоять на террасе.

Вскоре к нему подошел Сагден. Суперинтендант был мрачен.

— Доброе утро, мистер Пуаро, — сказал он. — Думаю, не стоит обмениваться пожеланиями веселого Рождества, вы согласны со мной?

— Mon cher collège,[12] по вашему лицу видно, что вам не до веселья. И пожелай вы мне веселого Рождества, я не ответил бы: «И вам также!».

— Не хотел бы я еще раз пережить такое Рождество, — вздохнул Сагден.

— Вы что-то узнали, да?

— Мы провели тщательную проверку. Алиби Хорбери подтвердилось полностью. Контролер видел, как он входил с девушкой в кинотеатр, видел, как он выходил с ней по окончании сеанса, и готов поклясться, что он не выходил, да и не мог выйти из зала во время демонстрации фильма. Девушка со своей стороны категорически утверждает, что он был с ней в течение всего фильма.

Пуаро поднял брови.

— Этот вопрос, по всей видимости, следует считать исчерпанным.

— Хотя, кто знает этих девиц! — цинично бросил Сагден. — Ради своего возлюбленного готовы на любую ложь! Солгут и глазом не моргнут!

— Это делает честь их сердцу, — заметил Пуаро.

— Так считают только иностранцы, — недовольно буркнул Сагден. — Такие свидетели мешают правосудию.

— Правосудие — довольно странная вещь, — сказал маленький детектив. — Вы когда-нибудь задумывались над этим?

Сагден внимательно посмотрел на него.

— Странный вы человек, мистер Пуаро.

— Ничуть. Я просто пытаюсь логически мыслить. Но не будем больше говорить об этом. Значит, вы считаете, что девушка из молочной лавки солгала вам?

Сагден покачал головой.

— Нет, — ответил он, — не похоже. Напротив, я даже уверен, что она говорила правду. Это простая, наивная девушка, и я думаю, если бы она мне солгала, я бы сразу вывел ее на чистую воду.

— У вас, по-видимому, есть опыт в подобного рода делах?

— Вот именно, мистер Пуаро. Знаете, когда всю жизнь занимаешься тем, что записываешь показания свидетелей, поневоле начинаешь различать, где правда, а где ложь… Нет, я думаю, девушка сказала правду, а раз так, и Хорбери не мог убить старого мистера Ли, то это вновь возвращает нас к членам семьи.

Он глубоко вздохнул.

— Один из них это сделал, мистер Пуаро. Один из них это сделал. Но кто?

— Что еще вы узнали?

— Я получил точные сведения о телефонных звонках в вечер убийства. Без двух минут девять мистер Джордж Ли вызывал по телефону Вестерингэм. Разговор продолжался не более шести минут.

— Так!

— Понимаете? Более того, больше не было зафиксировано ни одного звонка — ни в Вестерингэм, ни куда-нибудь еще.

— Очень интересно, — заметил с одобрением Пуаро. — Мистер Джордж Ли утверждает, что едва он закончил телефонный разговор, как услышал шум наверху, но в действительности шум раздался почти через десять минут после окончания разговора. Где же он был в течение этих десяти минут? Миссис Джордж Ли утверждает, что именно она разговаривала по телефону в это самое время, но в действительности она вообще никому не звонила. Где же была она?

— Я видел, вы разговаривали с ней, мистер Пуаро?

В тоне Сагдена явственно слышался вопрос, и Пуаро ответил на него, правда, весьма неожиданным образом:

— Вы ошибаетесь!

— Простите?

— Я не говорил с ней — она говорила со мной.

— О… — Суперинтендант, казалось, не усматривал в этом особой разницы. Когда же до него дошло значение сказанного, он спросил:

— Вы хотите сказать, что она говорила с вами?

— Совершенно верно. Она подошла ко мне именно с этой целью.

— Чего же она хотела?

— Обратить мое внимание на ряд фактов. На неанглийский, по ее мнению, характер преступления; на возможно дурную наследственность мисс Эстравадос со стороны отца; наконец, на тот факт, что мисс Эстравадос в комнате мистера Ли вчера вечером подняла тайком какой-то предмет.

— Она, значит, сказала вам об этом? — живо спросил Сагден.

— Да. Так что же синьорита подняла?

Сагден тяжело вздохнул.

— Если бы только это могло помочь! Я покажу вам это. В подобных предметах авторы детективов обычно скрывают основную тайну. Если вы сумеете хоть что-нибудь извлечь из них, я уйду из полиции!

— Показывайте, — потребовал Пуаро.

Сагден достал из кармана конверт и вытряхнул его содержимое себе на ладонь. Слабая улыбка показалась на его лице.

— Вот они. Что вы о них скажете?

На широкой ладони суперинтенданта лежали небольшой треугольный розовый кусочек резины и маленький деревянный колышек.

Улыбка Сагдена стала шире, когда Пуаро осторожно взял эти предметы и, нахмурившись, начал их разглядывать.

— Они вам о чем-нибудь говорят, мистер Пуаро?

— Этот маленький кусочек резины вырезан, наверное, из какой-нибудь сумки?

— Да, вы правы. Из резиновой сумки в комнате мистера Ли. Кто-то ножницами вырезал из нее небольшой треугольник. Конечно, это мог сделать и сам мистер Ли. Но мне бы очень хотелось знать, зачем это ему понадобилось? Что касается колышка, то размерами он напоминает колышек для криббеджа[13], но те обычно делаются из слоновой кости, а этот выструган из простого дерева.

— Очень странно, — пробормотал Пуаро.

— Возьмите их себе, если хотите, — предложил Сагден. — Мне они не нужны.

— Что вы, мой друг, они вам еще пригодятся.

— Они ничего вам не говорят?

— Должен сознаться — абсолютно ничего.

— Отлично! — саркастически заметил Сагден, снова пряча оба предмета в карман. — Мы делаем успехи!

— Миссис Джордж Ли утверждала, что молодая леди наклонилась и постаралась поднять эти безделушки незаметно для всех. Как вы считаете, это правда?

Сагден задумался.

— Н-нет, — произнес он наконец. — Я бы не стал утверждать так категорично. Она ни от кого не таилась, просто она подняла их… ну… довольно быстро и совершенно спокойно. Вы понимаете, что я имею в виду. Она не видела, что я это заметил! Я абсолютно в этом уверен. От неожиданности она вздрогнула, когда я к ней обратился.

— Какая же причина заставила ее их поднять? — задумчиво произнес Пуаро. — Этот маленький кусочек резины вырезан совсем недавно. Его просто не могли ни для чего использовать. Он не может иметь абсолютно никакого смысла. И все же…

— Ну, хорошо, — нетерпеливо прервал его Сагден, — ломайте себе голову над этим, если хотите, мистер Пуаро. У меня же и без того есть над чем подумать.

— На каком этапе сейчас находится расследование, как по-вашему?

Вместо ответа Сагден достал блокнот.

— Давайте взглянем на факты. Прежде всего, необходимо исключить из числа подозреваемых тех, кто физически не мог совершить убийство…

— Это…

— Альфред и Гарри Ли, у которых твердое алиби, а также миссис Альфред Ли, ибо Трессильян видел ее в гостиной буквально за минуту до начала шума наверху. С этими тремя все ясно. Теперь относительно других. Я составил список, в котором указал, где каждый из них находился в момент убийства.

Суперинтендант протянул Пуаро блокнот, в котором была следующая таблица:

Пуаро внимательно просмотрел список и возвратил его суперинтенданту.

— Следовательно? — спросил он.

— Следовательно, — подхватил Сагден, — старика мог убить Джордж Ли. Его могла убить миссис Ли или Пилар Эстравадос. И, наконец, его могли убить либо Дэвид Ли, либо его жена, но не оба вместе.

— Значит, вы не считаете их алиби убедительными?

Суперинтендант Сагден выразительно покачал головой.

— Ни в коем случае! Они преданы друг другу! И могли действовать сообща, или же, если один из них сделал это без ведома другого, тот мог постараться обеспечить ему алиби. Несомненно лишь одно: кто-то в музыкальной комнате действительно играл на пианино. Это мог быть Дэвид Ли, говорят, он отличный музыкант, но у нас нет фактов, подтверждающих, что его жена была там с ним, за исключением ее собственных слов. В равной степени на пианино могла играть Хильда, а Дэвид в это время мог подняться в комнату отца и убить его! Нет, это алиби совсем другого рода, нежели алиби двух братьев, сидевших в столовой. Альфред и Гарри Ли терпеть не могут друг друга. Ни один из них не стал бы лгать ради другого.