Агата Кристи - Рождественское убийство

Подняв воротник, Стивен быстро вышагивал по платформе. Над станцией сгустился молочный туман. Паровозы нещадно шипели, выпуская клубы пара в холодный влажный воздух. Казалось, все окружающие Стивена предметы источали дым и грязь.

«Какая мерзкая страна! — подумал Стивен. — Какой мерзкий город!»

Первоначальный восторг, вызванный Лондоном, его магазинами, ресторанами и очаровательными женщинами, угас. Ныне город представлялся ему сверкающим фальшивым бриллиантом в мишурной оправе.

Если б он сейчас был в Южной Африке… Ему вдруг захотелось домой. Увидеть яркое солнце, чистое небо, цветущие сады, хижины, покрытые голубыми вьюнками.

А что здесь? Грязь, копоть, бесконечные толпы. Беготня, шум, толчея. Непрерывная суета муравьев в огромном муравейнике.

Пришла в голову мысль: «Не стоило приезжать…»

Затем он вспомнил о цели своего путешествия, и его губы сжались в узкую линию. Нет, черт побери, он должен довести дело до конца! Дело, которое было задумано им еще столько лет назад. И он сделает это!

Потом неожиданно подумалось: «А стоит ли? Зачем жить прошлым? Может, обо всем забыть?»

Но это была секундная слабость. Он — совсем не мальчик и не собирается сворачивать с пути под влиянием момента. Ему сорок лет. У него есть цель, и он ее добьется. Он обязательно осуществит то, ради чего приехал в Англию.

Стивен поднялся в вагон и двинулся по коридору, выискивая свободное место. Затем взмахом руки подозвал носильщика и взял у него свой чемодан. Он заглядывал в одно купе за другим, но свободных мест не было. Ничего удивительного! До Рождества оставалось всего три дня.

Стивен Фарр с нескрываемым неудовольствием оглядывал переполненные купе.

Люди! Повсюду люди! Нигде нет от них спасения! А какие лица! Тусклые, однообразные, так чертовски похожие друг на друга! Если не кроткие, овечьи, так пронырливые, лисьи. И все болтают! Кто ссорится, кто мычит, кто хрюкает. Даже молодые девушки — с тугими щеками, яркими губами — ужасно похожи!

Ему вдруг снова захотелось оказаться на освещенных солнцем пустынных просторах вельда.

Затем, бросив взгляд в очередное купе, он невольно затаил дыхание. Девушка, которую он увидел, была совсем не похожа на других. Густые черные волосы, сильно загоревшее лицо, глубокие темные глаза — печально-горделивые глаза южанки…

Этой девушке надо бы сидеть не в этом поезде среди однообразных лиц, а на балконе с цветком розы в зубах и темной мантильей на гордо посаженной голове. А внизу — жара, пыль, запах пота и крови — запах бешеного быка. Да, там бы она выглядела просто великолепно, а здесь — незаметно сжалась в углу купе третьего класса.

Стивен был наблюдательным человеком и не мог не заметить ее старенького пальто, дешевых перчаток и туфель, ее кричаще-красной сумочки. Тем не менее, незнакомка показалась ему красавицей. И она действительно была красива, хороша, экзотична…

Какого черта она делает в этой стране туманов и холмов, среди вечно спешащих муравьев?

«Я должен узнать, кто она такая и что здесь делает… Я должен это узнать…»

Пилар сидела у окна и думала о том, какие странные в Англии запахи. Да, да, именно запахи. Именно ка них она невольно обратила свое внимание, они были какими-то едкими, лишенными всякого аромата. Вот и сейчас в вагоне ощущался тяжелый запах затхлости — типичный запах поездов, к которому примешивался едкий запах мыла, и еще чувствовался какой-то неприятный запах, видимо, исходивший от сидевшей напротив полной дамы в пальто с меховым воротником. Пи»

лар осторожно принюхалась и с досадой распознала запах нафталина. «Неужели она не чувствует этого запаха? — подумала Пилар. — Глупо надевать на себя такую вещь».

Раздался свисток, зычный голос на перроне выкрикнул что-то, и поезд медленно, словно нехотя, отошел от станции. Пилар отправилась в путь…

Сердце ее забилось сильнее. Все ли ей удастся? Сумеет ли она сделать то, что ей так хочется? Конечно… конечно, она ведь все так тщательно обдумала. Она готова к любой неожиданности. О да, она добьется успеха — добьется…

Уголки вишневых губ Пилар приподнялись. На ее лице внезапно появилось какое-то злобное выражение. Жесткое и алчное — как у кошки или ребенка, который думает только о своих желаниях и просто еще не способен на жалость и сострадание.

Что-то детское или кошачье было и в том искреннем любопытстве, с которым она завертела головой, стараясь хорошенько осмотреться. Кроме нее, в купе было еще семь человек. «Какие они забавные, эти англичане», — подумала Пилар. Они выглядят такими богатыми — их платья, их обувь, о! Несомненно, Англия — очень богатая страна, как всегда ей говорили, но почему же тогда они все такие серьезные — и даже какие-то грустные. Решительно, один их вид может нагнать на человека тоску!

Взять хотя бы этого красивого молодого мужчину, что стоит в проходе… Пилар про себя решила, что он очень красивый. Ей понравились его загорелое лицо, орлиный нос, широкие плечи. С проницательностью, не свойственной ни одной английской девушке ее возраста, Пилар поняла, что она тоже очень нравится этому мужчине. Она не раз уже ловила на себе его пристальный взгляд и не сомневалась в причине такой заинтересованности.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы это произвело на нее большое впечатление. Она приехала из страны, где пламенные взгляды, которыми мужчины одаривали женщин, порой совершенно им не знакомых, считались в порядке вещей и абсолютно не нуждались ни в какой маскировке. «Интересно, — подумала она, — англичанин он или нет?» — и пришла к выводу, что нет.

«Для англичанина он слишком живой и естественный, — решила Пилар. — И все нее он очень мил. Наверное, он американец». Он несколько напоминал актеров, которых она порой видела в фильмах о Диком Западе.

В купе заглянул проводник:

— Завтрак, господа. Завтрак. Займите свои кресла.

Все семеро обитателей купе достали талоны на завтрак и вышли один за другим. Купе мгновенно опустело.

Пилар быстро закрыла окно, которое несколько минут назад опустила воинственного вида седовласая леди, сидевшая напротив. Удобно развалившись в кресле, Пилар засмотрелась на пролетавшие мимо пригороды Лондона. Когда сзади нее скрипнула дверь, она даже не повернула головы. Она знала, кто это, и догадывалась, что этот человек вернулся с целью завязать с ней знакомство.

Пилар продолжала в задумчивости смотреть в окно.

— Не желаете ли опустить окно? — вдруг услышала она.

— Вот еще! — сдержанно отозвалась Пилар. — Я сама его только что закрыла.

По-английски она говорила безукоризненно, но с небольшим акцентом.

Наступила пауза.

«Восхитительный голос! — подумал Стивен Фарр. — В нем есть какая-то теплота, как в летнюю ночь».

«Мне нравится его голос, — думала она. — Такой мощный и громкий! И сам он мне нравится. Он такой привлекательный! Да, очень привлекательный!»

— Поезд переполнен, — заговорил, наконец, Стивен.

— О да, конечно. Многие уезжают из Лондона. Наверное, там очень тоскливо.

Пилар никто никогда не говорил, что вступать в разговор с незнакомыми мужчинами в поездах в Англии — это преступление. Конечно, при необходимости она могла позаботиться о себе не хуже любой другой девушки, но твердых табу у нее не было.

Если бы Стивен воспитывался в Англии, он не решился бы сразу заговорить с незнакомой девушкой. Но Стивен был прост и считал вполне естественным разговаривать с кем угодно, если ему это нравится.

Он улыбнулся и спросил:

— Лондон — довольно жуткое место. Вы согласны со мной?

— О да! Мне он совсем не понравился.

— Мне тоже.

— А разве вы не англичанин? — спросила Пилар.

— Вообще-то я британец, но всю жизнь провел в Южной Африке.

— А, теперь все понятно.

— Вы, как я вижу, тоже из-за границы?

Пилар кивнула.

— Да, я приехала из Испании.

— Вот как? — заинтересовался Стивен. — Из Испании? Значит, вы испанка?

— Только наполовину. Мать моя была англичанка. Вот почему я так хорошо говорю по-английски.

— Что вы думаете об этой войне? — переменил тему Стивен.

— Это ужасно. Ужасно! Сколько разрушений — прямо страх!

— На чьей вы стороне?

Политические взгляды Пилар были, очевидно, довольно смутными. В деревне, где она жила, объяснила она Стивену, никто особенно не задумывался о войне.

— Она шла где-то вдалеке от нас. Мэр, конечно, как правительственный человек был за правительство, а священник — за генерала Франко, но большинство людей были заняты виноделием и землей, так что у них просто не было времени заниматься чем-нибудь другим.

— Так в вашей местности не было боев?

— Нет, но когда я ехала в автомобиле по стране, то видела много разрушений. Мы попали под бомбежку, одна бомба угодила прямо в нашу машину, а другая разрушила дом напротив. Это было так интересно!

— Вам это показалось интересным! — Стивен Фарр усмехнулся.

— Конечно, это было очень неудобно, — быстро добавила Пилар. — Мне же надо было ехать дальше, а шофер был убит.

— И его смерть вас не огорчила? — спросил Стивен, пристально смотря на нее.

Пилар широко раскрыла большие темные глаза.