Агата Кристи - Рождественское убийство

— Я вас в этом не обвиняю. Расскажите теперь нам, что вы обо всем этом знаете.

— О чем, сэр, об алмазах или об убийстве?

— И о том, и о другом.

Хорбери задумался. Наконец, облизнув побелевшие губы, ответил, глядя куда-то в сторону.

— Мне об этом ничего не известно, сэр.

— Может быть, вы что-нибудь случайно слышали, — мягко проговорил Пуаро.

Камердинер несколько раз моргнул.

— Нет, сэр, не думаю. Были, конечно, мелкие столкновения между мистером Ли и… другими членами семьи.

— Какими именно?

— По-моему, была небольшая ссора из-за возвращения мистера Гарри Ли. Мистер Альфред был очень этим возмущен. Он заходил к мистеру Ли незадолго до ужина и говорил с ним об этом, но в краже алмазов мистер Ли его не обвинял. Я это точно помню, да и мистер Альфред никогда такого бы не сделал.

— Значит, — быстро спросил Пуаро, — разговор мистера Ли с мистером Альфредом состоялся уже после того, как он обнаружил пропажу алмазов.

— Да, сэр, именно так.

Пуаро наклонился вперед.

— Мне казалось, Хорбери, — вкрадчиво пробормотал он, — что вы ничего не знали о краже алмазов, пока мы вам об этом не сообщили. Откуда же вам известно, что мистер Ли обнаружил свою пропажу до разговора с сыном?

Хорбери густо покраснел.

— Не вздумайте лгать, — сурово бросил Сагден.

— Когда вы об этом узнали?

— Я слышал, — угрюмо произнес Хорбери, — как он об этом с кем-то говорил по телефону.

— Бас в это время не было в комнате?

— Нет, не было. Я был в коридоре, у двери, и случайно услышал буквально несколько слов.

— Что именно? — мягко спросил Пуаро.

— Я расслышал слова «кража» и «алмазы», а потом мистер Ли сказал: «Я не знаю, кого подозревать». И еще я слышал, как он упомянул что-то о восьми часах вечера.

Суперинтендант Сагден кивнул.

— Все верно. Это он разговаривал со мной. Около десяти минут шестого, не так ли?

— Совершенно верно, сэр.

— Когда вы позднее вошли в комнату, он был расстроен?

— Не очень, сэр. Скорее, он был каким-то рассеянным и озабоченным.

— Тогда-то вы и поняли, куда ветер дует, да?

— Послушайте, мистер Сагден, не надо так говорить. Я не брал этих алмазов, и вам никогда не доказать обратного. Я не вор.

— Мы это еще проверим, — невозмутимо отозвался Сагден и вопросительно посмотрел на начальника полиции.

Полковник Джонсон кивнул. Сагден продолжал:

— Ну, вот и все. Сегодня вы нам больше не понадобитесь, можете идти.

Обрадованный Хорбери не заставил себя ждать и быстро ретировался.

— Вы превосходный психолог, мистер Пуаро, — уважительно заметил Сагден. — Как ловко вы его поймали с этими алмазами! Вор он или нет, пока неизвестно, но лгун он, во всяком случае, первостатейный!

— Отталкивающая личность, — сказал Пуаро.

— Да, приятного в нем мало, — подтвердил Джонсон. — Вопрос в том, что мы думаем о его показаниях.

Сагден снова принялся загибать пальцы:

— На мой взгляд, существуют три возможности. Первая: Хорбери — вор и убийца. Вторая: Хорбери — вор, но не убийца. Третья: Хорбери ни в чем не виновен. Рассмотрим теперь каждую из этих возможностей в отдельности. Первая: Хорбери подслушал телефонный разговор и узнал, что кража обнаружена. Затем из поведения старика он понял, что тот подозревает его, и решился на убийство. Вышел из дома у всех на виду в восемь часов и состряпал себе алиби. Не так уж трудно незаметно выскользнуть из кинотеатра и возвратиться сюда. Правда, он должен быть полностью уверен, что девушка его не выдаст. Я надеюсь, что сумею расспросить ее завтра.

— Как же он сумел возвратиться в дом незамеченным? — спросил Пуаро.

— Это, конечно, довольно сложно, — согласился Сагден, — но возможность существует. Скажем, одна из служанок могла оставить для него незапертой какую-нибудь дверь.

Пуаро насмешливо поднял бровь.

— Следовательно, он ставит свою жизнь в зависимость от доброй воли двух женщин? Уже с одной женщиной это было бы очень рискованно, а с двумя — риск становится просто фантастическим!

— Некоторые преступники, — возразил Сагден, — полагают, что им все всегда удается и так будет продолжаться вечно.

— Рассмотрим вторую возможность, — продолжал суперинтендант. — Хорбери украл эти алмазы. Он вынес их из дома вечером и отнес, вероятно, к какому-нибудь сообщнику. Это не так уж трудно и вполне правдоподобно. Из этого следует, что кто-то другой выбрал тот же вечер для убийства мистера Ли, причем этот кто-то ничего не знал о краже алмазов. Не исключено, конечно, но это было бы уж слишком большим совпадением.

Возможность номер три — Хорбери невиновен. Кто-то другой украл алмазы и убил старого джентльмена. Вот и все, теперь остается только узнать правду.

Полковник Джонсон зевнул и посмотрел на часы. Затем зевнул снова.

— Ну что ж, — заметил он, — на сегодня, я думаю, хватит, как вы считаете? Да, прежде чем уйти, Давайте поднимемся наверх и заглянем в сейф. Вот будет сюрприз, если окажется, что эти несчастные алмазы спокойно лежали себе там все время.

Но когда они нашли комбинацию, там, где и говорил Альфред Ли, то есть в записной книжке, лежавшей в халате мертвеца, и открыли сейф, алмазов там не было. Они нашли только пустой замшевый мешочек, в котором они обычно хранились, и несколько документов, среди которых лишь один представлял собой определенный интерес.

Это было завещание, составленное, судя по дате, около пятнадцати лет назад. Условия его были достаточно просты. Половина состояния Симеона Ли переходила к его старшему сыну Альфреду. Другая половина была разделена поровну между его остальными Детьми — Гарри, Джорджем, Дэвидом и Дженнифер.

Щурясь от яркого рождественского солнца, Пуаро шел по саду Горстон-холла, приближаясь к дому — большому солидному зданию^- без особых архитектурных достоинств.

С южной стороны его украшала широкая терраса, огороженная кустарниками. Между каменными плитами, которыми была уложена терраса, росли небольшие цветы, а вдоль террасы через равные промежутки находились каменные раковины, украшенные миниатюрными садами.

П.уаро с одобрением покачал головой.

C’est bien imaginé, ça![11]

Вдали он заметил две фигуры, направлявшиеся в сторону искусственного пруда. В одной из них он без труда опознал Пилар, а другую принял сначала за Стивена Фарра, но затем увидел, что это был Гарри Ли. Гарри казался очень внимательным к своей очаровательной племяннице. Слушая ее, он порою запрокидывал голову назад и громко хохотал, а затем опять вежливо склонялся к ней.

— Несомненно, он не похож на человека, разбитого горем, — пробормотал Пуаро.

Тихий звук за спиной заставил его обернуться. Рядом с ним стояла Магдалена Ли, так же внимательно наблюдавшая за удалявшимися силуэтами мужчины и девушки. Затем, переведя взгляд на Пуаро, она обворожительно улыбнулась.

— Какой чудесный солнечный день! — вздохнула она. — Невозможно даже поверить во все ужасы вчерашнего вечера, не правда ли, месье Пуаро?

— Вы правы, мадам.

Магдалена снова вздохнула.

— Я никогда прежде не присутствовала при таких трагедиях. Я… только сейчас стала взрослой. Я слишком долго оставалась ребенком, а это плохо.

Она снова вздохнула.

— Пилар ведет себя как будто ничего не случилось. Все это ужасно странно, не правда ли?

— Что странно, мадам?

— Ее совершенно неожиданное появление здесь. Как гром среди ясного, неба.

— Мне известно, что мистер Ли потратил на ее поиски немало времени, — возразил Пуаро. — Через своего поверенного он связался с консульством в Мадриде и с вице-консулом в Аликваре, где умерла ее мать.

— Но тогда почему он скрывал это от всех нас? Ни Альфред, ни Лидия абсолютно ничего не знали.

— Ах, вот как! — отозвался Пуаро.

Магдалена вплотную подошла к нему. Он даже почувствовал слабый запах ее духов.

— Знаете, месье Пуаро, с мужем Дженнифер, с этим Эстравадосом, связана какая-то история. Он умер вскоре после свадьбы при довольно странных обстоятельствах. Альфред и Лидия в курсе дела. По-моему, в этом было что-то… что-то постыдное…

— Это весьма печально, — согласился Пуаро.

— Мой муж полагает — и я с ним вполне согласна, — продолжала Магдалена, — что членам семьи следует знать о прошлом девушки. Если, не дай бог, ее отец был преступником…

Она замолчала, но Эркюль Пуаро никак не среагировал на ее слова. Казалось, он был полностью поглощен красотой зимнего пейзажа в окрестностях Горстон-холла.

— Не могу не сказать, — продолжала Магдалена, так и не дождавшись ответа, — что способ убийства моего свекра показался мне очень странным. Это было так… так не по-английски.

Эркюль Пуаро медленно повернулся и уставился на нее.

— Да? Это скорее по-испански, верно?

— Ну… эти южане очень жестоки, не правда ли? — по-детски моргая глазами, сказала Магдалена. — Взять хотя бы их бои быков и тому подобное!

— Так вы утверждаете, — вкрадчиво спросил Пуаро, — что сеньора Эстравадос перерезала горло своему дедушке?

— О нет, месье Пуаро! — с жаром вскричала потрясенная Магдалена. — Я никогда не говорила ничего подобного!

— Разве не говорили? — удивленно сказал Пуаро. — Хотя, да, может быть, и не говорили.

— Но я считаю, что она… ну… довольно подозрительная особа. Вчера, например, когда мы все стояли вокруг трупа, что-то тайком подняла с пола.

Пуаро внезапно оживился.