— Это был междугородный разговор?

— Да, с Вестерингэмом.

— Хорошо. А затем?

— Затем раздался дикий вопль и все побежали наверх. Дверь была заперта и ее пришлось взломать. О! Это был настоящий кошмар! Я этого никогда не забуду.

— Нет, конечно нет, — машинально пробормотал полковник Джонсон.

— Вы знали, — продолжал он, — что ваш свекор хранил у себя в сейфе много алмазов?

— Неужели? — искренне взволнованным тоном произнесла Магдалена. — Настоящие алмазы?

— Алмазы стоимостью около десяти тысяч фунтов, — спокойно пояснил Пуаро.

— О! — задыхаясь, воскликнула она, снедаемая чисто женской алчностью.

— Хорошо, — заметил полковник Джонсон. — Это пока все. Не смеем вас больше задерживать, миссис Ли.

— О, благодарю вас.

Она встала, улыбнулась Джонсону и Пуаро улыбкой благодарной девочки и гордой походкой манекена вышла из комнаты.

Полковник Джонсон крикнул ей вдогонку:

— Будьте так любезны, пригласите сюда, пожалуйста, вашего деверя, мистера Дэвида Ли!

— Итак, — произнес он, когда за Магдаленой закрылась дверь, — что вы обо всем этом думаете? Заметили одно обстоятельство? Джордж Ли утверждает, что говорил по телефону, когда услышал вопль! Его жена говорит, что она звонила по телефону, когда услышала вопль! В этом есть противоречие… в этом явное противоречие! Что вы на это скажете, Сагден?

— Мне не хотелось бы обвинять ее понапрасну, — медленно проговорил Сагден, — но я считаю, что даже если она ловкачка и в состоянии растрясти любого мужчину, это отнюдь не означает, что она способна перерезать горло джентльмену. Это было бы совсем не в ее натуре.

— Никогда нельзя быть ни в чем уверенным, mon vieu[7], — пробормотал Пуаро.

Начальник полиции резко повернулся к нему.

— А вы, Пуаро, что вы думаете?

Эркюль Пуаро наклонился вперед и листочком бумаги смахнул пылинку с подсвечника.

— Я думаю, что характер покойного мистера Ли постепенно начинает проясняться. Я думаю, что ключ к разгадке этого преступления — в характере самого мертвеца.

Суперинтендант Сагден обратил к нему удивленное лицо.

— Я не вполне понимаю вас, мистер Пуаро. Какое отношение характер покойного имеет к его убийству?

— Характер жертвы всегда имеет какое-то отношение к ее убийству, — задумчиво ответил Пуаро. — Искренность и доверчивость Дездемоны стали прямой причиной ее смерти. Более искушенная в жизни женщина давно бы обнаружила интриги Яго и сумела бы их расстроить. Нечистоплотность Марата обусловила его гибель в ванной. Темперамент Меркуцио привел его к смерти от руки Тибальда.

Полковник Джонсон нервно дернул себя за ус.

— К чему вы, собственно, клоните, Пуаро?

— Я хочу сказать, что Симеон Ли, будучи весьма своеобразным человеком, привел в действие определенные силы, которые, в конечном счете, и послужили причиной его смерти.

— Так вы не считаете, что алмазы имеют какое-то отношение к убийству?

Пуаро улыбнулся, заметив на лице Джонсона искреннее недоумение.

— Именно своеобразный характер Симеона Ли, — сказал Пуаро, — побуждал его хранить в своем сейфе алмазы стоимостью десять тысяч фунтов. Далеко не каждый поступил бы так.

— Вы совершенно правы, мистер Пуаро, — согласился Сагден, кивая головой с видом человека, понявшего, наконец, что имеет в виду его собеседник. — Мистер Ли был очень странным человеком. Он хранил свои алмазы у себя в комнате, чтобы иметь возможность в любой момент брать их в руки, любоваться ими и вспоминать о прошлом. Я уверен, что именно поэтому он их и не обрабатывал.

Пуаро энергично закивал.

— Вот именно — вот именно. Вы очень проницательны, суперинтендант.

Сагдена немного насторожил тон этого комплимента, но тут вмешался полковник Джонсон.

— Послушайте, Пуаро, но есть еще одна деталь. Не знаю, заметили ли вы…

— Конечно! — воскликнул Пуаро. — Я знаю, что вы имеете в виду. Миссис Джордж Ли кое о чем проболталась. Она очень живо описала нам эту последнюю семейную встречу. Она замечает — совершенно непредумышленно! — что Альфред был очень мрачен и что Дэвид бросился на отца, «как будто хотел его убить». Думаю, что все это, скорее всего, правда, но мы можем сделать из слов миссис Джордж Ли один непредусмотренный ею вывод. С какой целью собрал Симеон Ли свою семью? Почему именно в момент их появления он говорил по телефону со своим поверенным об изменении завещания? Parbleu[8], это не могло быть случайностью. Он хотел, чтобы они слышали этот разговор! Бедный старик, он вечно сидит в своем кресле и с горечью вспоминает о проказах юных лет. И вот он решает поразвлечься! Он развлекается, играя на алчности и жадности людей, а также на их чувствах и эмоциях! Что следует из этого? Он старается задеть и оскорбить всех, всех и каждого, не упускает из виду ни одного человека. Следовательно, он не может не посмеяться над Джорджем Ли так же, как и над всеми другими! Его жена тщательно умалчивает об этом. Кстати, Симеон Ли мог и ей вставить пару-другую ядовитых шпилек. Я думаю, от других мы узнаем, что именно Симеон Ли сказал своему сыну Джорджу и его жене…

Пуаро резко замолчал. Открылась дверь и вошел Дэвид Ли.

Дэвид Ли держал себя в руках. Он вел себя спокойно, пожалуй, даже неестественно спокойно. Подойдя к ним, он пододвинул себе кресло и сел, хмуро уставясь на полковника Джонсона.

Падавший от люстры свет подчеркивал нежность черт его лица. Дэвид казался настолько юным, что трудно в нем было представить сына того сморщенного старика, что лежал мертвым наверху.

— Итак, джентльмены, — заговорил он, — чем я могу быть полезен?

— Насколько мне известно, мистер Ли, — начал полковник Джонсон, — сегодня после обеда в комнате вашего отца состоялась своего рода семейная встреча?

— Да, однако она не имела особого значения. Я хочу сказать, что это не было семейным советом или чем-нибудь в этом роде.

— Что на ней произошло?

— Отец был в плохом настроении, — спокойно ответил Дэвид. — Конечно, он был стариком и инвалидом, это следует принять во внимание. Я думаю, он собрал нас с целью… с целью… излить на нас накопившуюся у него злобу.

— Вы можете вспомнить, что он говорил?

— В общем, вел он себя ужасно глупо. Он сказал, что мы ни на что не годные люди, что в семье нет ни одного настоящего мужчины… Он сказал, что Пилар (это моя испанская племянница) стоит нас всех, вместе взятых. Он сказал… — Дэвид запнулся.

— Пожалуйста, мистер Ли, — вмешался Пуаро, — если можете, постарайтесь вспомнить его точные слова.

— Он выразился довольно грубо, — продолжал Дэвид с неохотой, — сказал, что мы не стоим и мизинца любого из его незаконных сыновей.

На его чувственном лице отразилось явное отвращение к словам, которые ему пришлось повторить. Суперинтендант Сагден весь напрягся. Подумав немного, он опросил:

— Не говорил ли ваш отец что-нибудь вашему брату Джорджу Ли?

— Джорджу? Я не помню. Ах, нет, кажется, он сказал, что собирается урезать Джорджу содержание. Джордж очень расстроился, покраснел, как индюк. Он начал спорить с отцом и доказывать, что не сумеет прожить на меньшую сумму. Отец совершенно спокойно возразил, что ему придется это сделать, и посоветовал ему приучить к экономии жену. Довольно жестокая насмешка. Джордж и так большой скряга, стенает и охает над каждым пенни. Зато Магдалена, по-моему, ужасная транжира. У нее слишком дорогие вкусы.

— Так про нее тоже упоминалось? — осведомился Пуаро.

— Да. Кроме того, он сделал против нее еще один грубый выпад — упомянул о том, что она жила с морским офицером. Конечно, имелся в виду ее отец, но все равно его слова прозвучали довольно двусмысленно. Магдалена даже покраснела от ярости. Впрочем, я ее не виню.

— Упоминал ли ваш отец, — спросил Пуаро, — о своей покойной жене, вашей матери?

Кровь прилила к лицу Дэвида. Он судорожно сжал слегка задрожавшие руки.

— Да, он упомянул о ней, — проговорил он тихим, сдавленным голосом. — Он оскорбил ее.

— Что он сказал?

— Не помню, — отрезал Дэвид. — Он просто что-то сказал, как бы между прочим.

— Ваша мать умерла несколько лет тому назад, так? — мягко спросил Пуаро.

— Она умерла, когда я еще был мальчиком.

— Ей, наверное, не очень счастливо жилось здесь?

— Разве можно жить счастливо с таким человеком, как мой отец? — горько заметил Дэвид. — Моя мать была святой. Она умерла от разбитого сердца.

— Вашего отца огорчила ее смерть? — продолжал свои расспросы Пуаро.

— Не знаю, — резко бросил Дэвид. — Я ушел из дома.

После небольшой паузы он сказал:

— Возможно, вам это еще не известно, но до вчерашнего дня я не видел отца почти двадцать лет. Поэтому вы, надеюсь, понимаете, что я не так уж много знаю о его привычках, врагах и вообще о том, что здесь происходило все эти годы.

— Вы знали, что ваш отец хранил у себя в спальне много алмазов? — спросил полковник Джонсон.

— Да? — равнодушно отозвался Дэвид. — Довольно глупо с его стороны.

— Будьте добры, расскажите нам, что вы делали сегодня вечером?

— Я? Ну, после ужина я встал из-за стола довольно рано. Не люблю это унылое сидение за портвейном. К тому же я заметил, что Альфред и Гарри явно собираются затеять ссору, а я ненавижу ссоры. Я пошел в музыкальную комнату и играл там на пианино.

— Эта комната рядом с гостиной, не так ли? — спросил Пуаро.

— Да. Я играл там, пока… пока все это не произошло.

— Что вы слышали?

— Раздался отдаленный шум падающей мебели, а затем этот дикий крик. Крик души в аду! Боже мой, это было просто ужасно!

— Бы были один в музыкальной комнате? — спросил Джонсон.