Она замолчала и с победным видом огляделась. Губы маленького бельгийца дрогнули в едва заметной усмешке, его глаза встретились на миг с живыми умными глазами мистера Гарденера.

— Благодарю вас, миссис Гарденер, — изможденным голосом сказал полковник Вестон. — Похоже, ни вы, ни ваш супруг не заметили ничего для нас существенного.

— Не заметили, господин полковник, — ответил на этот раз мистер Гарденер: — Мистер Редферн почти не отходил от миссис Маршалл, но это вам и так известно, это видели все.

— А муж? Имел ли он, с вашей точки зрения, что-нибудь против?

— Капитан Маршалл — человек чрезвычайно сдержанный, — осторожно ответил мистер Гарденер.

— Чрезвычайно! — подтвердила его жена. — Англичанин до мозга костей!

4

На багровом лице майора Барри, казалось, отражалась борьба противоречивых чувств. Он очень старался изобразить скорбь и печаль. Однако сквозь них предательски пробивалось тайное ликование, совершенно неподходящее в данной ситуации. Говорил он слегка охрипшим астматическим[186] голосом:

— Охотно помогу вам, по мере возможности, разумеется. Но об этой истории я ничего не знаю… Совершенно ничего! В свое время я много скитался по свету и долго жил на Востоке. И уж будьте уверены, полковник, — что после стольких лет службы в индийском горном форте вы будете знать о человеческой природе все, за исключением разных мелочей, в сущности, никому не интересных.

Он перевел дух и продолжал:

— Скажу откровенно, этот случай здорово напоминает мне происшествие в Симле. Был там один тип, некто Робинсон… Нет, кажется, Фалконер! Во всяком случае, он служил в полку Ист-Вилтс… Или в полку Норт-Сарис?.. Нет, не могу вспомнить, но не об этом ведь речь. Спокойный был такой малый, все книжечки читал — сущий ягненок, но однажды вечером вернулся он к себе домой, бросился к жене — и хвать ее за горло! Оказывается, она завела роман с каким-то джентльменом, и он, муж, об этом узнал. И ведь чуть не убил женщину! Все были просто в шоке. Никто не думал, что он способен на такое.

— Вы находите тут сходство с нашим случаем? — спросил Эркюль Пуаро.

— Ну… как бы вам сказать… Миссис Маршалл тоже вроде бы удушили… Кто-то мог тоже не выдержать и прийти в бешенство…

— Вы полагаете, капитан Маршалл пришел в бешенство?

— Позвольте! — возмутился майор Барри, и его лицо покраснело еще больше. — Этого я не говорю! Я вообще не говорю о Маршалле. Это первоклассный парень. От меня вы не услышите о нем ни одного худого слова.

— Извините… — сказал приглушенным голосом Пуаро. — Мне показалось, что вы имели в виду, что столь бурная реакция мужа вполне естественна.

— Нет… Нет! Я имел в виду только то, что миссис Маршалл была штучка с темпераментом. Разве не так? Водила этого молодого Редферна за нос как хотела, ну а до него были, конечно, и другие. Меня знаете что изумляет? Что мужья всегда слепы. Сколько я знавал таких простофиль! Видят, что вокруг их жен увиваются всякие шалопаи, но не видят, как их жены сами кокетничают напропалую! Мне вспоминается одна красотка из Пуны[187]. Умела поставить муженька в глупое положение… Ох умела!

Полковник Вестон нетерпеливо заерзал в кресле.

— Все это весьма любопытно, — перебил он вошедшего в раж майора. — Но сейчас нас интересуют исключительно конкретные факты. Вы не обратили внимания на что-нибудь такое, что могло быть нам полезным?

— Насчет последнего — тут я пас. Ну разве что видел на днях ее и Редферна в бухте Чаек… — Он заговорщически подмигнул и хрипло рассмеялся. — Ну, доложу я вам, было на что посмотреть! Но вас ведь такие факты не интересуют? Ха-ха-ха!

— Вы не видели миссис Маршалл сегодня утром?

— Сегодня утром никого не видел. Я поехал в Сент-Лу. Вот незадача, а? В этом захолустье никогда ничего не происходит, а когда наконец произошло, меня не было на месте… — В голосе майора Барри прозвучало явное разочарование.

Комиссар полиции мягко подсказал ему:

— Вы поехали в Сент-Лу, чтобы…

— Поехал, чтобы позвонить по телефону. Из нашего отеля нет связи, а почта в Лезекум-Бее не обеспечивает конфиденциальности переговоров, ибо там нет кабинок.

— Значит, разговор был секретным?

— И да, и нет, — ответил Барри и снова заговорщически подмигнул. — Хотел дозвониться до своего дружка и попросить его, чтобы он поставил на одну лошадь. Но соединиться так и не удалось. Вот незадача, а?

— Откуда вы звонили?

— Из кабины на почтамте в Сент-Лу. А на обратном пути заблудился. Черт бы побрал эти путаные тропинки! Проплутал целый час. Вернулся всего полчаса назад.

— Вы разговаривали с кем-нибудь в Сент-Лу? Может, встретили кого-нибудь из знакомых?

Майор Барри снова рассмеялся.

— Проверяете, есть ли у меня алиби? Тут мне вас порадовать тоже нечем. Я видел в Сент-Лу толпы людей, тысяч пятьдесят, но вряд ли кто из них меня запомнил.

— Мы обязаны задавать такие вопросы, майор, — объяснил Вестон.

— Ну ясное дело! Ко мне вы можете обращаться в любую минуту. Готов оказать всяческие услуги. Такая была красавица! С радостью помогу вам в поисках этого мерзавца. «Убийство на безлюдном пляже»… я прямо-таки заранее вижу такие заголовки в газетах. Кстати, мне вспомнилось…

Но инспектор Кол гейт был начеку и почтительно, но очень решительно проводил словоохотливого майора к двери.

— Тяжело будет что-нибудь разузнать в Сент-Лу, — сказал он, возвращаясь. — Все-таки разгар сезона.

— Вот-вот, — отозвался комиссар полиции. — Но мы не можем вычеркнуть майора из нашего списка, хотя сомневаюсь, что он замешан. На таких, как он, старых зануд, где только не наткнешься. Помню со времен своей собственной военной службы. И тем не менее — у него была возможность совершить преступление. Ладно, Колгейт, майором Барри придется заняться вам. Проверьте, в котором часу он вывел автомобиль из гаража, сколько заправил бензина… Ну, и прочее… Теоретически он мог поставить машину в каком-нибудь безлюдном месте и пешком вернуться в бухту Эльфа. Но это, по-моему, почти невыполнимо. Слишком велик риск быть замеченным.

— Да, — согласился Колгейт. — Сегодня жарко, а значит, тут полно экскурсионных автобусов. Они начали съезжаться уже в половине двенадцатого. Самой высокой точки прилив достигает в семь утра, самый низкий уровень воды в час пополудни. Значит, в интересующее нас время дамба и окрестные пляжи были полны народа.

— Верно, — заметил полковник. — Но он, пройдя по дамбе, должен был потом обойти отель сзади.

— Необязательно, — возразил Колгейт. — Он мог сразу свернуть на тропинку, ведущую прямо к бухте.

Вестон с сомнением покачал головой.

— Может быть… — сказал он. — Конечно, вряд ли кто-то мог бы его увидеть… Миссис Редферн и Линда Маршалл в это время были в бухте Чаек, почти все остальные постояльцы отеля — на главном пляже… К тому же начало тропинки видно только из нескольких номеров, и очень мала вероятность того, что кто-то из оставшихся в отеле именно в этот момент выглядывал в окно. Скажу больше. Даже если майор вошел в отель через главный вход, а потом снова вышел, он и в этом случае мог остаться незамеченным. Я просто говорю, что майор Барри не мог рассчитывать на то, что его никто не увидит.

— Он мог обогнуть остров на лодке, — предположил Колгейт.

— Это уже более вероятно, — согласился полковник. — Если бы где-то поблизости имелась лодка, он мог бы оставить машину, доплыть до бухты Эльфа, задушить эту женщину, вернуться к машине и приехать назад, сочинив для нас эту историю о поездке в Сент-Лу и о том, что он заблудился, когда возвращался назад, — историю, которую трудно опровергнуть.

— Вы правы, сэр.

— Итак, Колгейт, займитесь этим, — распорядился полковник. — Тщательно обыщите окрестности… Впрочем, вы и сами знаете, что и как нужно делать. А сейчас займемся мисс Брюстер.

5

Эмилия Брюстер не добавила ничего нового к уже собранной информации. Когда она закончила свой рассказ, полковник Вестон спросил:

— Вы не припомните ничего такого, что могло бы нам помочь в расследовании?

— Ничего, — решительно ответила она. — Чудовищная история. Однако надеюсь, что вскоре это преступление будет раскрыто.

— Я тоже надеюсь, — сказал комиссар полиции.

— Не думаю, что это так уж трудно, — добавила она сухо.

— А почему вы так считаете, мисс Брюстер?

— Прошу прощения! Я вовсе не хотела говорить о том, что меня не касается. Я просто подумала, что вряд ли тут что-то особо сложное, поскольку касается женщины с таким нравом.

— Вы полагаете? — вполголоса спросил Эркюль Пуаро.

— Да, полагаю, — заметила она с горечью. — Конечно, de mortuis nil nisi bene…[188] но нельзя же отбросить бесспорные факты… Это была дурная женщина, очень дурная. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно чуть-чуть покопаться в ее прошлом.

— Вы не любили ее, мисс? — тихо спросил знаменитый детектив.

— Я слишком много что о ней знала, — коротко бросила она и добавила, отвечая на его вопросительный взгляд: — Моя двоюродная сестра замужем за одним из Эрскинов… Вы, наверное, слышали, мосье, что старый, впавший в детство сэр Роберт ради этой особы обездолил свою семью и завещал ей почти все свое состояние?

— А семья… по-видимому, восприняла это болезненно? — вмешался полковник Вестон.

— Разумеется. Роман и сам по себе был достаточно скандальным, но мало того, он еще оставил ей пятьдесят тысяч фунтов. Сами видите, какой она была. Может, это прозвучит слишком сурово, но такие, как Арлена Маршалл, не заслуживают сочувствия. Да-да… Знаю еще один случай. Некий молодой человек, легкомысленный гуляка, совершенно потерял голову, связь с Арленой толкнула его на край пропасти. Он совершил мошенничество с какими-то акциями… только потому, что хотел добыть для нее денег. Он едва не угодил за решетку! Эта женщина оскверняла всех, кто был на ее пути. А как она губила молодого Редферна! Нет! Не ждите от меня сожалений по поводу ее смерти. Конечно, уж лучше бы она утонула или упала бы с крутой скалы. Быть задушенной не ахти как приятно.