На Элинор вдруг напал приступ смеха:

— «Полли поставила чайник, Полли поставила чайник, Полли поставила чайник — скоро все будем пить чай!» Помнишь, как мы играли, когда были детьми?

— Конечно, помню.

— Когда мы были детьми… Как жаль, что невозможно вернуться в то время… Правда, Мэри?

— А вам хотелось бы? — спросила Мэри.

— Да… да… — страстно произнесла Элинор.

Ненадолго воцарилось молчание.

— Мисс Элинор, вы не должны думать… — вдруг вспыхнув, сказала Мэри и замолчала, увидев, как напряглась Элинор, как гордо вскинула она подбородок.

— Что я не должна думать? — холодно спросила она.

— Я… я забыла, что собиралась сказать, — забормотала Мэри.

Тело Элинор расслабилось, как если бы опасность миновала.

Вошла сестра Хопкинс с подносом, на котором стоял коричневый заварной чайник, три чашки и молоко.

— А вот и чай! — объявила она и тем самым, сама того не подозревая, разрядила напряженную атмосферу.

Она поставила поднос перед Элинор. Та покачала головой.

— Я не хочу. — И передвинула поднос к Мэри.

Мэри наполнила две чашки.

— Чудесный крепкий чай! — удовлетворенно вздохнула сестра Хопкинс.

Элинор встала и подошла к окну.

— Вы уверены, что не хотите выпить чашечку чаю, мисс Карлайл? — настаивала сестра Хопкинс. — Это пойдет вам на пользу.

— Нет, благодарю вас, — тихо ответила та.

Сестра Хопкинс осушила свою чашку, поставила ее на блюдце и пробормотала:

— Пойду-ка выключу чайник. Я ведь снова его поставила — на случай, если мы не напьемся.

Она выскочила из комнаты.

Элинор отвернулась от окна.

— Мэри… — проговорила она, и в ее изменившемся голосе прозвучала отчаянная мольба.

— Да? — быстро отозвалась Мэри.

Лицо Элинор помрачнело. Губы сжались. Выражение отчаяния стерлось, и осталась лишь маска холодного спокойствия.

— Нет, ничего, — сказала она.

Тяжелая тишина повисла в комнате.

«Как все странно сегодня, — подумала Мэри. — Как будто… как будто мы чего-то ждем».

Элинор отошла от окна, взяла поднос и поставила на него пустое блюдо из-под сандвичей.

Мэри вскочила:

— О, мисс Элинор, позвольте мне.

— Нет, не надо. Я все сделаю сама, — резко возразила Элинор.

Она вышла с подносом из комнаты. Оглянувшись через плечо, она увидела у окна Мэри Джерард, юную, полную жизни и красоты…

4

Сестра Хопкинс была в буфетной. Она вытирала лицо носовым платком. Услышав шаги Элинор, она резко обернулась и воскликнула:

— Какая же здесь жара!

— Да, окно выходит на юг, — машинально ответила Элинор.

Сестра Хопкинс взяла у нее поднос.

— Позвольте, я вымою, мисс Карлайл. Что-то вы не очень хорошо выгладите.

— О, со мной все в порядке, — сказала Элинор.

Она взяла кухонное полотенце.

— Я буду вытирать.

Сестра Хопкинс сняла нарукавники и наполнила тазик горячей водой из чайника.

Взглянув на ее запястье, Элинор рассеянно сказала:

— Вы укололи руку.

Сестра Хопкинс рассмеялась.

— Это о розу возле сторожки. Сейчас вытащу шип.

Роза у сторожки… Воспоминания волнами накатывали на Элинор. Ссоры между ней и Родди — войны Алой и Белой розы[112]. Ссоры между ней и Родди — и заключение мира. Милые, полные веселья, счастливые дни. Волна отвращения к самой себе вдруг захлестнула ее. До чего же она теперь дошла! Эта черная бездна ненависти… зла… Она стояла, чуть покачиваясь, и думала: «Я сошла с ума, я совершенно сошла с ума».

Сестра Хопкинс смотрела на нее с любопытством. «Вид у нее был очень странный, — будет впоследствии вспоминать сестра Хопкинс. — Говорила, как если бы не понимала, что говорит, и глаза у нее были такие блестящие и… тоже странные».

Чашки и блюдца гремели в тазике. Элинор взяла со стола пустую баночку из-под паштета и положила в воду. Когда она заговорила, то сама поразилась твердости своего голоса:

— Я наверху отложила некоторые вещи тети Лоры. Вы, наверное, сможете посоветовать, кому они могут пригодиться в деревне.

— Конечно же, — оживленно отозвалась сестра Хопкинс. — Это и миссис Паркинсон, и старая Нелли, и бедняжка, у которой не все дома, из Айви-коттеджа. Это же будет для них просто дар божий!

Они с Элинор прибрали в буфетной. Потом вместе поднялись по лестнице.

В спальне миссис Уэлман одежда была разложена аккуратными стопками: нижнее белье, платья, несколько выходных платьев, бархатное вечернее платье, шубка из ондатры. Шубку, объяснила Элинор, она думает подарить миссис Бишоп. Сестра Хопкинс с одобрением кивнула.

Она заметила, что соболя сложены в комоде.

«Собирается переделать для себя», — подумала сестра Хопкинс. Потом еще раз посмотрела на комод. Ей было интересно, нашла ли Элинор фотографию, подписанную «Льюис», и как с ней поступила, если нашла.

«Забавно, — продолжала она размышлять, — что мы с сестрой О'Брайен, не сговариваясь, написали друг другу об одном и том же. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Она наткнулась на фотографию именно в тот день, когда я написала ей о миссис Слэттери».

Она помогла Элинор рассортировать вещи, вызвалась связать их в отдельные узлы и потом проследить за их раздачей семьям нуждающихся.

— Я бы помогла вам здесь управиться, — сказала сестра Хопкинс, — а Мэри тем временем могла бы вернуться к себе и закончить с делами там. Ей осталось просмотреть бумаги в шкатулке. Кстати, а где она? Может, уже ушла в сторожку?

— Она оставалась в гостиной… — сказала Элинор.

— Не может быть, чтобы она просидела там все это время. — Она бросила взгляд на часы. — Ого! Мы здесь, оказывается, почти целый час.

Она поспешила вниз по лестнице. Элинор проследовала за ней.

Они вошли в гостиную.

— Ну и ну! — воскликнула сестра Хопкинс. — Да она заснула.

Мэри Джерард сидела в большом кресле у окна, чуть соскользнув с него. Странные хлюпающие звуки доносились оттуда: они срывались с губ девушки, которая еле-еле дышала.

Сестра Хопкинс подошла к ней и потрясла за плечо:

— Проснись, дорогая… — Она поспешно наклонилась и оттянула вниз веко девушки. Потом с помрачневшим лицом стала встряхивать ее за плечи.

Она повернулась к Элинор. Что-то угрожающее прозвучало в ее голосе, когда она сказала:

— Что все это значит?

— Не понимаю, что вы имеете в виду? Она заболела? — удивилась Элинор.

— Где телефон? Скорее вызовите сюда доктора Лорда! — потребовала сестра Хопкинс.

— Что случилось?

— Что случилось? Девочке плохо. Она умирает.

Элинор отпрянула.

— Умирает?!

— Она отравлена… — проговорила сестра Хопкинс, и в ее взгляде Элинор увидела тяжкое подозрение.

Часть вторая

Глава 1

Эркюль Пуаро, чуть склонив набок свою яйцеобразную голову, вопросительно приподняв брови и сложив кончики пальцев, внимательно наблюдал за молодым человеком с приятным веснушчатым лицом, который с негодующим видом энергично шагал взад-вперед по комнате.

— Eh bien, мой друг, в чем же все-таки дело? — спросил он.

Питер Лорд застыл как вкопанный.

— Мосье Пуаро, — наконец заговорил он. — Вы единственный, кто может мне помочь. Мне о вас рассказывал Стиллингфлит, я узнал от него о деле Бенедикта Морлея. Абсолютно все считали, что это самоубийство, а вы доказали, что на самом деле было убийство.

— Вы хотите сказать, что самоубийство одного из ваших пациентов выглядит сомнительным? — поинтересовался Эркюль Пуаро.

Питер Лорд замотал головой:

— Речь идет о молодой женщине. Ее арестовали и собираются судить за убийство! Но она не совершала его! И я хочу, чтобы вы нашли этому доказательства!

Брови Пуаро поползли еще выше.

— Вы и эта юная леди — вы обручены, не так ли? Вы любите друг друга? — деликатно спросил он.

Питер Лорд горько рассмеялся.

— Вовсе нет, ничего подобного! У нее плохой вкус, она предпочла длинноносого надутого осла с мордой меланхоличной лошади! Глупо с ее стороны, но ничего не поделаешь!

— Понятно! — сказал Пуаро.

— Я и не сомневаюсь, что вам все понятно. И не стоит хитрить. Я влюбился в нее с первого взгляда. И поэтому не хочу, чтобы ее повесили. Ясно?

— Какие против нее выдвинуты обвинения? — спросил Пуаро.

— Она обвиняется в убийстве девушки по имени Мэри Джерард посредством отравления ее морфином. Вы, возможно, читали материалы следствия в газетах.

— А каков мотив?

— Ревность!

— А вы полагаете, она не совершала преступления?

— Нет, конечно нет.

Некоторое время Пуаро задумчиво смотрел на него, потом спросил:

— Так чего именно вы хотите от меня? Чтобы я провел расследование этого дела?

— Я хочу, чтобы вы выручили ее.

— Я не адвокат, мой друг.

— Попробую изложить задачу яснее: я хочу, чтобы вы нашли доказательства, которые дали бы возможность адвокату защитить ее.

— Довольно любопытное требование, — заметил Пуаро.

— Потому что я не напускаю тумана, вы это имеете в виду? Так ведь все очень просто. Я хочу, чтобы эту девушку оправдали! И думаю — вы единственный человек, который способен это сделать!

— Вы желаете, чтобы я рассмотрел имеющиеся факты? Отыскал истину? И таким образом обнаружил, что же на самом деле произошло?