Две фразы, донесшиеся до него через открытую дверь, почти в точности совпадали с теми, которые были произнесены вчера вечером по телефону. Теперь он понял, почему голос звонившей ему дамы показался ему тогда смутно знакомым.

Выйдя на залитую солнцем улицу, Пуаро энергично тряхнул головой.

Неужели миссис Оливера?

Неужели это она говорила с ним вчера по телефону? Нет, не может быть!

Эта безмозглая светская дамочка, тщеславная, суетливая и жадная, которая дальше своего носа ничего не видит? Как он только что ее про себя назвал? Курица на насесте? C'est ridicule![67] Откормленная, жирная курица.

Должно быть, слух его подвел. И все же…

6

«Роллс-ройс» прибыл в точно назначенное время.

В автомобиле кроме самого Алистера Бланта был только секретарь. Миссис Оливера с Джейн, вероятно, уже отбыли в другом автомобиле.

Поездка прошла без всяких происшествий. Блант говорил мало, главным образом о своем саде и о недавней цветочной выставке.

Пуаро не преминул поздравить его с тем, что он так счастливо избежал трагического исхода.

— О, вы об этом! Напрасно вы думаете, что парень стрелял именно в меня, — возразил Блант. — Бедняга, он, по-моему, и прицелиться-то не умеет. Какой-то полоумный студент. Такие как он, в сущности, довольно безобидны. Но они легко поддаются чужому влиянию. Думают, если пальнуть наугад в премьер-министра, то можно изменить ход истории… Право, это даже трогательно.

— На вас ведь не раз покушались?

Блант поморщился.

— Ну это громко сказано… Вот не так давно прислали посылку с бомбой. Так эта бомба и взорваться бы не могла — они что-то там не так соединили. Знаете, эти парни воображают, что могут править миром. Но что им можно доверить, если они даже бомбу не умеют толком изготовить!

Он покачал головой.

— Во все времена существовали эдакие непримиримые идеалисты с волосами до плеч, которые и понятия не имеют о том, что именно и как нужно делать. Я звезд с неба не хватаю, но читать, писать и считать умею. Вы ведь понимаете, что я под этим подразумеваю?

— По-моему, да, но лучше, если вы немного разовьете вашу мысль.

— Извольте. Я умею хорошо читать на моем родном английском языке, то есть понимаю, о чем ведется речь в том или ином документе. Я сейчас говорю не о сложных материях, таких как высшая математика или философия, речь идет о вещах достаточно элементарных. Возьмем, к примеру, деловые бумаги. Так вот — большинство даже не в состоянии в них вникнуть. Или если требуется что-то написать, пожалуйста, — мне ничего не стоит четко изложить свои мысли. Ведь, оказывается, даже это мало кто умеет делать. То же и с арифметикой. Если у Джонса восемь бананов, а Браун возьмет у него десять, сколько остается у Джонса? Как правило, люди прикидываются, что знают ответ. И редко кто скажет, что задача поставлена некорректно и просто не имеет решения.

— Стало быть, большинство заподозрит тут какой-то трюк?

— Совершенно верно. Политические деятели тоже не исключение. Я же всегда руководствуюсь исключительно здравым смыслом. И знаете, в конце концов, здравый смысл побеждает.

И он с чуть смущенной улыбкой добавил:

— Однако что это я все о работе да о работе. Дурная привычка. Мне ведь и самому хочется забыть о делах, хотя бы на то время, когда я уезжаю из Лондона… Мосье Пуаро, я предвкушаю, как буду слушать рассказы о ваших приключениях. Знаете, я ведь люблю детективы. Как вы полагаете, есть в них хоть доля правды?

До самого конца поездки разговор шел исключительно о самых захватывающих моментах из практики знаменитого сыщика. Алистер Блант слушал очень внимательно и точно школьник с азартом расспрашивал о деталях.

По прибытии в Эксшем всю прелесть их приятной беседы испортил оказанный Пуаро прием со стороны миссис Оливера. От нее буквально веяло холодной недоброжелательностью. Гордо выпятив свой монументальный бюст, она намеренно не замечала Пуаро, обращаясь исключительно к мистеру Бланту и его секретарю.

Мистер Селби проводил гостя в отведенную для него комнату.

Дом был очень уютным: не слишком велик, меблирован — как и лондонский особняк — просто, но с отменным вкусом. Чувствовалось, что эта кажущаяся простота стоит огромных денег. Вышколенная прислуга превосходно справлялась со своими обязанностями. Кухня была чисто английская, а столовые вина, которые подавались за обедом, привели Пуаро в совершенный восторг. Бульон в супе был безупречно прозрачным, затем последовали: печеный палтус, седло барашка[68] с нежнейшим зеленым горошком и на десерт — клубника со сливками.

Пуаро так рьяно наслаждался этими роскошествами, что его почти не трогали ни холодность миссис Оливера, ни граничащая с грубостью резкость ее дочери. Джейн почему-то смотрела на него с откровенной враждебностью. «Отчего бы это?» — вяло подумал вдруг Пуаро, доедая клубнику.

— А почему Элен сегодня с нами не обедает? — вполголоса спросил Блант, не поднимая глаз от тарелки.

Джулия Оливера поджала губы.

— Мне показалось, что наша дорогая Элен немного переутомилась, работая в саду. Вот я и подумала, что ей лучше пораньше лечь спать, нежели утруждать себя переодеванием к обеду, а потом сидеть туг, превозмогая усталость. Она тут же со мной согласилась.

— Понятно, — рассеянно проговорил Блант. Однако казалось, что он пребывает в некотором недоумении. — А я думал, наши семейные обеды внесут некоторое разнообразие в ее жизнь.

— Элен очень непритязательна… И к тому же привыкла рано ложиться, — твердо возразила миссис Оливера.

Провожая дам в гостиную — Блант, беседовавший со своим секретарем, немного поотстал, — Пуаро услышал, как Джейн сказала матери:

— Мама, дяде Алистеру не понравилось, что ты отправила Элен Монтрессор спать, не понравилось это твое пренебрежение к ней.

— Чепуха, — отрезала миссис Оливера, — твой дядя и так к ней слишком добр. Все его бедные родственники прекрасно устроены. С его стороны было более чем великодушно позволить этой Элен Монтрессор жить здесь. И если он полагает, что обязан еще и каждые выходные терпеть ее за обедом, то это просто глупо. Она ему седьмая вода на киселе. Думаю, Алистер не должен связывать себя по отношению к ней какими-то обязательствами.

— Мне кажется, она по-своему не лишена гордости, — сказала Джейн. — Она так много работает в саду.

— Что ж, это свидетельствует о ее благоразумии, — примирительно сказала миссис Оливера. — Шотландцы — независимый народ. Это качество достойное уважения.

В гостиной миссис Оливера удобно расположилась на кушетке и, по-прежнему упрямо не замечая Пуаро, обратилась к дочери:

— Дорогая, принеси мне «Лоу даун ревю». Там что-то пишут о Лоис Ван Шойлер и об этом ее проводнике-марокканце.

В дверях появился Алистер Блант.

— Мосье Пуаро, пойдемте ко мне в кабинет, — сказал он.

Святилище Алистера Бланта находилось в задней части дома и представляло собой вытянутую комнату с довольно низким потолком и выходящими в сад окнами. Мягкие глубокие кресла и диваны. Здесь царил тот легкий беспорядок, который придает жилью уютный и комфортный вид. Он, Эркюль Пуаро, безусловно, предпочел бы строгую симметрию!

Алистер Блант предложил гостю сигарету, сам раскурил свою трубку и, не мешкая, приступил к делу.

— Признаться, я не удовлетворен результатами дознания. Разумеется, я имею в виду эту Сейнсбери Сил. По каким-то соображениям, — думаю, совершенно оправданным, — власти запретили расследование. Не знаю, кто такой Альберт Чепмен и чем он занимается, но, видимо, чем-то очень важным, и всякая огласка может поставить его в затруднительное положение. Подробности мне неизвестны, но премьер-министр заявил, что нельзя допускать никакой шумихи вокруг этого дела, и чем скорее все о нем забудут, тем лучше. Такова официальная точка зрения. Как говорится, им виднее. Но теперь у полиции руки связаны.

Алистер Блант подался вперед.

— Но я, лично я, хочу знать правду, мосье Пуаро. И только вы можете до нее докопаться. Ведь вы не связаны бюрократическими путами.

— Что я должен сделать, мистер Блант?

— Найти эту женщину — мисс Сейнсбери Сил.

— Живую или мертвую?

Брови у Алистера Бланта поползли вверх.

— По-вашему, есть вероятность, что она мертва?

Эркюль Пуаро немного помолчал.

— Если вы хотите знать мое мнение, — с апломбом проговорил он, — подчеркиваю, это пока только мнение, — то да, я думаю, ее нет в живых…

— Но почему вы так думаете?

Эркюль Пуаро сдержанно улыбнулся.

— То, что я сейчас скажу, покажется вам бессмыслицей: потому что в ящике комода лежала пара новых чулок.

Алистер Блант озадаченно уставился на него.

— Вы странный человек, мосье Пуаро.

— Весьма странный. Если считать странностью методичность и аккуратность. И еще я умею логически мыслить и не люблю извращать факты, чтобы подогнать их под готовую версию. Хотя чаще всего именно так все и поступают.

— Я все обдумываю случившееся, — сказал Алистер Блант. — У меня привычка вникать во все основательно. Чертовски запутанное дело! Сначала стреляется дантист, потом находят труп миссис Чепмен с изуродованным лицом — находят в ее собственном сундуке. Скверно! Чертовски скверно! Не могу отделаться от мысли, что за этим что-то кроется.

Пуаро кивнул.

— И знаете, — продолжал Блант, — чем больше я об этом думаю… Я совершенно уверен, что мисс Сил не была знакома с моей женой. Она солгала, чтобы иметь возможность заговорить со мной. Зачем? С какой целью? Ради мизерного пожертвования? Да и то не ей лично, а миссии.

Чувствую, все это специально подстроено, чтобы встретиться со мной у моего дома. И по времени рассчитано совершенно точно. Минута в минуту! Но зачем? Постоянно задаю себе этот вопрос — зачем?