— Нет, мне надоело торчать в этом его унылом склепе, и я ушел.

— В котором часу вы ушли?

— Не помню.

— А в котором часу пришли?

— Не знаю. Кажется, в начале первого.

— И пробыли там полчаса? Или дольше? А может быть, меньше получаса?

— Говорю вам, не знаю. Я не из тех, кто то и дело глазеет на часы.

— В приемной, кроме вас, кто-нибудь еще был?

— Когда я вошел, там сидел какой-то жирный малый, но он вскоре ушел, и я остался один.

— Стало быть, вы покинули приемную до половины первого. Потому что в половине первого туда уже вошла некая леди.

— Вероятно, вы правы. Больше не мог высидеть. Говорю вам, это место действует мне на нервы.

Пуаро задумчиво поглядел на молодого человека.

Его самоуверенный вид был каким-то неестественным. Возможно, он просто очень нервничал и старался себя не выдать.

Пуаро как бы между прочим и вполне дружелюбно поинтересовался:

— Мисс Невилл говорила, что вам посчастливилось получить хорошую работу.

— Жалованье хорошее.

— Десять фунтов в неделю, как сказала мне мисс Невилл.

— Точно. Недурно, правда? Вот видите — когда я захочу, то могу добиться чего угодно, — самодовольно улыбнулся Фрэнк.

— Несомненно! И что же, трудная у вас работа?

— Не слишком.

— Интересная?

— О да, весьма интересная. Кстати о работе. Я часто думаю, чем вы, частные сыщики, занимаетесь? Теперь ведь не то, что во времена Шерлока Холмса[46]. В основном, наверное, разные бракоразводные дела?

— Я лично этим не занимаюсь.

— В самом деле? На что же вы живете?

— Да вот кое-как перебиваюсь, мой друг, едва свожу концы с концами.

— Но вы ведь вращаетесь в самых высших кругах, правда? — сказала Глэдис Невилл. — Мистер Морлей мне говорил. По-моему, вашими услугами пользуются члены королевской семьи, герцогини, Министерство внутренних дел.

— Мадемуазель, вы мне льстите, — улыбнулся Пуаро.

9

Пуаро отправился домой пешком, невольно избегая людных улиц — ему было о чем подумать. Придя, он сразу позвонил Джеппу.

— Простите, что тревожу вас, мой друг. Скажите, удалось ли вам что-нибудь разузнать о телеграмме, которую получила Глэдис Невилл?

— Опять вы за свое? Все не можете успокоиться? А с телеграммой ловко придумано. Тетка живет в Ричбурне, в Сомерсете, а телеграмма отправлена из Ричбарна, ну, вы знаете, это пригород Лондона.

— И в самом деле, ловко, очень ловко, — восхищенно сказал Пуаро. — Ричбурн, Ричбарн… Для получателя, если он вдруг поинтересуется, откуда отправлена телеграмма, это одно и то же.

Пуаро помолчал.

— Знаете, что я думаю, Джепп?

— Да?

— Тут виден почерк весьма неглупого преступника.

— Эркюлю Пуаро вынь да положь убийство!

— Хорошо, тогда как вы объясните телеграмму?

— Совпадение. Кто-то разыграл девушку.

— С какой стати?

— О Господи, люди иногда и не такое откалывают! Просто дурацкая выходка. У шутника плоховато с чувством юмора, только и всего.

— Стало быть, кто-то впал в игривое настроение именно в тот день, когда Морлей совершил «роковую ошибку»?

— Может, тут и есть какая-то причинно-следственная связь. Из-за того, что в этот день не было мисс Невилл, Морлей делал все второпях, и, естественно, вероятность ошибки возросла.

— И все-таки вы меня не убедили.

— В таком случае позвольте задать вам вопрос. Неужели вы не понимаете, что следует из вашей посылки? Если допустить, что мисс Невилл услали специально, то логично предположить, что скорее всего сделал это сам Морлей. Значит, смерть Эмбериотиса не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Пуаро молчал.

— Вы понимаете? — сказал Джепп.

— Возможно, к смерти Эмбериотиса Морлей не имеет никакого отношения. Может, это кто-то другой.

— Исключено. В «Савой» к нему никто не приходил. Завтракал он у себя в номере. Медики утверждают, что в желудке у Эмбериотиса яда не было. Значит, яд попал не через пищевой тракт, а в результате инъекции. Вот так-то. Дело совершенно ясное.

— По-моему, кому-то нужно, чтобы мы именно так и подумали.

— Во всяком случае, следователю все ясно.

— А почему исчезла мисс Сил? Это ему тоже ясно?

— Нет. Мы как раз над этим и работаем. Уверен, где-нибудь эта леди да объявится. Не может же человек так просто выйти на улицу и бесследно пропасть.

— Но она-то пропала.

— Думаю, скоро мы ее обязательно отыщем, живую или мертвую. Надеюсь все же, что живую.

— Почему?

— Будь она мертва, мы бы давно уже обнаружили ее тело.

— Ах, мой друг, разве всегда удается так быстро обнаружить тело?

— Хотите сказать, что ее убили и расчленили на мелкие кусочки, как миссис Ракстон? И что мы обнаружим ее останки в каком-нибудь заброшенном карьере?

— Но признайтесь, mon ami, есть же у вас на счету без вести пропавшие, кого вам так и не удалось найти.

— Очень, очень немного, дружище. Вообще говоря, женщины исчезают довольно часто, но мы обычно легко их находим. Девять из десяти — амурные дела… Сбежала, например, с возлюбленным. Признаться, про нашу Мабелль ничего подобного не подумаешь, а?

— Как знать, как знать… — осторожно сказал Пуаро. — Хотя, согласен, такое предположение весьма экстравагантно. Стало быть, вы уверены, что найдете ее?

— Найдем, обязательно найдем. Ее приметы уже разосланы по редакциям газет, и с Би-би-си[47] мы тоже связались.

— Ах, мой друг, хотелось бы, чтобы эти меры возымели действие.

— Не тревожьтесь, дружище. Отыщем мы вам и вашу красотку, обожавшую шерстяное нижнее белье и все, что при ней было.

Джепп повесил трубку.

В комнату, как всегда бесшумно, вошел Джордж и поставил на столик ковшичек с дымящимся шоколадом и тарелку с песочным печеньем.

— Не желаете ли чего-нибудь еще, сэр?

— Знаешь, Джордж, я в совершенной растерянности.

— Неужели, сэр? Весьма сожалею, сэр.

Эркюль Пуаро налил себе шоколаду и принялся старательно его помешивать.

Джордж, польщенный доверием Пуаро, почтительно ожидал, когда хозяин снова заговорит. Пуаро иногда обсуждал с ним свои дела и любил повторять, что высказывания Джорджа часто оказываются весьма полезны.

— Вам, конечно, известно, Джордж, о смерти моего зубного врача?

— Мистера Морлея, сэр? Да, сэр. Весьма прискорбно, сэр. Насколько я понял, он застрелился.

— Такова официальная версия. Однако, возможно, это не самоубийство, а убийство.

— Все может быть, сэр.

— В таком случае возникает вопрос, кто убийца, не так ли?

— Совершенно верно, сэр.

— Убить мистера Морлея могли всего несколько человек. Речь идет о тех, кто в это время был в доме или мог бы там быть.

— Совершенно верно, сэр.

— Кто эти люди? Кухарка и горничная — преданные слуги, едва ли они способны на убийство. Мисс Морлей тоже вряд ли подняла бы руку на брата. Однако она наследует его деньги, если таковые имеются… Никогда нельзя упускать из виду финансовую заинтересованность. Затем: толковый и знающий компаньон, но у него нет никаких мотивов для убийства. Далее: туповатый мальчишка-слуга, помешанный на дешевых детективах. И, наконец, некий джентльмен, грек по национальности, с сомнительным прошлым.

Джордж кашлянул.

— Эти иностранцы, сэр…

— Совершенно верно. Полностью с вами согласен. Решительно все указывает на этого грека. Но, видите ли, Джордж, он тоже умер, и получается, что именно мистер Морлей его и отправил на тот свет. То ли намеренно, то ли по роковой случайности — неизвестно.

— Может статься, сэр, что они сами друг друга и убили. В смысле, сэр, каждый из них задумал убить другого, хотя ни тот, ни другой про то не знал.

Пуаро одобрительно кивнул.

— Весьма остроумная версия, Джордж. Дантист впрыскивает несчастному пациенту, сидящему у него в кресле, смертельную дозу анестетика, не подозревая, что его жертва в это же самое время выбирает удобный момент, чтобы его застрелить. Безусловно, могло быть и так, но, сдается мне, Джордж, что это маловероятно. К тому же список потенциальных убийц не полон. Возможно, в доме находились еще двое. Судя по показаниям свидетелей, не все, кто был на приеме до мистера Эмбериотиса, вышли из дома. Я имею в виду молодого американца. Примерно без двадцати двенадцать он вышел из приемной, но никто не видел, чтобы он выходил из парадного. Поэтому его тоже надо включить в список, как и некоего мистера Фрэнка Картера. Он не пациент, он пришел, чтобы поговорить с мистером Морлеем. Это было в начале первого. Но вышел ли он из дому, неизвестно, во всяком случае никто этого не видел. Вот так-то, мой дорогой Джордж, что вы об этом думаете?

— В котором часу было совершено убийство, сэр?

— Если предположить, что убийца — мистер Эмбериотис, значит, между двенадцатью и двадцатью пятью минутами первого. Если же убийца не Эмбериотис, а кто-то другой, то, естественно, после двадцати пяти минут первого, когда мистер Эмбериотис ушел.

Пуаро ободряюще взглянул на Джорджа.

— Ну, дорогой Джордж, что вы на это скажете?

Джордж задумался.

— Мне вдруг пришло в голову, сэр…

— Что?

— Вам ведь теперь придется искать другого зубного врача, сэр.

— Ну, Джордж, вы превзошли самого себя! А я и не подумал об этом.

Слуга вышел, чрезвычайно довольный собой.

Маленькими глоточками отпивая шоколад, Пуаро снова перебирал в уме все обстоятельства этого дела. Ему самому понравилось, как точно и сжато он только что изложил Джорджу факты и очертил круг подозреваемых. Кто инспирировал это убийство, пока неизвестно, но совершил его один из тех, кого он только что назвал.