— Для вас — нет, а для меня — да. В этом вся разница.

7

Едва Пуаро переступил порог дома, как Джордж сообщил, что его дожидается какая-то дама.

— Она… гм… немного взволнована, сэр, — сказал Джордж, добавив, что имени своего она не назвала.

Кто бы это мог быть, думал Пуаро. Впрочем, ему все равно было не догадаться, ибо молодая женщина, нервно вскочившая с дивана при его появлении, оказалась мисс Глэдис Невилл, секретаршей покойного мистера Морлея.

— О Господи! Мосье Пуаро. Простите, что вас побеспокоила… Сама не знаю, как я решилась прийти… Боюсь, вы сочтете это дерзостью с моей стороны… И мне ни в коем случае не хотелось бы отнимать у вас время… Я знаю, что значит время для делового человека… Но я так несчастна… право же, ужасно несчастна… Только, наверное, вы подумаете, что это пустая трата времени…

Умудренный опытом долгого общения с англичанами, Пуаро предложил мисс Невилл выпить по чашечке чаю. Ее реакция превзошла все ожидания.

— Ах, мосье Пуаро, вы так добры… так добры. Я недавно завтракала, но ведь чаю можно выпить всегда, правда?

Знаменитый детектив Пуаро, который вообще редко когда пил чай, горячо поддакнул мисс Невилл. Джордж, памятуя наставления хозяина относительно подобных ситуаций, проявил чудеса расторопности, и спустя несколько минут Пуаро и его гостья уже сидели друг против друга у подноса с дымящимися чашками.

— Прошу прощения, мосье Пуаро, — сказала мисс Невилл, которой горячий чай, похоже, вернул уверенность в себе, — но вчерашнее дознание[45] совершенно ошеломило меня.

— Охотно верю, — мягко заметил Пуаро.

— Меня, собственно, не вызывали для дачи показаний. Вопрос об этом даже не стоял. Но я подумала, что кто-нибудь же должен пойти с мисс Морлей, в смысле, кто-нибудь из женщин, потому что мистер Райли конечно же там был. Я чувствовала, что обязана составить компанию мисс Морлей, тем более что она не любит мистера Райли.

— Вы очень добры, — похвалил ее Пуаро.

— Ах, нет! Просто я чувствовала, что это мой долг. Понимаете, я не один год работала с мистером Морлеем… И его смерть так меня потрясла… К тому же дознание…

— Это неизбежно, к сожалению.

Мисс Невилл подалась вперед.

— Но они заблуждаются, — убежденно проговорила она. — Страшно заблуждаются.

— В чем именно, мадемуазель?

— Они считают, что пациенту была введена слишком большая доза анестетика. Это невозможно.

— Вы полагаете?

— Уверена. Изредка у пациентов действительно бывает непредвиденная реакция, но это когда они страдают каким-нибудь заболеванием, скажем, пороком сердца. Что же касается передозировки, то такие случаи чрезвычайно редки. У врача входит в привычку автоматически отмеривать нужную дозу медикаментов…

Пуаро понимающе кивнул.

— Так я и думал.

— Причем доза строго регламентирована. Вот фармацевту, тому действительно все время приходится менять как сам состав ингредиентов, так и их дозировку. Там действительно чуть зазеваешься, и сделаешь что-то не то. Или взять терапевта, который выписывает множество разных рецептов, он тоже может запросто ошибиться. Но дантист — совсем другое дело.

— Вы не обращались к коронеру с просьбой выслушать ваши соображения?

Глэдис Невилл покачала головой и нервно сплела пальцы.

— Понимаете, — наконец заговорила она, — я боялась… боялась напортить. Само собой, я-то убеждена, что мистер Морлей не совершал ничего подобного… Но ведь люди неосведомленные могут подумать, что он сделал это умышленно.

Пуаро кивнул.

— Поэтому я и пришла к вам, мосье Пуаро. Ведь с вами я могу говорить не так, как с полицией. И вообще, хоть кто-то должен же понять, насколько неубедительна эта версия с передозировкой. Ведь верно?

— Должен. Но все предпочитают особенно в это не вникать, — сказал Пуаро.

И в ответ на ее растерянный взгляд продолжил:

— Я бы хотел подробнее узнать о телеграмме, которую вы получили в тот день, — о телеграмме, которой вас вызвали.

— Честное слово, мосье Пуаро, не знаю, что и подумать. Все как-то странно. Должно быть, ее послал кто-то, кто все обо мне знает — и о тетушке, и о том, где она живет, и многое-многое другое.

— Да, похоже, что ее послал или кто-то из ваших ближайших друзей, или тот, кто живет в этом доме и хорошо вас знает.

— Мосье Пуаро, никто из моих друзей ни за что такое не сделал бы.

— А сами вы никого не подозреваете?

Девушка замялась.

— Как только я узнала, что мистер Морлей застрелился, — с запинкой проговорила она, — то… то сразу подумала, уж не сам ли он послал эту телеграмму.

— Стало быть, по-вашему, он хотел, чтобы вас в тот день не было на работе?

Девушка кивнула.

— Вообще-то довольно странная причуда, даже если он и задумал покончить с собой… Право, очень, очень странно. Фрэнк — это мой друг — поначалу Бог знает что подумал. Стал обвинять меня — будто бы я собиралась ехать к тете не одна. Будто я способна на такое!

— А у вас есть кто-то еще?

Мисс Невилл вспыхнула.

— Нет, конечно же нет! Но Фрэнк с недавних пор так переменился, стал угрюмый, подозрительный. Понимаете, он потерял работу и пока ничего не может найти. Слоняться без дела — что может быть хуже для мужчины! Я страшно за него переживаю.

— Он очень огорчился, когда узнал, что вы уехали?

— Очень. Видите ли, в то утро он заглянул сюда, чтобы сказать мне, что нашел работу, и очень подходящую — десять фунтов в неделю. Он не мог ждать, примчался, чтобы сообщить мне об этом. Думаю, он хотел, чтобы и мистер Морлей тоже узнал. Фрэнка всегда очень задевало, что мистер Морлей его недооценивает. И еще, он догадывался, что мистер Морлей настраивает меня против него.

— Он и вправду настраивал?

— Ну да, в известном смысле. Конечно, Фрэнк не раз терял работу. Вероятно, ему не хватало того, что принято называть уравновешенностью. Но теперь все будет по-другому. По-моему, можно всего добиться, если чувствуешь дружескую поддержку, вы согласны со мной, мосье Пуаро? Если мужчина понимает, что женщина многого от него ожидает, он постарается соответствовать ее представлениям о нем.

Пуаро вздохнул. Но спорить не стал. Не один десяток раз он слышал, как женщины приводят подобные аргументы в счастливой уверенности, что их любовь обладает спасительной силой. Да, пожалуй, такое случается… в одном случае из тысячи…

— Мне бы хотелось повидать вашего друга, — сказал Пуаро.

— Я была бы рада представить его вам, мосье Пуаро. Но теперь он свободен только по воскресеньям. Всю неделю работает за городом.

— Ах да, у него ведь новая работа. Кстати, что за работа?

— Видите ли, мосье Пуаро, я точно не знаю. Кажется, он работает секретарем. А может, управляющим. Свои письма я отправляю на его лондонский адрес, а оттуда их уже, пересылают ему.

— Довольно необычно, вам не кажется?

— Вообще-то кажется, но Фрэнк говорит, что теперь часто так делают.

Пуаро молча посмотрел на девушку.

— Завтра ведь воскресенье, так? — заговорил он неторопливо. — Может быть, вы и ваш друг доставите мне удовольствие и составите компанию для ленча? Скажем, в «Логанс-Корнер-хаус»? Мне бы хотелось поговорить с вами обоими об этой трагедии.

— О, благодарю вас, мосье Пуаро. Я… да, я уверена… Нам будет очень приятно…

8

Фрэнк Картер был среднего роста, белокурый, довольно красив, вернее, смазлив. Одет с претензией на элегантность. Его близко посаженные глаза беспокойно бегали, особенно когда он был чем-то смущен.

Держался он настороженно, даже немного враждебно.

— Я и не знал, что меня ждет приятный сюрприз, мосье Пуаро. Глэдис не сказала мне, что вы пригласили нас на ленч, — произнес Фрэнк Картер, метнув на девушку довольно раздраженный взгляд.

— Мы ведь только вчера условились, — улыбнулся Пуаро. — Мисс Невилл так потрясена смертью мистера Морлея. Вот я и подумал, не собраться ли нам всем вместе… Обстоятельства, при которых…

— Смертью Морлея, говорите? — грубо прервал его Фрэнк Картер. — Я уже сыт по горло этой смертью! В конце концов, Глэдис, почему ты не можешь выбросить все это из головы? Чем он тебя так приворожил, хотел бы я знать!

— Ах, Фрэнк, не надо так говорить. Ведь он завещал мне сто фунтов. Вчера вечером я как раз получила письмо с сообщением об этом.

— Ну и что тут такого, — нехотя буркнул Фрэнк. — Ведь ты работала на него как проклятая. А кто денежки загребал? Он, конечно.

— Да, конечно, он зарабатывал немалые деньги, но и мне платил хорошее жалованье.

— По моим меркам не такое уж хорошее. Ты, Глэдис, слишком робкая, не умеешь за себя постоять. Я-то видел Морлея насквозь. Ты не хуже меня знаешь, как он из кожи вон лез, чтобы ты дала мне отставку.

— Он не понимал…

— Прекрасно все понимал. Жаль, умер, не то бы я вразумил его по-своему.

— С этой целью вы, наверное, в то утро и зашли к мистеру Морлею, не правда ли? — вкрадчиво спросил Пуаро.

— Кто это вам наговорил?

— А разве вы не заходили?

— Ну даже если и заходил, то что? Может, я хотел повидать мисс Невилл.

— Но вам ведь сказали, что ее нет, что она уехала.

— Вот именно. И это показалось мне подозрительным. Я сказал рыжему придурку, что подожду, пока Морлей освободится. Хотел с ним поговорить, втолковать ему, что хватит настраивать Глэдис против меня, что он и так уж слишком переусердствовал. Думал, скажу ему, что я уже не жалкий безработный, что у меня хорошая должность и что недалек тот день, когда Глэдис уведомит его о своем уходе и займется приданым.

— И вы действительно сказали об этом мистеру Морлею?