— Понимаете, — сказала миссис Спрот, — у миссис О'Рурк доброе сердце, но она производит довольно устрашающее впечатление, — этот ее бас, и борода, ну и вообще.

Бетти, склонив головку, промурлыкала новой тете что-то ласковое.

— А вы, миссис Бленкенсоп, ей понравились, — с легким ревнивым холодком в голосе повторила миссис Спрот.

Таппенс поторопилась сгладить неловкость.

— Маленьких всегда привлекает новое лицо, кто же этого не знает, — с улыбкой заметила она.

Дверь столовой отворилась, вошли майор Блетчли и Томми.

— Ах, мистер Медоуз, — сразу оживившись, кокетливо сказала Таппенс. — Видите, я вас обогнала. Первая пришла к финишу. Но кое-что от завтрака я для вас оставила.

И пальчиком указала ему на стул радом с собой. Однако Томми, пробормотав какие-то невнятные слова благодарности, уселся у противоположного конца стола.

Бетти Сирот произнесла: «Пуфф!» — и обрызгала молоком майора Блетчли. На лице у него сразу появилось до глупости довольное выражение.

— А как сегодня поживает наша маленькая мисс Ку-ку, — просюсюкал он и выглянул из за газеты.

Бетти зашлась от восторга.

Таппенс одолевали серьезные сомнения. «Наверно, какая-то ошибка, — думала она. — Не может быть, чтобы здесь, среди этих людей, творились черные дела. Это просто невозможно!»

Поверить, что в «Сан-Суси» располагается штаб Пятой колонны, можно только имея вывернутые мозги, как у Белой королевы из «Алисы»[237].

Глава 3

1

На террасе в углу сидела мисс Минтон и усердно работала спицами.

Мисс Минтон была худощава и угловата, носила голубые свитера и вешала на шею разные цепочки или ожерелья из крупных бусин. Юбки у нее были из твида, но вытянутые и обвисшие сзади. Появлению Таппенс она откровенно обрадовалась.

— Доброе утро, миссис Бленкенсоп! Надеюсь, вы хорошо спали?

Миссис Бленкенсоп призналась, что первые две-три ночи на новом месте всегда спит неважно. Мисс Минтон сказала, что вот совпадение, и она тоже.

Миссис Бленкенсоп подивилась этому совпадению и восхитилась узорам на вязанье у мисс Минтон. Та, покраснев от удовольствия, разложила на столе свою работу. Да, действительно, это довольно редкая вязка, но, в сущности, очень простая. Если миссис Бленкенсоп захочет, мисс Минтон ее научит. Ах, это так любезно со стороны мисс Минтон, но миссис Бленкенсоп такая бездарная ученица, она вообще вяжет довольно плохо, а узорная вязка ей тем более не по зубам. Вот что-нибудь несложное, например, подшлемники вязать — это она может. Хотя она, видимо, и сейчас уже где-то напутала. Похоже, что-то не так, как вам кажется?

Мисс Минтон бросила взгляд специалиста на серо-зеленую работу Таппенс. И сразу же тактично указала на ошибку, Таппенс протянула ей свое вязанье, та привела его в порядок и вернула.

Не стоит благодарности, с покровительной любезностью сказала она. Ей это не составило ни малейшего труда. Она уже столько лет вяжет.

— А я занялась вязаньем, только когда началась эта ужасная война, — призналась Таппенс. — Но теперь нет сил сидеть сложа руки, не правда ли? Надо хоть что-то делать.

— Да, да, конечно. У вас ведь сын во флоте, кажется, я слышала, вы вчера говорили?

— Да, мой старший. Чудесный мальчик, хоть и не подобает матери хвалить своих детей. А второй мой сын в авиации, ну а третий, меньшенький, Сирил, воюет во Франции.

— Ах, Господи! Как же вы, должно быть, изводитесь от беспокойства!

А Таппенс подумала: «Дерек, родной мой! Где-то там, в аду и хаосе… А я здесь строю из себя дурочку, изображая на публике то, что чувствую в самом деле».

Вслух она напыщенно произнесла:

— Мы все обязаны сейчас быть храбрыми. Будем надеяться, что скоро это все кончится. Я на днях слышала из весьма авторитетного источника, что больше двух-трех месяцев немцам не продержаться.

Мисс Минтон так горячо закивала, что бусы забрякали у нее на шее.

— Да, да! А мне еще говорили, — она таинственно понизила голос, — что Гитлер болен неизлечимой болезнью, и к осени он полностью потеряет рассудок.

Таппенс живо подхватила:

— И блицкриг — их последнее усилие. В Германии, говорят, кошмарная нехватка всего. Рабочие на заводах ропщут. Вся эта их затея скоро провалится.

— Что? Что такое?

На террасу вышли супруги Кейли, и мистер Кейли брюзгливо поинтересовался, о чем идет речь. Он расположился в шезлонге, жена укутала ему колени пледом. И он еще раз сердито спросил:

— Что вы тут такое говорили?

— Мы говорили, — ответила мисс Минтон, — что война к осени кончится.

— Вздор, — буркнул мистер Кейли. — Эта война продлится по меньшей мере шесть лет.

— Ой, мистер Кейли, — испугалась миссис Бленкенсоп, — неужели вы в самом деле такого мнения?

Мистер Кейли опасливо огляделся.

— Боюсь, нет ли тут сквозняка, — проворчал он. — Пожалуй, мне лучше отодвинуться в угол.

Состоялось перемещение мистера Кейли. Его жена, женщина с постоянно озабоченным выражением лица, по-видимому не имевшая в жизни другой цели, помимо обслуживания мужа, подкладывала ему подушечки и подтыкала плед, то и дело справляясь:

— Так будет хорошо, Элфред? Тебе так удобно? Может, дать тебе темные очки? Сегодня слишком яркое солнце.

— Нет, нет, — с раздражением отвечал мистер Кейли. Сделай милость, не суетись, Элизабет. Мое кашне у тебя? Да нет же, шелковое! Ну, хорошо, не важно. Один раз сойдет и это. Но я не хочу перегревать горло, а шерсть на таком солнце… нет, пожалуй, все-таки тебе лучше сходить за шелковым. После чего мистер Кейли вновь удостоил вниманием проблемы, представляющие общественный интерес. — Да, — подтвердил он. — По моей оценке, не менее шести.

И с удовольствием выслушал испуганные возгласы обеих собеседниц.

— Вы, уважаемые дамы, попросту принимаете желаемое за действительное. Лично я знаю Германию. Смею сказать даже, что знаю Германию очень хорошо. До выхода на пенсию я, занимаясь своим бизнесом, постоянно разъезжал туда-сюда. Берлин, Гамбург, Мюнхен, — я знаю их как свои пять пальцев. И могу заверить вас, что Германия способна продержаться бесконечно долго. Имея за спиной такого союзника, как Россия…

Мистер Кейли продолжал с упоением разглагольствовать, то возвышая голос, то переходя на драматический полушепот, и сделал небольшой перерыв только на то, чтобы взять из рук у жены шелковое кашне и обмотать им шею.

На террасу вышла миссис Спрот с Бетти на руках, посадила дочурку на пол и дала ей лохматую собачку с оторванным ухом и кукольную курточку.

— Вот, Бетти, одень Бонзо на прогулку, — распорядилась миссис Спорт, — а мама пока тоже пойдет оденется.

Мистер Кейли по-прежнему бубнил, приводя статистические данные и цифры, нагонявшие мрак на душу, но теперь его монолог перемежался жизнерадостным лепетом Бетти, деловито разговаривавшей с Бонзо на своем особом детском языке. Потом, увидев птичку, севшую рядом на перила, она обрадованно протянула к ней руки и издала какой-то гортанный звук, птица улетела, а девочка обвела взглядом присутствующих и отчетливо произнесла:

— Дики.

— Это дитя очень своеобразно учится говорить, — заметила мисс Минтон. — Скажи: — Пока, Бетти, милочка. Пока!

Бетти холодно посмотрела на нее и выговорила:

— Бук!

Наконец она просунула одну лапу Бонзо в рукав курточки, доковыляла до свободного кресла и запихнула лохматого песика под подушку на сиденье. И очень старательно произнесла:

— Плятать! Гав-гав. Плятать.

Мисс Минтон, в роли самозваной переводчицы, гордо пояснила:

— Она любит играть в прятки. Все время что-то прячет.

А затем с наигранным преувеличенным недоумением спросила:

— Где же у нас Бонзо? Где он? Куда он мог подеваться?

Бетти шлепнулась на пол и зашлась восторженным смехом.

Мистер Кейли, убедившись, что его рассуждения о германских методах замены сырья эрзацами никто больше не слушает, принял оскорбленный вид и воинственно закашлялся.

Вернулась миссис Спрот в шляпке и подхватила Бетти на руки. Общее внимание снова обратилось к мистеру Кейли.

— Так что вы говорили, мистер Кейли? — спросила Таппенс.

Однако мистер Кейли был обижен. Он только холодно заметил:

— Эта женщина вечно оставляет ребенка на других. Дорогая, я, пожалуй, все-таки лучше надену шерстяное кашне. Солнце прячется.

— Но, пожалуйста, мистер Кейли, рассказывайте дальше, это так интересно, — попросила мисс Минтон.

Смягчившись, мистер Кейли торжественно возобновил свою лекцию, поправляя и затягивая на тощей шее шерстяное кашне:

— Как я уже объяснял, в Германии разработаны такие совершенные методы…

Таппенс обернулась к миссис Кейли и спросила:

— А вы что думаете насчет войны, миссис Кейли?

Та даже подскочила.

— То есть… что я думаю?

— По-вашему тоже, война продлится шесть лет?

Миссис Кейли неуверенно ответила:

— О, надеюсь, что нет. Это ведь так долго, правда?

— Да. Очень долго. И каково же ваше мнение?

Миссис Кейли испуганно забормотала:

— Я… Я не знаю. Откуда же мне знать. Элфред говорит, что да.

— Но вы так не считаете?

— Ах, ну, я не знаю. Трудно сказать, вы согласны?

Таппенс почувствовала раздражение. Эта пигалица мисс Минтон и деспотичный мистер Кейли с его безмозглой половиной — неужели все они типичные представители ее народа? Или миссис Спрот с водянистыми выпуклыми глазами и слегка отсутствующим выражением лица? Что может Таппенс у них выведать? Уж конечно никто из этих людей…