Похищение премьер-министра

The Kidnapped Prime Minister © Перевод И. Борисова

Теперь, когда война кончилась и все тайное постепенно становится явным, думаю, можно смело поведать миру, какую роль мой друг Пуаро сыграл в разрешении национального кризиса. Секрет охранялся столь тщательно, что даже чуткое ухо прессы не уловило ни шепотка. Теперь же, когда необходимость в подобной секретности отпала, уверен, будет только справедливо, если Англия узнает, сколь многим она обязана моему маленькому эксцентричному другу, чей изумительный мозг столь блестяще предотвратил огромную катастрофу.

Однажды вечером, — не стоит даже уточнять дату: достаточно сказать, что в то время «мирные переговоры» стали единственным, о чем говорили враги Англии я сидел в гостях у моего друга. Когда пошатнувшееся здоровье заставило меня покинуть армию, я занялся вербовкой новобранцев, и у меня вошло в привычку заглядывать по вечерам к Пуаро и беседовать с ним о занимательных случаях из его практики, благо таковые у него не переводились.

В тот раз я пытался выудить у Пуаро его мнение по поводу сенсации дня, а именно о покушении на Дэвида Макадама, премьер-министра Англии. Вот так! Над газетными сообщениями старательно потрудилась цензура: деталей там не было вообще, сообщалось только, что премьер-министр чудом спасся и пуля лишь слегка задела его щеку.

Я считал, что сама возможность подобного злодеяния — позор для нашей полиции. Прекрасно ведь известно, что немецкие агенты готовы были многим рискнуть ради такой цели. «Воинствующий Мак», как окрестили его соратники по партии, методично, яростно и непреклонно душил пацифистские[208] настроения, которые враги столь усердно сеяли на исстрадавшейся земле Британии.

Он был более чем английский премьер-министр, он был — сама Англия, и его исчезновение с политической арены нанесло бы ей сокрушительный, если не смертельный удар.

К сожалению, Пуаро был слишком увлечен приведением в порядок своего серого костюма. Свет не видывал щеголя, равного Эркюлю Пуаро! Чистота и порядок были его пунктиком. И сейчас, когда в воздухе витал одуряющий запах бензина, испарявшегося с крошечной губки, Пуаро при всем желании не мог уделить мне достаточно внимания.

— Одну минуточку, друг мой, и я снова весь внимание. Я почти закончил. Это сальное пятно… Отвратительно… Вот, я удаляю его, и…

Он победоносно взмахнул губкой.

Я улыбнулся и зажег новую сигарету.

— Есть что-нибудь интересное? — поинтересовался я через пару минут.

— Э… я помогаю одной — как это у вас? — поденщице найти ее мужа. Трудное дело: требует деликатности. Поскольку есть у меня опасение, что этот муж вовсе не хочет находиться. Думаю, вы бы на его месте тоже не захотели. Лично мне он симпатичен. Так ловко потеряться!

Я рассмеялся.

— Ну вот! Пятно наконец испарилось! Итак, я в полном вашем распоряжении, друг мой.

— Я спрашивал, что вы думаете об этом покушении на Макдама?

— Enfantillage![209] — фыркнул Пуаро. — Едва ли стоит принимать это всерьез. Стрелять из ружья — что за мысль? Абсолютно непрофессионально.

— Однако это почти сработало, — напомнил я.

Пуаро досадливо мотнул головой и собрался ответить, но тут в дверь заглянула домохозяйка и сообщила, что двое джентльменов внизу желают его видеть.

— Они не захотели назваться, сэр, сказали только, что по очень важному делу.

— Пусть подымутся, — разрешил Пуаро, любовно складывая вычищенные брюки.

Минутой позже посетители появились, и у меня даже екнуло сердце: впереди шел не кто иной, как сам лорд Эстер, глава палаты общин, а его спутник, сэр Бернард Додж — между прочим, член военного кабинета, — был, насколько я знал, близким другом премьер-министра.

— Мосье Пуаро? — осведомился лорд Эстер.

Мой друг поклонился. Высокий гость с сомнением оглядел меня.

— У нас весьма деликатное дело.

— Можете говорить при капитане Гастингсе, — ответил мой друг, кивком призывая меня остаться. — Конечно, он звезд с неба не хватает — нет, — но за его абсолютную порядочность я отвечаю.

Лорд Эстер все еще колебался, и сэр Додж не выдержал.

— Да, полно вам. Будет ходить вокруг да около. Думается мне, скоро вся Англия будет знать, в какую лужу мы сели. Дорог каждый час.

— Умоляю, мосье, присаживайтесь, — вежливо предложил Пуаро. — В том большом кресле вам будет удобно, милорд.

Лорд Эстер чуть вздрогнул.

— Вы узнали меня?

Пуаро улыбнулся.

— Разумеется. Я ведь проглядываю эти газетки с фотографиями. Как же мне вас не знать?

— Мосье Пуаро, мне требуется ваш совет в деле жизненно важном и неотложном, но я вынужден настаивать на абсолютной секретности.

— Слово Эркюля Пуаро! Этим все сказано, — с пафосом изрек мой друг.

— Речь идет о премьер-министре. У нас серьезная проблема.

— Да нас просто загнали в угол! — вставил сэр Додж.

— Стало быть, рана опасна? — спросил я.

— Какая рана?

— Пулевая.

— А, это! — презрительно фыркнул сэр Додж. — Об этом уж и думать забыли.

— Как сказал мой коллега, — продолжил лорд Эстер, — с тем делом покончено раз и навсегда. К счастью, покушение провалилось. Хотел бы я сказать то же о второй попытке!

— Значит, была и вторая?

— Да, хотя несколько иного рода. Мосье Пуаро, премьер-министр исчез!

— Что?

— Его похитили!

— Невероятно! — вскрикнул я, ошеломленный.

Пуаро метнул в меня испепеляющий взгляд, предостерегая, как я понял, от дальнейших комментариев.

— Да, совершенно невероятно, — согласился его светлость, — но это так.

Пуаро посмотрел на сэра Доджа.

— Вы только что сказали, мосье, что дорог каждый час. Что вы имели в виду?

Гости обменялись взглядами, и лорд Эстер начал:

— Мосье Пуаро, вы, разумеется, слышали о близящейся встрече союзников?

Мой друг кивнул.

— По вполне понятным причинам ни дата, ни место конференции не были оглашены. Но в дипломатических кругах эта информация, разумеется, широко распространена. Конференция будет проведена завтра — в четверг — во второй половине дня в Версале[210]. Теперь вы понимаете, насколько серьезно положение. Не стану скрывать, что присутствие на встрече премьер-министра — жизненно необходимо. Пацифистская пропаганда, развернутая в стране немецкими шпионами, весьма активна. Общеизвестно, что ход встречи во многом будет зависеть от влияния такой сильной личности, как премьер-министр. Его отсутствие может иметь самые серьезные последствия — вплоть до преждевременного и губительного мира. Никого, кто мог бы выполнить его миссию, нет. Англию должен представлять только он.

Лицо Пуаро стало очень серьезным.

— Значит, похищение премьер-министра вы расцениваете как прямую попытку помешать его присутствию на конференции?

— Несомненно. Когда это случилось, он был уже на пути в Версаль.

— И встреча должна состояться?

— Завтра в девять вечера.

Пуаро извлек из кармана огромные часы.

— Сейчас без четверти девять…

— Двадцать четыре часа, — озабоченно заметил сэр Додж.

— С четвертью, — поправил его Пуаро. — Не забывайте про четверть, мосье, она может оказаться весьма полезной. Теперь о деталях… Похищение произошло в Англии или уже во Франции?

— Во Франции. Макадам пересек Ла-Манш[211] нынче утром. Планировалось, что ночь он проведет у главнокомандующего, а завтра проследует в Париж. Через пролив его сопровождал эсминец. В Булони[212] встречала машина и один из адъютантов главнокомандующего.

— Eh bien?[213]

— Ну, они отбыли из Булони и… исчезли.

— Что?

— Мосье Пуаро, и машина, и адъютант были подставными. Машина же главнокомандующего обнаружена в овраге. Внутри находились адъютант и шофер, тщательно связанные и с кляпом во рту.

— А машина с премьером?

— До сих пор не найдена.

Пуаро нетерпеливо поморщился.

— Невозможно! Разумеется, ее скоро найдут.

— Мы тоже так думали. Казалось, это вопрос времени. Та часть Франции находится на военном положении. Они просто не могли уйти далеко. Но… Французская полиция, наши люди из Скотленд-Ярда, армия — все выбились из сил. Машины нигде нет, хотя, как вы и заметили, это совершенно невозможно.

Послышался стук в дверь, она отворилась, и молоденький офицер вручил лорду Эстеру тщательно запечатанный конверт.

— Только что из Франции, сэр. Доставил сюда, как вы приказали, — отрапортовал он и удалился.

Министр нетерпеливо разорвал конверт и радостно вскрикнул:

— Наконец-то новости! На ферме под К… найдена вторая машина и секретарь, Дэниелс. Его усыпили хлороформом, связали и засунули в рот кляп. Он помнит только, как ему прижали к лицу тряпку и как он пытался вырваться Полиция считает, что оснований сомневаться в его показаниях нет.

— И больше ничего не найдено?

— Нет.

— Я имею в виду: тела премьер-министра? Нет? Тогда есть надежда. Но это странно… Почему, попытавшись убить его утром, они теперь стараются сохранить ему жизнь?

Сэр Додж недоуменно покачал головой.

— Ясно одно. Они готовы любой ценой помешать его присутствию на конференции.

— Если премьер-министр жив, он на ней будет. Бог даст, еще не слишком поздно. А теперь, мосье, расскажите мне все — с самого начала. Мне нужно знать также и об этой утренней стрельбе.

— Прошлой ночью премьер-министр в сопровождении одного из секретарей, капитана Дэниелса…

— Который сопровождал его и в последней поездке?

— Да. Так вот, они выехали в Виндзор[214], где премьер-министр был удостоен аудиенции. А на следующее утро они возвращались в город, тогда-то все и случилось.