Агата Кристи - Пуаро знает убийцу. Пуаро расследует. Пуаро спешит на помощь. Сообщники

Вот в целом подробности того печального дела! Имейте в виду — я рассказал его только вам. Я не слишком хорошо выгляжу в этой истории! Пожилая леди совершает преступление столь простым и остроумным способом, что я, Эркюль Пуаро, делаю ошибку. Sapristi![132] Даже воспоминание об этом выводит меня из себя! Ну, да ладно, забудем об этом. Впрочем, наоборот — запомним. И если вы почему-либо решите, что я становлюсь тщеславным, впрочем мне это совсем не свойственно, ну разве что самую малость…

Я сдержал улыбку.

— Eh bien[133], мой друг, скажите мне в этом случае только два слова — «коробка шоколада». Согласны?

— По рукам!

— Кроме того, это был особый случай, — задумчиво произнес Пуаро. — Когда я, без сомнения, самый светлый ум в Европе, позволил себе быть великодушным!

— Коробка шоколада, — тихо проговорил я.

— Pardon, mon ami?[134]

Я посмотрел на невинное лицо Пуаро, который вопрошающе повернулся ко мне, и в глубине души почувствовал угрызения совести. Мне часто бывало с ним нелегко, но я, хотя и не обладал самым светлым умом в Европе, тоже мог позволить себе быть великодушным.

— Ничего, — солгал я и снова раскурил трубку, улыбаясь самому себе.

Я стоял у окна в комнате Пуаро и лениво разглядывал улицу внизу.

— Как странно, — удивленно пробормотал я.

— В чем дело, mon ami?[135] — вяло поинтересовался Пуаро из глубины своего удобного кресла.

— Послушайте, что я тут успел разглядеть. Внизу на улице молодая леди. Она богато одета — модная шляпа, восхитительные меха. Совершенно одна. Идет медленно и вглядывается в номера домов. Она не знает, что за ней следуют трое мужчин и женщина средних лет. К ним только что присоединился мальчишка-рассыльный, который, отчаянно жестикулируя, указывает в ее сторону. Вот такие факты. Какая драма здесь разыгрывается? Может, эта женщина — преступница, а те, кто следует за ней, — детективы, готовящиеся ее арестовать, или же они преступники, решившие напасть на невинную жертву? Что на это скажет знаменитый детектив?

— Знаменитый детектив, mon ami, выберет, как всегда, самый простой путь. Он встанет, чтобы взглянуть самому.

И мой друг подошел к окну. Через мгновение он весело ухмыльнулся.

— Как всегда, факты приукрашены вашим неискоренимым романтизмом. Это мисс Мэри Марвел — кинозвезда. За ней следует толпа узнавших ее поклонников. И, en passant[136], мой дорогой Гастингс, она, конечно, их заметила.

Я рассмеялся:

— Итак, все объяснилось, но в этом нет вашей особой заслуги, Пуаро. Вы ее просто узнали.

— En verite![137] Но сколько раз вы видели Мэри Марвел на экране, mon cher?[138]

Я задумался.

— Наверное, около дюжины.

— А я лишь однажды! Но все же я узнал ее, а вы нет.

— Она выглядит совсем по-другому, — слабо возразил я.

— Sacre![139] — воскликнул Пуаро. — А вы что же — ожидали, что она будет разгуливать по улицам Лондона в ковбойской шляпе или босиком и в кудряшках, словно ирландская пастушка? Вы всегда обращаете внимание исключительно на всякие пустяки! Вспомните дело танцовщицы Валери Сент-клер.

Я пожал плечами, слегка раздосадованный.

— Ну не расстраивайтесь, mon ami, — примирительно сказал Пуаро. — Не могут же все быть как Эркюль Пуаро! Я это точно знаю.

— Ни у кого из моих знакомых нет такого непомерного самомнения! — воскликнул я, раздираемый одновременно и восхищением, и раздражением.

— Ну и что же? Человек исключительный всегда знает себе цену! И окружающие тоже относятся к нему соответственно. Если я не ошибаюсь, к ним принадлежит и миссис Мэри Марвел.

— Что?

— Вне всяких сомнений. Она идет сюда.

— С чего это вы взяли?

— Да это же очень просто. Это не улица, где живут артисты, mon ami. Здесь нет модного доктора, нет модного дантиста, нет даже модной портнихи! Но здесь есть модный детектив. Да, друг мой, это так — я вошел в моду.

Последний крик моды! Кто-нибудь говорит своему знакомому: «Вы потеряли свой золотой футляр для карандаша? Обратитесь к маленькому бельгийцу. Он — прелесть! К нему все обращаются! Спешите, только здесь, и нигде больше!» И они появляются! Толпами, mon ami! И с самыми идиотскими проблемами!

Внизу зазвонил колокольчик.

— Ну, что я вам говорил? Это — мисс Марвел.

Как всегда, Пуаро оказался прав. Спустя некоторое время на пороге гостиной появилась американская кинозвезда, и мы встали, чтобы приветствовать ее. Без всяких сомнений, Мэри Марвел была одной из самых популярных актрис кино. Она совсем недавно приехала в Англию со своим мужем Грэгори Б. Рольфом, также киноактером. Они поженились в Штатах примерно год назад, и это был их первый визит в Англию. Им устроили грандиозный прием. Все сходили с ума по Мэри Марвел, по ее восхитительным нарядам, ее мехам, ее драгоценностям, а более всего — по одному драгоценному камню — огромному бриллианту, который назывался, под стать хозяйке, «Звездой Запада». Об этом знаменитом камне чего только не писали, уже невозможно было понять, где правда, а где вымысел досужих репортеров. Кроме всего прочего, сообщалось, что он застрахован на гигантскую сумму — в пятьдесят тысяч фунтов.

Все это мгновенно промелькнуло у меня в голове, пока я вместе с Пуаро приветствовал нашу прекрасную посетительницу.

Мисс Марвел была миниатюрной, изящной и необыкновенно красивой. Голубые, широко распахнутые глаза с невинным взглядом делали ее похожей на маленькую девочку. Пуаро пододвинул ей стул, она присела и тут же начала говорить:

— Возможно, вы сочтете меня глупой, мосье Пуаро, но лорд Кроншоу рассказывал мне прошлым вечером, как чудесно вы расследовали убийство его племянника, и я почувствовала, что мне необходим ваш совет. Я полагаю, что тут всего лишь глупый розыгрыш — во всяком случае, так говорит Грэгори, — но все это пугает меня до смерти.

Она замолчала, переводя дыхание. Пуаро ободряюще улыбнулся:

— Продолжайте, мадам. Видите ли, я все еще в неведении.

— Все дело в этих письмах. — Мисс Марвел открыла свою сумочку и вынула три конверта, которые вручила Пуаро. Он их внимательно осмотрел.

— Дешевая бумага, фамилия и адрес аккуратно напечатаны. Посмотрим, что внутри. — И Пуаро вытащил содержимое одного из конвертов. Я заглянул ему через плечо и тоже стал читать. Весь текст состоял из единственного предложения, также напечатанного, как и надпись на конверте. Там было сказано примерно следующее: «Священный бриллиант, левое око бога, должен вернуться туда, откуда был изъят». Второе письмо слово в слово повторяло первое. Зато третье было более подробным: «Вас предупреждали. Вы не вняли. Теперь бриллиант заберут у вас. В полнолуние оба бриллианта — правое око и левое око возвратятся к нашему богу. Таково Предначертание».

— Первое письмо я восприняла как шутку, — объяснила мисс Марвел. — Решила, что кто-то меня разыгрывает. Получив второе, начала беспокоиться. Третье пришло вчера, и я подумала, что в конце концов все это может оказаться весьма серьезным.

— Я вижу, что эти письма пришли не по почте.

— Да, мне их вручил китаец. И это больше всего меня пугает.

— Почему?

— Потому что именно в китайском квартале Сан-Франциско Грэгори купил этот камень — три года назад.

— Я вижу, мадам, вы верите, что бриллиант является…

— …«Звездой Запада», — закончила за него мисс Марвел. — Да, это так. Кроме того, Грэгори вспоминает, что поговаривали о какой-то истории, связанной с камнем, но продавец-китаец ничего на этот счет не сказал. Грэгори говорит, что тот был напуган до смерти и спешно пытался избавиться от камня. И запросил только десятую часть его стоимости. Это был свадебный подарок Грэга.

Пуаро задумчиво кивнул.

— Вся эта история кажется мне чересчур романтичной. И все же — кто знает? Прошу вас, Гастингс, дайте мне мой настольный календарь.

Я передал.

— Посмотрим, — сказал Пуаро, переворачивая страницы. — Когда у нас будет полнолуние? Ага, в пятницу, то есть через три дня. Eh bien[140], мадам. Вам был нужен мой совет — я даю его. Эта чудесная история, может быть, розыгрыш, а может, и нет! Тем не менее я советую вам отдать бриллиант мне на хранение до следующей пятницы. Тогда мы сможем предпринять необходимые шаги.

Легкая тень пробежала по лицу актрисы, и она твердо ответила:

— Боюсь, что это невозможно.

— Он у вас с собой? — Пуаро внимательно ее разглядывал. После легкого колебания красавица запустила руку в разрез платья и вытащила длинную тонкую цепочку. Чуть подавшись вперед, она разжала кулак.

На ладони лежал камень, обрамленный в платину, и загадочно мерцал. Пуаро присвистнул.

— Epatant![141] — пробормотал он. — Вы позволите, мадам? — Он взял бриллиант в руки и внимательно его рассмотрел, затем возвратил хозяйке с легким поклоном. — Восхитительный камень, без единого изъяна. Похож на белое пламя! Ах, cent tonnerres![142] И вы носите его с собой просто так!

— Нет-нет, на самом деле я очень осторожна, мосье Пуаро. Как правило, камень заперт в футляре для драгоценностей, который находится на хранении в сейфе отеля. Как вам известно, мы остановились в «Магнифике». А сегодня я просто принесла его показать вам.

— И вы оставите его мне, не так ли? Вы послушаетесь совета папаши Пуаро?

— Видите ли, мосье Пуаро, тут есть одно «но». В пятницу мы на несколько дней отправляемся в Ярдли-Чейз в гости к лорду и леди Ярдли.