– Это за входной дверью. Он вырезает замок. Когда я дам сигнал – не раньше, – бросайтесь на него сзади и держите изо всех сил. И поосторожнее там – у него будет нож.

Раздался треск, и в двери появился маленький кружок, сквозь который проникал свет. Он мгновенно погас, а затем дверь медленно отворилась. Мы с Пуаро прижались к стене. Я слышал дыхание мужчины, когда он проходил мимо нас. Потом мужчина зажег фонарь, и как только он сделал это, Пуаро прошипел мне в ухо:

– Allez[52].

Вдвоем мы бросились вперед. Быстрым движением Пуаро обернул голову мужчины легким шерстяным шарфом, в то время как я железной хваткой сжал его руки. Все произошло быстро и бесшумно. Я вырвал нож из рук незнакомца, а Пуаро освободил ему глаза, продолжая крепко зажимать рот шарфом. Подняв руку, я продемонстрировал револьвер, чтобы мужчина понял, что сопротивление бесполезно. Когда он перестал вырываться, Пуаро начал что-то быстро шептать ему на ухо. Послушав с минуту, незнакомец кивнул. После этого, знаком призвав нас к тишине, Пуаро вышел из квартиры и спустился по лестнице. Наш пленник следовал за ним, а я со своим револьвером прикрывал тыл. Когда мы вышли на улицу, Пуаро повернулся ко мне:

– За углом ждет такси. Дайте мне ваш револьвер – он нам больше не понадобится.

– А если он попытается убежать?

– Не попытается, – улыбнулся Пуаро.

Через минуту я вернулся с ожидавшим такси. К этому моменту мой друг убрал шарф, и я невольно удивленно воскликнул шепотом:

– Это не японец!

– Вы всегда были очень наблюдательны, Гастингс! От вас ничего не скроешь. Этот мужчина действительно не японец. Он итальянец.

Мы сели в такси, и Пуаро дал водителю адрес в Сент-Джонс-Вуде. Я уже ничего не понимал. Мне не хотелось спрашивать у Пуаро, куда мы едем, в присутствии пленника, поэтому я безуспешно пытался сам понять, что же все-таки происходит.

Мы подъехали к дверям небольшого дома, стоявшего несколько в стороне от дороги. Слегка пьяный нищий, шедший, шатаясь, по тротуару, чуть не столкнулся с Пуаро, который сказал ему что-то резкое, чего я не расслышал. Все втроем мы поднялись по ступенькам дома. Пуаро позвонил и жестом показал нам, чтобы мы отошли чуть в сторону. На звонок никто не ответил, и он позвонил еще раз, а потом, взявши дверной молоток, стал колотить им в дверь. В стекле над дверью неожиданно появился свет, и дверь осторожно приоткрылась.

– Какого черта вам здесь нужно? – спросил хриплый мужской голос.

– Мне нужен врач. У меня заболела жена.

– Здесь нет никакого врача.

Мужчина уже приготовился закрыть дверь, но Пуаро вставил ботинок между дверью и порогом. Внезапно он превратился в идеальную карикатуру на разъяренного француза.

– Как это нет врача? Да я вам покажу! Вы немедленно должны пойти со мной! Если нет, то я буду звонить и стучать в дверь всю ночь!

– Мой дорогой сэр… – Дверь опять открылась, и мужчина, одетый в тапочки и халат, вышел на крыльцо, чтобы успокоить Пуаро. При этом он подозрительно огляделся кругом. – Я вызову полицию.

– Умоляю вас, только не это! – Пуаро приготовился спуститься по ступенькам. Мужчина двинулся следом.

Изящным толчком мой друг неожиданно послал мужчину вниз по ступенькам, и через секунду мы все трое ввалились в дверь, которая была немедленно захлопнута и заперта.

– Быстрее – сюда. – Пуаро провел нас в ближайшую комнату и зажег в ней свет. – А вы спрячьтесь за занавеской.

– Si, Signor, – сказал итальянец и мгновенно скрылся за многочисленными складками розового вельвета, обрамлявшими амбразуру окна.

И вовремя. Как только он скрылся из виду, в комнату влетела женщина. Она была высокой, с рыжеватыми волосами. Одета женщина была в пурпурное кимоно, которое она придерживала у горла.

– Где мой муж? – воскликнула она, бросив на нас быстрый, испуганный взгляд. – Кто вы?

Пуаро вышел вперед и поклонился:

– Надеюсь, что ваш муж не будет слишком сильно страдать от холода. Я заметил, что на нем были тапочки, а его халат показался мне достаточно теплым.

– Кто вы? И что вы делаете в моем доме? Я вас не знаю.

– Верно то, мадам, что ни один из нас не имеет чести быть вам представленным. И это особенно огорчительно, поскольку один из нас прибыл из Нью-Йорка с одной лишь целью – встретиться с вами.

Занавески раздвинулись, и появился итальянец. К своему ужасу, я увидел, что в руках у него мой револьвер, который Пуаро, вне всякого сомнения, по неосторожности потерял в такси. Женщина завизжала и повернулась, чтобы убежать, однако перед закрытой дверью стоял мой друг.

– Пропустите же меня, – визжала она. – Он меня убьет.

– Кто завалил Луиджи Вальдарно? – хрипло спросил итальянец, держа в руках револьвер и угрожая им всем нам поочередно.

Мы не решались пошевелиться.

– Боже мой, это совершенно ужасно! – воскликнул я. – Что нам делать?!

– Вы сделаете мне большое одолжение, Гастингс, если помолчите. Уверяю вас, что наш друг не выстрелит до тех пор, пока я не подам сигнал.

– Ты, чё, так в этом уверен? – поинтересовался итальянец с неприятной гримасой.

Для меня это было уже слишком, но женщина молнией повернулась к моему другу:

– Что вы от меня хотите?

Пуаро поклонился:

– Думаю, что не стоит недооценивать мисс Эльзу Хардт и говорить об этом вслух.

Быстрым движением женщина схватила большую вельветовую кошку, которую использовали для того, чтобы заглушать телефонный звонок.

– Они зашиты у нее в подкладке.

– Умно, – одобрительно пробормотал Пуаро и отступил от двери. – Всего вам хорошего, мадам. Я попридержу вашего друга из Нью-Йорка, пока вы смываетесь.

– Ну и идиот! – прорычал громадный итальянец и, подняв револьвер, практически в упор выстрелил в исчезающую женскую фигуру как раз в тот момент, когда я бросился на него. Раздался безобидный щелчок, и послышался голос Пуаро, который произнес с легким упреком:

– Никогда не доверяйте вашим старым друзьям, Гастингс. Сам я не позволяю своим друзьям ходить с заряженными револьверами и уж тем более не позволю делать это простому знакомому. Ни за что на свете, mon ami. – Это уже относилось к итальянцу, который хрипло проклинал Пуаро.

– Теперь вы понимаете, что я для вас сделал? Я спас вас от виселицы, – продолжил мой друг, обращаясь к итальянцу и не изменив своего укоризненного тона. – И не думайте, что нашей красавице удастся скрыться. Нет, нет – дом под тщательным наблюдением. Теперь она попадет прямо в руки полиции. Разве это прекрасное известие вас не успокаивает? Теперь вы можете идти. Но будьте осторожны, очень осторожны. Я… ну вот, он уже исчез! А мой друг Гастингс смотрит на меня с осуждением. Но ведь все так просто! С самого начала было понятно, что из нескольких, вероятно, сотен желающих получить квартиру номер четыре в Монтегю-Мэншнз выбрали именно Робинсонов. Почему? Что в них было такого, что с первого взгляда отличало от всех остальных? Внешний вид? Возможно, хотя в нем и не было ничего необычного. Остается только имя!

– Но в имени Робинсон тоже нет ничего необычного! – воскликнул я. – Вполне ординарное имя!

– Вот именно! Sapristi[53], это именно так! В этом все дело. Эльза Хардт и ее муж, или брат, или кем он там на самом деле ей приходится, приехали из Нью-Йорка и сняли квартиру на имя мистера и миссис Робинсон. Неожиданно они узнают, что одно из тайных обществ Нью-Йорка, мафия или каморра, к которому, без сомнения, принадлежал Луиджи Вальдарно, вышло на их след. Что им остается делать? Они идут по очень простому пути. По-видимому, они были в курсе того, что их преследователи не знают их в лицо. Так что же может быть проще? Они предлагают квартиру в аренду по абсурдно низкой цене. Естественно, что среди тысяч молодых семей, которые ищут жилье в Лондоне, наверняка окажется парочка Робинсонов. Надо просто подождать. Если вы посмотрите на список Робинсонов в телефонном справочнике, то сразу поймете, что появление светловолосой миссис Робинсон среди соискателей было только вопросом времени. А что случится потом? Появится мститель. Он знает имя и адрес. И он наносит удар! Все закончено, жертва отомщена, а мисс Эльза Хардт в очередной раз избежала наказания. Кстати, Гастингс, не забудьте представить меня настоящей миссис Робинсон, этой очаровательной и правдивой леди! Что они подумают, когда узнают, что их квартиру взломали? Мы немедленно должны возвращаться… А вот, по-моему, и Джепп со своими друзьями.

В дверь громко постучали.

– А как вы узнали этот адрес? – спросил я, идя за Пуаро в холл. – А, наверное, вы проследили за первой миссис Робинсон, когда она вышла из квартиры.

– A la bonne heure, Гастингс. Наконец-то вы стали использовать свои маленькие серые клеточки. Ну а теперь небольшой сюрприз для Джеппа.

Бесшумно открыв входную дверь, мой друг высунул на улицу кошачью голову и издал громкое «М-Я-Я-Я-У».

Инспектор Скотленд-Ярда, который стоял на крыльце еще с одним мужчиной, невольно отпрыгнул.

– А, так это всего лишь мусье Пуаро со своими шуточками, – воскликнул он, увидев, что вслед за кошачьей головой появился мой друг. – Вы позволите нам войти, мусье?

– Ну что, вы успешно взяли всех наших друзей?

– Да, все птички в клетке, но самого главного у них нет!

– Ясно. И поэтому вы пришли сюда с обыском… Мы с Гастингсом собираемся уезжать, однако прежде я хочу прочитать вам небольшую лекцию об истории и привычках домашних кошек.

– Ради всего святого! Вы, что, совсем спятили?

– Кошка, – торжественно произнес Пуаро, – считалась священным животным еще в Древнем Египте. До сих пор считается удачей, когда черная кошка переходит вам дорогу[54]. И эта кошка пересекла ваш путь сегодня, Джепп. Как я знаю, полиция в Англии не любит, когда говорят о внутренностях каких-то животных или людей. Но внутренности этой кошки очень интересны. Я имею в виду подкладку.