Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон

– Но ведь у тебя нет никаких причин меня убивать, Джордж.

– Я, например, мог бы получить твою часть дядюшкиного наследства. Если человек в достаточной мере любит деньги, то причины всегда найдутся.

Сьюзан прекратила свои измерения и повернулась лицом к Кроссфилду. Ее глаза слегка расширились.

– Ты выглядишь совсем другим человеком, Джордж. Просто потрясающе!

– Другим? Что ты имеешь в виду?

– Ну, как в рекламе: «Это тот же самый человек, что и на обложке, но после употребления целебных солей Аппингтона».

Женщина уселась на другой ящик и закурила сигарету.

– Судя по всему, тебе действительно очень нужны были деньги старины Ричарда, а, Джордж?

– Ни один человек, если он честен, не будет отрицать, что ему нужны деньги, – отозвался молодой человек беспечным тоном.

– Ты здорово влип, правда? – спросила миссис Бэнкс.

– Тебя это не должно касаться, Сьюзан.

– Просто интересно.

– Ты что, арендуешь этот магазин для дела?

– Я покупаю весь дом.

– В собственность?

– Да. На двух верхних этажах квартиры. Одна была пуста и продавалась вместе с магазином. Из второй я переселяю жильцов.

– Хорошо, когда есть деньги, правда, Сьюзан?

В голосе Джорджа прозвучала угроза, но его кузина не обратила на это никакого внимания. Она лишь глубоко вдохнула и ответила:

– Что касается меня, то это просто прекрасно. Ответ на мои молитвы.

– А молитвы могут убивать пожилых родственников?

И опять Сьюзан не обратила на слова брата никакого внимания.

– Это место просто восхитительно, – сказала она. – Начать с того, что это хороший образчик архитектуры. Из квартир наверху можно сделать уникальное жилье. Потолки украшены очаровательной лепкой, а комнаты в прекрасном состоянии. Нижнюю же часть, которую уже пытались переделывать, я сделаю абсолютно современной.

– И что же это будет? Модное ателье?

– Нет. Салон красоты. Крема для лица. Растительные препараты.

– То есть по полной программе?

– Да, а почему нет? Все это окупится. Всегда окупалось. Просто нужно вложить немного души. Думаю, что мне это удастся.

Джордж с восхищением смотрел на свою кузину. Ему нравились черты ее лица, румяные щеки, полные губы. Довольно необычное, но запоминающееся лицо. Кроме того, в Сьюзан было то странное и трудно определимое качество, которое говорило о том, что она будет успешна.

– Да, – согласился Кроссфилд. – Думаю, что у тебя есть все необходимое, Сьюзан. Думаю, что ты отобьешь свои затраты и прилично на этом заработаешь.

– Расположение просто роскошное – совсем рядом с главной торговой улицей, и машину можно припарковать прямо перед дверью.

И опять Джордж кивнул в знак согласия.

– Да, Сьюзан, ты можешь быть уверена в успехе. И давно ты об этом думаешь?

– Больше года.

– А почему ты не рассказала об этом старине Ричарду? Он бы с удовольствием профинансировал тебя.

– А я ему рассказала.

– И он не увидел своей выгоды? Интересно, почему? Мне кажется, он должен был сразу почувствовать, что вы с ним сделаны из одного и того же теста.

Миссис Бэнкс ничего не ответила, а перед глазами Джорджа вдруг возникла другая фигура – худого, нервного молодого человека с подозрительным взглядом.

– А какова во всем этом роль – как его там зовут – Грега? – поинтересовался он. – Я так понимаю, что он больше не будет готовить пилюли и растирать порошки?

– Конечно. В задней части мы построим лабораторию. У нас будут собственные рецепты кремов и других косметических продуктов.

Кроссфилд спрятал улыбку. Ему очень хотелось сказать: «Теперь у деточки будет своя собственная игрушка», но он сдержался. Как двоюродный брат, Джордж любил иногда быть язвительным, но внутренний голос подсказывал ему, что над чувствами Сьюзан к ее мужу издеваться не стоит. Эта женщина обладала всеми качествами взрывчатки. Так же как и на похоронах, Джордж теперь все думал об этой непонятной рыбке по имени Грегори. Что-то в этом парне было странное. Такой серенький с виду, а с другой стороны – совсем не серенький…

Молодой человек еще раз посмотрел на кузину, такую спокойную и всю светящуюся изнутри.

– У тебя подход к делу как у настоящей Эбернети, – заметил он. – У единственной во всем семействе. Жаль, что Ричарда не устраивало, что ты женщина. Если б ты была мужчиной, готов поспорить, он бы оставил тебе все.

– Думаю, что ты прав, – медленно произнесла Сьюзан, а потом продолжила после короткой паузы: – Знаешь, ему не нравился Грег…

– Ах вот в чем дело! – Джордж поднял брови от удивления. – В этом была его ошибка.

– Вот именно.

– Ну и бог с ним. Сейчас все уже в порядке и развивается по плану.

Произнеся эти слова, он вдруг понял, что они особенно подходят к Сьюзан. И это заставило его испытать некоторый дискомфорт – Кроссфилд не любил таких хладнокровных деловых женщин.

– Кстати, ты получила письмо от Хелен? – спросил он, меняя тему разговора. – Насчет Эндерби-холла?

– Получила. Только сегодня утром. И ты тоже?

– Да. И что собираешься делать?

– Мы с Грегом планировали поехать туда через пару недель – если это устроит всех остальных. Кажется, Хелен хочет, чтобы мы собрались там все вместе.

– Чтобы никто не выбрал себе предмет мебели дороже, чем остальные? – проницательно заметил Джордж и рассмеялся – и Сьюзан присоединилась к его смеху.

– Думаю, что они уже оценили все вещи, хотя цена наследуемого всегда ниже, чем его стоимость на свободном рынке. Я бы, например, хотела получить пару вещей, которые напоминали бы мне об основателе семейного благосостояния. Мне кажется, что один или два предмета Викторианской эпохи, очаровательные и совершенно бесполезные, очень хорошо смотрелись бы здесь. Их можно будет очень неплохо преподнести! Этот период сейчас входит в моду. Помню, в гостиной был зеленый малахитовый столик. Вокруг него можно построить интересный цветовой ансамбль. Дополнить его, например, витриной с чучелами певчих птичек или этими коронами, сделанными из восковых цветов… Что-то в этом роде в качестве лейтмотива было бы очень недурно.

– Верю тебе на слово.

– Полагаю, ты там будешь?

– Конечно. Хотя бы для того, чтобы понаблюдать, как будут проходить эти честные выборы.

Миссис Бэнкс рассмеялась.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что нас ждет крупный семейный скандал? – спросила она.

– Вполне возможно, что этот твой малахитовый столик понадобится Розамунде для сценической декорации.

Сьюзан прекратила смех.

– А ты давно видел Розамунду? – спросила она, нахмурившись.

– Я не видел прекрасную кузину Розамунду с тех пор, как мы вместе возвращались с похорон в Лондон в вагоне третьего класса.

– А я видела ее пару раз. Она очень… странно выглядит…

– А что с ней такое? Неужели учится думать?

– Да нет. Но она выглядит очень… расстроенной.

– Расстроенной, потому что получила большие деньги и теперь может поставить абсолютно ужасную пьесу, в которой Майкл будет выглядеть полной задницей?

– Нет. Постановка идет своим чередом, и выглядит все это действительно ужасно, однако не исключено, что ее ждет успех. Ты же знаешь, что Майкл – хороший актер. Он вполне может прыгнуть выше головы, или как там еще говорят… Он совсем не Розамунда – та, конечно, красавица, но никудышная актриса.

– Бедная никудышная красавица Розамунда!

– Я думаю, что она не такая уж дура, как все о ней думают. Иногда упоминает очень умные вещи – вещи, на которые она, по идее, не должна даже обращать внимание. Меня, например, это иногда сильно смущает.

– Совсем как наша тетушка Кора…

– Вот именно.

Оба почувствовали неловкость, вызванную, скорее всего, упоминанием имени Коры Ланскене.

– Кстати, о Коре. А что случилось с ее компаньонкой? – спросил вдруг Джордж с озабоченным видом. – Мне кажется, мы должны что-то для нее сделать.

– Сделать? А что ты имеешь в виду?

– Ну, мне кажется, это уже семье надо решать. Кора ведь была нашей теткой – вот мне и пришло в голову, что той бедной женщине не так легко будет найти новую работу.

– И это пришло тебе в голову?

– Ну да. Люди ведь так о себе беспокоятся! Я не говорю, что они будут думать, что эта Гилкрист бросится на них с топором, – но в глубине души многие будут этого опасаться. Народ сейчас очень мнителен.

– Странно, что тебе в голову пришли такие мысли, Джордж. Как ты вообще мог над этим задуматься?

– Ты забываешь, что я юрист, – сухо заметил молодой человек. – А это значит, что я хорошо знаком с людскими заморочками. Я просто хочу сказать, что мы должны что-то сделать для этой женщины, дать ей какие-то деньги, или как-то поддержать, или найти работу в офисе, если она способна что-то делать… У меня такое чувство, что мы не должны бросать ее.

– Можешь не беспокоиться, – произнесла миссис Бэнкс с иронией. – Я уже обо всем позаботилась. Она теперь работает у Тимоти и Мод.

Было видно, что Джордж удивлен.

– А ты уверена, что это правильно, Сьюзан?

– В тот момент ничего лучшего мне в голову не пришло.

Кроссфилд с любопытством взглянул на свою кузину:

– А ты самоуверенная девушка, Сьюзан, а? Ты знаешь, что делаешь, и ни о чем никогда не жалеешь.

– Жалеть – это значит даром тратить время, – заметила молодая женщина беззаботным тоном.

Майкл Шайн перебросил письмо через стол Розамунде.

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Думаю, что нам стоит съездить, – отозвалась та. – А ты?

– Может быть, ты и права, – задумчиво произнес Майкл.

– Там могут быть какие-то драгоценности… Конечно, все вещи в доме довольно безобразны… Все эти чучела птиц и восковые цветы – ужас!

– Да. Смахивает на мавзолей. Знаешь, а я хотел бы сделать пару зарисовок, особенно в гостиной. Например, камин и этот очень старый диван необычной формы. Они здорово подойдут к «Успеху баронета», если мы решим возобновить эту пьесу. – Шайн встал и посмотрел на часы. – Кстати, мне пора идти на встречу с Розенхаймом. Не жди меня рано сегодня. У меня обед с Оскаром – мы должны обсудить этот опцион и то, как он состыкуется с предложением от американцев.