Но женщина тут же взяла себя в руки. Она здесь не для того, чтобы стать жертвой обаяния, духовного или нет, «Великого Пастыря». Она вызвала в памяти образ Эркюля Пуаро. Тот показался таким далеким – и странно мирским…

«Эйми, – сказала себе мисс Карнаби. – Возьми себя в руки. Помни, зачем ты здесь…»

Но шли дни, и женщина поймала себя на том, что слишком легко поддается очарованию «Зеленых Холмов». Покой, безыскусность, вкусная, хоть и простая еда, красота обрядов с песнопениями о любви и поклонении, простые, трогательные слова Пастыря, взывающие ко всему самому лучшему и высокому в человеке – здесь исключена всякая борьба и уродливые проявления света. Здесь только Покой и Любовь…

А сегодня вечером состоится большой летний праздник, Праздник Расцвета Пастбища. И на нем ее, Эйми Карнаби, примут в члены сообщества и она станет одной из овец Стада.

Праздник состоялся в белом, сверкающем бетонном здании, который адепты называли Священным Загоном. Здесь собирались посвященные перед самым заходом солнца. Они были одеты в накидки из овечьих шкур и обуты в сандалии. Руки их оставались обнаженными. В центре Загона на возвышении стоял доктор Андерсен. Крупный мужчина с золотистыми волосами и голубыми глазами, со светлой бородой и красивым профилем никогда еще не выглядел таким неотразимым. Он был одет в зеленые одежды и держал в руке пастуший посох из золота.

Он поднял его, и мертвая тишина воцарилась в аудитории.

– Где мои овцы?

Толпа ответила:

– Мы здесь, о Пастырь.

– Наполните ваши сердца радостью и благодарностью. Это Пир Радости.

– Пир Радости, и мы полны радости.

– Для вас больше не будет печали, не будет боли. Только радость во всем!

– Только радость…

– Сколько голов у Пастыря?

– Три головы: голова из золота, голова из серебра, голова из звенящей меди.

– Сколько тел у Овцы?

– Три тела: тело из плоти, тело из порока и тело из света.

– Как вас будут клеймить в Стаде?

– Таинством Крови.

– Вы готовы к этому Таинству?

– Готовы.

– Завяжите глаза и протяните вперед правые руки.

Толпа послушно завязала глаза зелеными шарфиками, выданными для этой цели. Мисс Карнаби, как и остальные, вытянула перед собой руку.

Великий Пастырь пошел вдоль рядов Стада. Послышались слабые вскрики, стоны то ли боли, то ли экстаза.

«Чистое святотатство все это! – сурово сказала про себя мисс Карнаби. – Такую религиозную истерику следует осуждать. Я останусь совершенно спокойной и буду наблюдать за реакцией других. Я не позволю себе увлечься, я не…»

Великий Пастырь подошел к ней. Она почувствовала, как кто-то взял ее руку; потом ее пронзила острая боль, словно от укола иглой. Голос Пастыря прошептал:

– Таинство Крови, которое дарит радость…

Он прошел дальше. Вскоре раздалась команда:

– Развяжите глаза и наслаждайтесь духовными радостями!

Солнце как раз опускалось в море. Мисс Карнаби огляделась вокруг и вместе со всеми остальными медленно вышла из Загона. Внезапно она почувствовала радостное возбуждение. Женщина опустилась на мягкий, поросший травой берег. Как она могла считать себя одинокой, никому не нужной пожилой женщиной? Жизнь прекрасна – и она сама прекрасна! В ее власти думать, мечтать. Нет ничего, чего она не могла бы совершить!

На Эйми нахлынула волна беспричинной радости. Она смотрела на своих подруг по Стаду, и ей казалось, что они внезапно выросли до огромных размеров.

– Словно ходячие деревья… – с благоговением сказала мисс Карнаби самой себе.

Он подняла руку. Это был полный значения жест – с его помощью она могла управлять землей. Цезарь, Наполеон, Гитлер – бедные, жалкие, маленькие люди! Они ничего не знали о том, на что способна она, Эйми Карнаби! Завтра она установит мир во всем мире, международное братство. Больше не должно быть войн, нищеты, болезней. Она, Эйми Карнаби, сотворит Новый Мир.

Но спешить не нужно. Время не имеет границ… Минута проходила за минутой, час сменялся часом… Конечности мисс Карнаби отяжелели, но ее мозг ощущал восхитительную свободу. Он мог по желанию летать по всей Вселенной. Она спала, но даже во сне видела сны: огромные пространства, громадные здания, новый, чудесный мир…

Постепенно этот мир съежился. Мисс Карнаби зевнула и пошевелила онемевшими руками и ногами. Что произошло со вчерашнего дня? Вчера ночью ей приснилось…

Светила луна. При ее свете мисс Карнаби смогла разглядеть цифры на своих наручных часах. К ее изумлению, стрелки показывали без четверти десять. Солнце, как она знала, садится в восемь часов десять минут. Всего час и тридцать пять минут назад? Невозможно. И все-таки…

– Очень необычно, – сказала самой себе мисс Карнаби.

IV

– Вы должны следовать моим инструкциям очень точно, – сказал Эркюль Пуаро. – Вы понимаете?

– О да, месье Пуаро. Можете на меня положиться.

– Вы говорили о своем намерении обогатить этот культ?

– Да, месье Пуаро. Я разговаривала с Пастырем… простите, с самим доктором Андерсеном. Я рассказала ему, очень прочувствованно, каким чудесным откровением все это было, как я пришла для того, чтобы подвергнуть все осмеянию, – и осталась, чтобы верить. Я… в самом деле, мне казалось вполне естественным сказать все это. Доктор Андерсен, знаете ли, обладает большим магнетическим обаянием.

– Я догадываюсь, – сухо ответил Эркюль Пуаро.

– Его поведение крайне убедительно. Ты и в самом деле чувствуешь, что его совершенно не интересуют деньги. «Дайте что сможете, – сказал он со своей чудесной улыбкой. – Если не можете дать ничего, это не имеет значения. Вы все равно из нашего Стада». – «О, доктор Андерсен, – сказала я, – я не настолько бедна. Я только что получила значительную сумму денег от дальней родственницы, и, хотя не могу прикасаться к этим деньгам до завершения всех юридических формальностей, кое-что мне хотелось бы сделать сразу же». Потом я объяснила, что составляю завещание, поскольку хочу оставить все, что имею, Братству. Я объяснила, что у меня нет близких родственников.

– И он милостиво согласился принять этот дар?

– Он отнесся к этому весьма равнодушно. Сказал, что пройдет еще много лет до того, как я уйду в мир иной; он видит, что я создана для долгой и радостной жизни и духовного совершенствования. Он и вправду говорит очень трогательно.

– Да, по-видимому. – Тон Пуаро был сухим. – Вы упомянули о своем здоровье?

– Да, месье Пуаро. Я сказала ему, что болею уже давно и болезнь обострялась неоднократно, но надеюсь, что последний курс лечения в санатории несколько лет назад помог мне вылечиться.

– Отлично!

– Однако я не понимаю, почему должна была жаловаться на легкие, если они у меня совершенно здоровы.

– Уверяю вас, это необходимо. Вы упомянули свою подругу?

– Да. Я рассказала ему – под большим секретом, – что дорогая Эммелин, кроме того состояния, которое осталось ей от мужа, вскоре должна унаследовать еще больше денег от тети, которая очень привязана к ней.

– Хорошо, это должно пока обеспечить миссис Клегг безопасность.

– Ох, месье Пуаро, вы действительно думаете, здесь что-то не так?

– Именно это я и собираюсь выяснить. Вы встречали в Святилище некоего мистера Коула?

– Когда я в последний раз приезжала туда, там был мистер Коул. Очень странный человек. Носит ярко-зеленые шорты и не ест ничего, кроме капусты. Он очень горячий последователь Пастыря.

– Eh bien, все идет хорошо. Примите мои комплименты за ту работу, которую вы проделали. Теперь все готово к Осеннему Празднику.

V

– Мисс Карнаби, можно вас на секунду?

Мистер Коул вцепился в Эйми, его глаза лихорадочно блестели.

– У меня было видение – совершенно необычайное видение. Я просто должен вам о нем рассказать.

Мисс Карнаби вздохнула. Она боялась мистера Коула и его видений. Были моменты, когда Эйми решительно считала этого человека сумасшедшим.

И иногда эти его видения очень ее смущали. Они вызывали в памяти некоторые откровенные места из той очень современной немецкой книги о подсознании, которую она читала перед приездом в Девон.

Мистер Коул заговорил возбужденно; глаза его блестели, губы подергивались:

– Я медитировал, размышлял о Полноте жизни и Высшей радости Единства, как вдруг, понимаете, мои глаза открылись и я увидел…

Мисс Карнаби собралась с силами; она надеялась, что увиденное мистером Коулом будет отличаться от того, что он видел в прошлый раз: то был, очевидно, свадебный обряд древних шумерских бога и богини.

– Я увидел… – мистер Коул наклонился к ней, тяжело дыша, и глаза у него были (да, действительно) совершенно безумные, – пророка Илию, спускающегося с Небес в огненной колеснице.

У мисс Карнаби вырвался вздох облегчения. Илия – это намного лучше, против Илии она не возражала.

– Внизу, – продолжал мистер Коул, – стояли алтари Ваала, сотни алтарей. Голос крикнул мне: «Смотри, запиши и будь свидетелем того, что увидишь…»

Он остановился, и мисс Карнаби вежливо пробормотала:

– Да?

– На этих алтарях лежали жертвы, связанные, беспомощные, в ожидании кинжала. Девственницы, сотни девственниц, юных, прекрасных, обнаженных девственниц…

Мистер Коул облизнул губы, и мисс Карнаби покраснела.

– Потом явились вóроны, вороны Одина, прилетели с Севера. Они встретились с воронами Илии и вместе с ними закружились в небе. Они слетали вниз и выклевывали глаза жертвам, слышались вопли и скрежет зубовный, и Голос воскликнул: «Узрите жертвоприношение, ибо в этот день Иегова и Один заключают кровное братство!» Затем священнослужители набросились на свои жертвы, они подняли кинжалы, они расчленили их тела…

Мисс Карнаби в отчаянии вырвалась от своего мучителя, изо рта которого уже текла слюна в порыве какого-то садистского наслаждения…