— Подождите, пожалуйста, — сказал он, — я хочу закурить.

Джек набил и зажег трубку, пальцы плохо слушались, дрожали. Но с души словно свалился огромный камень.

— Боже, какой хороший день, — заметил он, озирая открывшуюся перед ним перспективу.

— Продолжайте, Левингтон, ваш удар.

Но в то мгновение, когда доктор ударил по мячу, раздался женский крик, пронзительный, отчаянный: «Убивают… помогите! Убивают!»

Трубка выпала из ослабевшей руки Джека, он резко повернулся, но тут же, вспомнив о Левингтоне, затаив дыхание, посмотрел на него.

Тот готовился к удару, и Джек не увидел его глаз.

— Немножко близко… и неудобно, хотя, я думаю…

Он ничего не слышал.

Мир, казалось, закружился вместе с Джеком. Шатаясь, он сделал шаг, второй… Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на траве, а над ним нависла фигура Левингтона.

— Очнулись, теперь только не волнуйтесь, не волнуйтесь.

— Что я натворил?

— Вы упали в обморок, молодой человек… или умело симулировали его.

— Боже мой! — застонал Джек.

— Что случилось? Закружилась голова?

— Я вам все сейчас расскажу, но вначале я хотел бы спросить вас кое о чем.

Доктор зажег трубку и уселся на скамейку.

— Спрашивайте, — спокойно сказал он.

— Последние дни вы наблюдали за мной. Почему?

— Вопрос довольно щепетильный. Как известно, и кошке дозволено смотреть на короля. — В глазах его мелькнула насмешка.

— Пожалуйста, скажите. Мне совсем не до шуток. Так почему? Мне необходимо это знать.

Лицо Левингтона посерьезнело.

— Постараюсь ответить вам как есть. У вас вид человека, которого что-то сильно гнетет, и мне стало интересно, что же именно.

— Ответ предельно прост, — с горечью сказал Джек. — Я схожу с ума.

Он выжидательно помолчал, но его заявление, похоже, не вызвало ожидаемого эффекта — интереса, ужаса, — и он повторил:

— Говорю вам, я схожу с ума.

— Очень странно, — пробормотал Левингтон. — Действительно, очень странно.

Джек взорвался.

— И это все, что вы можете мне сказать? Какие же вы все-таки, врачи, бессердечные.

— Ну-у, мой юный друг, здесь вы не правы. Хотя бы потому, что я, хоть и имею диплом, лечу несколько иные болезни, чем те, что лечат обычные врачи. Выражаясь точнее, я не врачую плоть, вот так-то.

Джек оживился.

— Вы психиатр?

— В каком-то смысле да, хотя, наверное, если быть более точным: врачеватель души.

— А-а-а…

— Я вижу, вы разочарованы. Но надо ведь как-то называть ту субстанцию, которую можно отделить от плоти и которая существует независимо от своей телесной оболочки. Знаете, молодой человек, вам надо бы прийти в согласие с собственной душой, — это ведь не просто религиозное понятие, выдумка церковников. Можно назвать это разумом подсознания или какими-нибудь другими словами. Вы вот обиделись на меня, но, могу вас заверить, я действительно нахожу странным, что такой уравновешенный и абсолютно нормальный юноша, как вы, считает себя сумасшедшим.

— Все равно со мной что-то не в порядке. Что-то с головой.

— Простите, но я не верю.

— У меня галлюцинации.

— После обеда?

— Нет, по утрам.

— Ну это вряд ли возможно, — сказал доктор, пытаясь разжечь потухшую трубку.

— Я слышу то, чего никто не слышит.

— Один человек из тысячи видит спутники Юпитера[38]. И то обстоятельство, что девятьсот девяносто девять их не видят, не опровергает факта их существования, и, разумеется, нет причины называть этого единственного сумасшедшим.

— Спутники Юпитера — научно доказанный факт.

— Вполне возможно, что то, что сегодня воспринимается как галлюцинации, когда-нибудь станет научно доказанным фактом.

Рациональный подход Левингтона оказал на Джека благотворное воздействие. Он почувствовал себя неизмеримо спокойнее и бодрее. Доктор внимательно посмотрел на него и кивнул.

— Так-то лучше, — сказал он, чуть улыбнувшись. — Беда с этими молодыми, все отрицаете, что выходит за рамки вашего мироощущения, а когда в вашу жизнь вторгается что-то новое и ломает ваши представления, вы пугаетесь. Ладно, говорите, как вы сходите с ума, а потом мы вместе решим, запирать вас в сумасшедший дом или нет.

Самым подробным образом Джек рассказал ему все, что происходило с ним — день за днем.

— Но что я не могу понять, — закончил он, — почему сегодня утром я услышал крик в половине восьмого — на пять минут позже, чем обычно.

Левингтон немного подумал, а затем спросил;

— Сколько сейчас на ваших часах?

— Без четверти восемь, — ответил Джек, взглянув на часы.

— Тогда все очень просто. Мои показывают без двадцати восемь. Ваши часы спешат на пять минут. Момент очень интересный и важный… для меня. Просто бесценный.

— В каком смысле?

Доктор вызывал у Джека все больший интерес.

— Вот вам самое поверхностное объяснение: в первый раз вы действительно слышите крик — может быть, это чья-то шутка, а может, и нет. В последующие дни вы уже ждете его в то же самое время…

— Да нет же, поначалу я совсем не ждал.

— Сознательно, конечно, нет, но подсознательно, знаете ли, с нами происходят весьма странные вещи. Так или иначе, но к вам это явно не относится. Если бы мы имели дело с внушением, вы слышали бы крик в двадцать пять минут восьмого по своим часам и никогда не услышали бы его позже, когда думали, что время уже прошло.

— И что же дальше?

— Ну… это очевидно, не так ли? Крик о помощи занимает совершенно определенное место во времени и пространстве. Место — вблизи коттеджа, время — семь часов двадцать пять минут.

— Да, но почему я один слышу этот крик? Я не верю в привидения и всю эту потустороннюю чушь — спиритические выстукивания и все такое. Почему же именно я слышу этот проклятый крик?

— А! Вот на этот вопрос мы пока ответить не можем. Любопытная закономерность: большинство знаменитых медиумов прежде были убежденными скептиками. Даром общения с душами владеют вовсе не те, кто увлекается оккультными явлениями. Некоторые люди видят и слышат то, что другим не дано, но в девяти случаях из десяти они не хотят и слышать этого и убеждены, что страдают галлюцинациями… так же, как вы. Нечто похожее мы наблюдаем в электричестве. Некоторые вещества хорошо проводят электричество, и долгое время никто не знал почему. Приходилось довольствоваться самим фактом. Сегодня мы знаем причину. Вне всякого сомнения, наступит день, и мы узнаем, почему вы слышите этот крик, а я и та девушка на грядках — нет. Как известно, все подчиняется естественным законам — ничего сверхъестественного просто не существует. Чтобы открыть законы, которые управляют так называемыми психическими явлениями, нужна долгая и кропотливая работа… и каждый должен внести свой посильный вклад.

— А что же делать мне? — спросил Джек.

— В данный момент, мой юный друг, отправляйтесь завтракать и уезжайте в город, не обременяя больше свою бедную голову непонятными вещами. А я отправлюсь на поиски, и посмотрим, не удастся ли мне узнать кое-что об этом коттедже. Готов поклясться, что именно там спрятан ключ к тайне.

Джек вскочил на ноги.

— Хорошо, сэр. Я готов, но послушайте…

— Слушаю.

Краска смущения залила лицо Джека.

— Я уверен, что девушка тут ни при чем, — пробормотал он.

Левингтон развеселился.

— Вы не сказали мне, что она хорошенькая. Ладно, не унывайте, скорее всего, тайна существовала еще до ее приезда сюда.

В тот вечер Джек возвращался домой, сгорая от любопытства. Теперь он слепо полагался на Левингтона. Доктор воспринял все случившееся настолько естественно и невозмутимо, что это произвело на Джека очень благоприятное впечатление. Своего нового друга он встретил во время обеда. Доктор уже ждал его и пригласил за свой стол.

— Есть новости, сэр? — волнуясь, спросил Джек..

— Я навел справки обо всех владельцах усадьбы «Хитер Коттедж». Сначала его арендовал старый садовник с женой. Старик умер, а вдова уехала к дочери. Усадьба попала в руки строителя, который модернизировал ее и продал какому-то джентльмену из Лондона, приезжавшему только на выходные. Около года назад усадьбу купили некие Тернеры, муж и жена. По рассказам, они представляли собой весьма любопытную пару. Он — англичанин, его жена, — по многочисленным предположениям, русского происхождения, — была очень красивой женщиной с экзотической внешностью. Жили они очень замкнуто, никого не принимали и едва ли когда-нибудь выходили за пределы своего участка. По слухам, они боялись чего-то, но не думаю, что нам стоит полагаться на досужие разговоры. Потом они внезапно уехали, исчезли ранним утром и больше не возвращались. Местное агентство по продаже недвижимости получило от мистера Тернера письмо, отправленное из Лондона, с указанием продать усадьбу как можно скорее. Обстановка дома пошла с молотка, а сам дом купил мистер Молеверер. Он прожил в доме две недели… после чего объявил о сдаче дома внаем. Нынешние обитатели — французский профессор, больной туберкулезом, и его дочь. Они здесь всего десять дней.

Джек молча переваривал информацию.

— Не понимаю, чем могут помочь собранные вами сведения, — наконец сказал он. — А вы что думаете?

— Я бы предпочел побольше узнать о Тернерах, — невозмутимо сказал Левингтон. — Итак, они уехали ранним утром и никто этого не видел. Тернера с тех пор встречали, но я не смог найти никого, кто видел бы миссис Тернер.

Джек побледнел.

— Не может быть… вы думаете…

— Не волнуйтесь, молодой человек. Воздействие живого существа на окружающую среду в момент смерти, и особенно насильственной смерти, очень велико. Рассуждая теоретически, окружающая среда могла поглотить выделившуюся энергию, а затем передавать ее определенно настроенному объекту. В данном случае в роли такого объекта выступили вы.