Агата Кристи - Партнеры по преступлению

– Полагаю, вы говорите это от всей души. Со мною в течение вечера едва не случился приступ. Вы, право, были совсем как малое дитя. И, главное, так гордились своим умом… Послушай, сынок, я раскусил тебя с самого начала. Ты связался с этой компанией не ради удовольствия. Я дал тебе какое-то время повеселиться, и когда ты по-настоящему начал подозревать мою милую Маргериту, я сказал себе: «Пора его проучить». Думаю, твои друзья на какое-то время о тебе не услышат.

– Собрался меня укокошить? Я правильно выразился? Или, как там у вас говорят, пустить в расход?

– Смотрю, нервы у тебя железные… Нет, поначалу мы не станем применять к тебе насилие. Просто посидишь на цепи какое-то время. Вот и всё.

– Боюсь, вы не на ту лошадку поставили, – заявил Томми. – В мои намерения не входит, как вы только что выразились, сидеть на цепи.

Мистер Райдер дружелюбно улыбнулся. Где-то снаружи невидимый кот издал душераздирающий вопль.

– Рассчитываешь на крест, который ты поставил на двери, сынок? – спросил мистер Райдер. – Я бы на твоем месте не обольщался. Я ведь тоже знаю ту сказку, которую ты упомянул. Слышал ее еще ребенком. Я прошелся по переулку, чтобы сделать то, что сделала собака с глазами, огромными, как тележное колесо. Окажись сейчас снаружи, ты бы наверняка заметил, что на каждой двери стоит одинаковый крест.

Томми печально повесил голову.

– Думал, что ты один такой умный? – съязвил Райдер.

Не успел он закончить фразу, как раздался громкий стук в дверь.

– Это еще что?! – вскрикнул он, вздрогнув.

В это же самое время начался штурм дома с фасада. Задняя дверь оказалась хлипкой. Замок поддался почти мгновенно, и в дверном проеме вырос инспектор Мэрриот.

– Отличная работа, Мэрриот, – похвалил Томми. – Вы были абсолютно правы в том, что касается этой части города. Позвольте познакомить вас с мистером Хэнком Райдером. Мистер Райдер – большой знаток лучших сказок мира.

Видите ли, мистер Райдер, – мягко добавил он, – я давно вас подозревал. Альберт – серьезного вида юноша с оттопыренными ушами – получил приказ следовать за нами на мотоцикле, если мы вдруг куда-нибудь отправимся вместе. И пока я демонстративно рисовал на двери крест, чтобы отвлечь ваше внимание, я так же незаметно бросил на землю небольшой пузырек с валерьянкой. Отвратительный запах, но котам он нравится. Все уличные коты собрались под вашей дверью, так что когда Альберт и полиция прибыли на место, им не составило труда найти нужный дом.

С улыбкой посмотрев на ошарашенного Райдера, Томми поднялся на ноги.

– Я же сказал, что поймаю тебя, Хрустун, вот я тебя и поймал, – заявил он.

– Что ты мелешь? – не понял Райдер. – Какой такой Хрустун?

– Это слово ты найдешь в следующем издании словаря воровского жаргона, с пометкой «этимология сомнительна».

Томми со счастливой улыбкой огляделся вокруг.

– И самое главное, обошлось без участия Носа, – весело пробормотал он. – Доброй ночи, Мэрриот. Теперь я должен отправиться туда, где меня ждет счастливое завершение этой истории. Нет лучшей награды, нежели любовь женщины – а именно это ждет меня дома… Да-да, любовь хорошей женщины, хотя об этом никто не догадывается. Это было опасное задание, Мэрриот. Кстати, вы знакомы с капитаном Джимми Фолкнером? Он прекрасно танцует и знает толк в коктейлях. Да-да, Мэрриот, это было в высшей степени опасное задание.

– Таппенс, ты знаешь, где мы сегодня обедаем?

Миссис Бересфорд задумалась над этим вопросом.

– В «Ритце»? – с надеждой в голосе спросила она.

– Подумай еще раз.

– В том милом ресторанчике в Сохо?

– Нет, – многозначительно произнес Томми, – в заведении попроще. А именно, вот в этом.

С этими словами он ловко затащил ее внутрь заведения, которое только что назвал, и подвел к угловому столику с мраморной столешницей.

– Отлично, – с довольным видом произнес Томми, усаживаясь. – Лучше даже быть не может.

– Откуда в тебе эта страсть к незамысловатой жизни? – удивилась Таппенс.

– Ватсон, вы видите, но не наблюдаете… Мне не дает покоя вопрос, заметит нас одна из этих высокомерных девиц, что работают здесь официантками, или нет? Отлично, кажется, она движется в нашу сторону. Разумеется, ее мысли сейчас в другом месте, хотя несомненно и то, что на уровне подсознания ее ум занят такими вещами, как яичница с ветчиной и чайники, полные чая… Котлету с жареной картошкой, мисс, большую чашку кофе, булочку, масло и тарелку холодного языка вот для этой леди.

Официантка презрительным тоном повторила заказ, однако Таппенс внезапно подалась вперед и перебила ее:

– Нет-нет, только не котлету с жареной картошкой. Принесите этому джентльмену ватрушку и стакан молока.

– Ватрушку и стакан молока, – с еще большим презрением повторила официантка и, думая о чем-то своем, удалилась.

– Я этого не заказывал, – холодно произнес Томми.

– Но согласись, что я права. Ты ведь Старик в Углу[22]. Где твой обрывок бечевки?

Томми вытащил из кармана спутанный моток бечевки и завязал на ней пару узелков.

– Вот, теперь все как надо, до мельчайших деталей, – проворчал он.

– Нет, в заказе ты допустил одну небольшую ошибку, – возразила Таппенс.

– Женщины – страшные буквоедки, – заметил Томми. – Если есть что-то такое, чего я терпеть не могу, так это молоко. Ватрушки же вечно какие-то омерзительно желтые.

– Будь художником, – сказала Таппенс. – Наблюдай за мною, когда я наброшусь на холодный язык. Как я, однако, обожаю холодной язык… Ну вот, теперь я готова выступить в роли мисс Полли Бертон[23]. Завяжи большой узел и начинай.

– Прежде всего, – произнес Томми, – в сугубо неофициальной ипостаси, позволь мне указать вот на какую вещь. Последнее время бизнес идет довольно вяло. И если он не идет к нам, значит, мы сами должны идти к нему. Нужно приложить наш общий ум к решению какой-нибудь великой публичной тайны. Что автоматически подводит меня к загадке Саннингдейла.

– А! – с интересом воскликнула Таппенс. – Саннингдейлская загадка!

Томми извлек из кармана мятый кусок бумаги и положил его на стол.

– Это последний портрет капитала Сессла, в том виде, в каком он появился в «Дейли лидер».

– И все же, – сказала Таппенс, – мне интересно, почему никто не подает на эти газеты в суд? На портрете изображен мужчина, только и всего.

– Когда я сказал «загадка Саннингдейла», наверное, мне следовало добавить фразу «так называемая», – поспешил добавить Томми. – Загадка для полиции, но никак не для проницательного ума.

– Завяжи еще один узелок, – сказала Таппенс.

– Не знаю, что именно ты помнишь об этом деле.

– Всё, – заявила Таппенс, – просто я не хочу портить твой стиль работы.

– Это произошло более трех недель назад, – произнес Томми. – Отвратительная находка на одной из знаменитых площадок для гольфа. Два члена клуба, пришедших размяться на утреннем воздухе, к своему ужасу, обнаружили тело мужчины, лежащее лицом вниз на седьмой лунке. Еще до того, как они его перевернули, стало понятно, что это капитан Сессл, известная фигура в мире гольфа. Он всегда носил яркую голубую куртку.

Капитан Сессл был любитель приходить на площадку рано утром, чтобы потренироваться в одиночку. Сначала подумали, что он стал жертвой внезапного сердечного приступа. Однако после того как тело осмотрел врач, был сделан зловещий вывод, что это убийство. Капитан был заколот в сердце весьма интересным предметом – булавкой от дамской шляпки. Кроме того, было установлено, что смерть наступила, по крайней мере, двенадцать часов назад.

Все это заставило посмотреть на это дело в новом свете. Вскоре обнаружились весьма любопытные факты. Практически последним, кто видел капитана живым, был его друг и партнер мистер Холлаби из страховой компании «Дикобраз». Он рассказал следующее.

В тот день они с Сесслом сыграли партию. После чая капитан предложил сыграть до наступления темноты еще несколько лунок. Холлаби согласился.

Похоже, Сессл пребывал в прекрасном расположении духа и был в отличной спортивной форме. Через площадку тянется дорожка, и в тот момент, когда они играли у шестой лунки, Холлаби заметил идущую по ней женщину. Высокую, в коричневом платье. Впрочем, он к ней не присматривался. Что касается Сессла, тот ее, похоже, вообще не заметил.

– Та самая дорожка пересекает поле перед седьмой меткой, – продолжал Томми. – Женщина прошла мимо и встала на дальней стороне, как будто кого-то ждала. Капитан Сессл первым дошел до стартовой метки, поскольку мистер Холлаби нагнулся, чтобы заменить флажок. Дойдя до следующей метки, он увидел, что Сессл разговаривает с женщиной. Когда же он подошел ближе, оба резко обернулись, и Сессл крикнул через плечо: «Погоди, я сейчас».

После чего он и женщина, все так же о чем-то беседуя, отошли дальше. В том месте дорожка покидает пределы площадки и тянется между двумя живыми изгородями соседних садов, после чего выходит к дороге, ведущей на Уиндлшэм.

Капитан Сессл сдержал свое слово. Через пару минут, к великому удовлетворению Холлаби, он вернулся. Тем более что вслед за ними шла еще одна пара игроков, хотя уже начинало смеркаться. Они возобновили игру, но от Холлаби не скрылось, что его напарник чем-то расстроен. Он часто промахивался, лицо его было хмурым, на лбу собралась глубокая морщина. Он почти не реагировал на слова своего напарника, а его игру было не узнать. Судя по всему, его мысли были заняты чем-то другим.

Капитан сыграл седьмую лунку, а затем восьмую, после чего объявил, что уже темно и ему пора домой. В этом месте пролегает еще одна узкая тропка, из тех, что ведут к Уиндлшэмской дороге. Капитан удалился в том направлении, потому что это был кратчайший путь до его дома, который, кстати, стоит на этой самой дороге. Тем временем двое других игроков, майор Барнард и мистер Леки, достигли их лунки. Мистер Холлаби рассказал им о внезапной смене настроения у капитана. Кстати, они тоже заметили, как он разговаривал с женщиной в коричневом платье, но поскольку были довольно далеко от них, то не рассмотрели ее лицо. Всем троим не давал покоя вопрос, что такого она могла сказать их другу-капитану, отчего он так расстроился.