— Сюда, сэр. Миссис Донахью ждет Вас.

Фелиция Донахью ждала Корригэна в длинной гостиной, подавляющей пышностью роскошных ковров, массивной итальянской мебели, парчи, высоких, в рост человека, канделябров, драпировки портьер, напоминающей пластины кованого золота. Потом все его внимание переключилось на жену издателя. Она стояла у высокого окна, служившего одновременно дверью, ведущей в парк. Дверь была открыта, Корригэн уловил запах роз.

Миссис Донахью двинулась навстречу.

— Добрый вечер, капитан Корригэн.

— Надеюсь, я не помешал вам, миссис Донахью.

— Вовсе нет.

Корригэн смотрел на нее: гладкий лоб с волосами цвета меди, уложенными в высокую прическу; кобальтовые глаза на алюминиевом лице; стройная фигура. Это холодное изваяние было окутано полупрозрачным голубым платьем. Корригэн вежливо отказался от предложения выпить. Миссис Донахью села в одно из кресел, обтянутых парчой.

— Итак, вы предпочитаете сразу перейти к делу, капитан. Это и мой метод. Что привело вас сюда?

— Мистер Донахью уже приехал?

— Нет. Я в общем-то и не уверена, придет ли он сегодня. Иногда он ночует в городе, если задерживается допоздна. «С обольстительной беженкой, — подумал Корригэн. — Интересно, знает ли эта женщина, на чьей кровати он спит?» Ее лицо было бесстрастно, но похоже, она прочла его мысли.

— Вы не знаете, где может проводить ночь мой муж, капитан? Думаю, что знаете. И чтобы вы не думали обо мне, как о законченной идиотке, — ее зовут Кармелита.

— Откуда такие сведения, миссис Донахью?

— Вы не пришли бы сюда к Лорену, предварительно не собрав о нем сведений. А что касается того, откуда я это знаю… Нас нельзя назвать гармоничной парой. Если бы я не узнала о Кармелите Соролья сама, то мои пасынки указали бы мне нужное направление. Эти молодые люди не из приятных. Хотя я уверена, что и меня они не считают приятной мачехой.

Вдруг в их разговор вмешался мужской голос.

— Это все потому, что ты не на своем месте, Фелиция, — слишком молода для старика и слишком стара для молодого.

Перед Корригэном вырос высокий худой парень.

— Капитан, это — Джейсон Донахью.

Казалось, она представила совершенно чужого для нее человека. Джейсон не подал руки Корригэну, а капитан почувствовал запах перегара.

— Это тот парень, который все вынюхивает у отца, как этот чудак Ингрэм выпал из окна гостиницы? Я слышал о вас, капитан. Кларенс! — закричал он.

Появился дворецкий.

— Двойной виски.

— Да, мистер Донахью.

— Только не хитри, Кларенс. Я уже устал от того, что ты пытаешься сохранить меня в трезвости, разбавляя виски водой.

— Да, мистер Донахью, — дворецкий исчез.

Дейсон плюхнулся в огромное резное кресло.

— Ну, продолжайте! Оба! И не позволяйте наследнику Донахью прерывать хозяйку дома, — съязвил пасынок.

«А он боится Фелиции», — подумал Корригэн.

Дворецкий появился с виски на золотом подносе, поставил его и снова исчез. Хозяйка Брендивайна пристально наблюдала за жадными глазами Джейсона.

— Кстати, Джейсон, ты видел сегодня своего отца?

— Да, мы общались пару минут.

— Как ты попал домой?

— Смитт привез меня. Добрый старый Рео-спаситель. Он…

— Рео Смитт спасал тебя в квартире Дорис Фарлоу? — вдруг спросил Корригэн.

Рука Джейсона, державшая стакан, дрогнула.

— Что заставляет тебя так думать, парень?

— Мы встретились с мисс Фарлоу, фактически, я имел с ней беседу еще до того, как стерся след твоей машины.

Фелиция бросила на Джейсона каменный взгляд:

— А вот это я обязательно расскажу твоему отцу! Он предупреждал тебя, чтобы ты держался подальше от этой женщины.

Джейсон направил на нее палец, словно ствол пистолета.

— Ты лучше не вмешивайся в это! Ты, как змея, ни на минуту не перестаешь вливать свой яд в уши моего отца! Черт! Мне нечего скрывать, разве что только от своего отца, а он об этом тоже довольно скоро услышит. — Он кинул недобрый взгляд на Фелицию.

— Кермит Шальдер был у Дорис в тот момент, когда я вошел. У них была размолвка…

— Почему?

— Шальдер иногда становится просто бешеным от ревности. Когда я туда зарулил, он уже был на взводе, а увидев меня, взорвался и стал куражиться. Я, конечно, справился бы с ним, для этого мне не нужен был Смитти.

«Как бы не так», — подумал Корригэн. А вслух произнес:

— Вы с Дорис возобновляли отношения после того, как они прерывались?

— Я пытаюсь их поддерживать, — вызывающе заявил Джейсон. — Только она пугается, когда я к ней прихожу. Даже Шальдер должен знать о том, что ко мне он может не ревновать.

— Ты думаешь, ему следует направить свою ревность в другую сторону?

Джейсон швырнул свой пустой стакан на пол рядом с креслом.

Стакан разбился вдребезги.

— Шальдер выслеживал меня, вместо того чтобы искать соперника на стороне.

— Не проходил ли в ее хит-параде человек по имени Уолтер Ингрэм? Или человек по имени Генрих Фляйшель?

Молодой Донахью рассмеялся.

— Нет, вы меня не впутаете в эту вашу кутерьму с Ингрэмом. Никогда в жизни не видел такого парня. А этот Генрих, как его?..

— Фляйшель.

Джейсон оторвался от кресла.

— Никогда не слыхал, капитан. Мне нужно подзаправиться еще одним глотком. Я приготовлю виски сам — Кларенс слишком ловко орудует с водой.

Фелиция посмотрела вслед удаляющемуся пасынку:

— Что вас заставляет думать, что я знала Уолтера Ингрэма? — Она загасила сигарету.

— Я думаю, вы знаете обо всем, что происходит в «Событиях в мире».

— У меня есть там свой кабинет. Я пользуюсь им более или менее регулярно. К сожалению, меня не было на месте, когда вы звонили.

Она встала и проплыла к окнам. У нее были такие великолепные ягодицы, каких Корригэн не встречал уже давно. Повернувшись к нему, Фелиция спросила:

— Что говорил вам Лорен об Уолтере Ингрэме?

— Абсолютно ничего.

— Но вы на этом не остановитесь?

— Нет, мадам.

У нее вырвался короткий нервный смешок:

— Можно мне купить билет на матч, когда над Лореном будет бить гонг? Я буду наслаждаться этой сценой.

— Вы можете и сами попасть на ринг, миссис Донахью, и не в качестве судьи, — заметил Корригэн.

— Никогда, никогда не пытайтесь запугать меня, капитан, — голос ее был мягок и вкрадчив. — Это меня злит. А если я зла, то выпускаю когти. Итак, мой муж делал вид, что не знает Ингрэма?

— Он уходил от ответа, — кивнул Корригэн. — Но это было утром. А с тех пор я успел подкрутить пару гаек.

Она перешла к длинному столу во флорентийском стиле. Ее безупречной формы руки сновали от стебелька к бутону, переставляя цветы в вазе.

— В этом весь Лорен. Он избегает неприятностей до тех пор, пока ему удается оттягивать нежелательные для него объяснения.

— В таком деле, как ваше, это самый надежный способ, — сказал Корригэн. — Кстати, настоящее имя Ингрэма — Генрих Фляйшель.

— Правда? — она отступила назад, чтобы получше рассмотреть композицию. — Вы не теряли время зря, капитан.

— Он проник сюда через железный занавес с мирной делегацией при первом же удобном случае. Ему удалось вырваться…

— Смелый малый…

— Но коммунисты узнали об этом. — Корригэн не сводил с нее глаз.

— Боже! Тяжелый случай для смелого малого.

— Я пытался прочесть его мысли еще до того, как глаза его закрылись, — сказал Корригэн. — Он думал: «Я влип, миссис Донахью, в чужой стране, где сожжение на костре будет самым легким наказанием».

— Вам пора бежать, мистер Фляйшель, — пробормотала она.

— Ну, а куда вы предложили мне, то бишь Фляйшелю бежать?

— В Аргентину, Занзибар, Южный Уэльс. Туда, где можно скрыться. В мире полно таких мест.

— А как я доберусь туда? На попутных?

— Может быть, вы сможете что-то продать, мистер Фляйшель.

— Ну, скажем, микрофильм? Запись аварий на советских космических кораблях?

Она даже бровью не повела. Значит, он был прав.

— Русские, конечно, держали такие документы в полном секрете. Эта пленка — сенсация!

Фелиция Донахью препроводила один цветок в высокую урну.

— Человеку в его положении некогда торговаться, — проговорила она.

— Вы правы, миссис Донахью. Поэтому он идет к самому крупному и щедрому заказчику, который разросся до гигантских размеров на блюдах международных сплетен.

— Вы имеете в виду «События в мире»?

— Что же еще? Не думайте, что я играю вслепую, миссис Донахью. За час до своей смерти Фляйшель звонил в главную контору вашего мужа.

— У нас нет этой пленки, капитан.

— Давайте сделаем вид, что я вам верю, миссис Донахью. Если у вас ее нет, то кто опередил вас?

— Я не знаю.

Вдруг где-то там, в темноте, раздался выстрел… Корригэн бросился к Фелиции Донахью. Она невольно отпрянула, но сильная рука уже тащила ее прочь от окна. Женщина споткнулась, а рука Корригэна обвилась вокруг ее талии. Он упал, прикрывая ее своим телом.

— Что вы себе позволяете? Уйдите от меня!

— Миссис Донахью, прекратите! Вы что, думаете, я пытался напасть на вас?

— Вы набросились на меня, — задыхалась она, отбиваясь от него всем телом. — С вас не только снимут ваши погоны и полицейский значок, но и отправят в тюрьму!

— За что? За то, что я спас вас от пули в живот.

— Пули? — спросила она.

— Да, от пули. Или вы думаете, что там, за окном, просто птичка крылом взмахнула? А теперь, будьте добры, не вставайте. Как только ваша голова выглянет из-за спинки кресла — у вас тут же вылетят мозги.

Она снова присела на корточки, не сводя с него глаз. Корригэн вытащил револьвер, взвел курок и пригнулся.