В одной из спален стояла огромная двуспальная кровать со спинками из красного дерева и ничем не покрытым матрасом. Туалетный столик и два шкафа соответствовали по размерам кровати, но явно не соответствовали площади комнаты.

Вторая спальня была обставлена более современно - две узкие кровати были застелены мексиканскими покрывалами. Напротив мексиканского же ковра на стене висела книжная полка. Помимо кухни и ванной в квартире была еще одна комната, которая с пола и до потолка была забита мебелью, фарфоровой и стеклянной посудой в картонных коробках с надписями и без таковых (кстати на одной из таких коробок сохранилась типографски выполненная надпись: "Всемирная ярмарка 1939"), пачками связанных шпагатом книг, кухонным инвентарем и даже отдельными предметами одежды, развешанными по спинкам стульев или просто валяющимися где попало. Словом, здесь было все, о чем только может мечтать ребенок, который не теряет надежды разыскать в старом доме какую-нибудь забытую кладовку, вещи из которой можно использовать для игр.

- Никак не пойму, что это за квартира, - сказал Карелла.

- Я тоже, - сказал Браун. Он включил торшер в гостиной, и они сидели сейчас один напротив другого, усталые и пропыленные. Карелла устроился на огромном диване, а Браун на таком же огромном кресле. Комната была залита светом от торшера. Карелла в какой-то момент даже почувствовал себя мальчишкой, который заигрался и забыл про уроки на завтра.

- В этой комнате все мне кажется каким-то искусственным, - сказал Карелла. - Здесь все как-то не так, за исключением одной только комнаты.

- Очень может быть, что и наоборот, - заметил Браун.

- Я хочу сказать, какого черта, кто-то стал бы в наши дни обставлять квартиру такой мебелью?

- У моей матери была именно такая мебель, - сказал Браун.

Оба они погрузились в молчание.

- А когда умерла мать Голденталя? - прервал наконец молчание Карелла.

- Если судить по данным, представленным нам, то примерно три месяца назад. До того времени он жил вместе с ней.

- А не может быть так, что все это барахло принадлежало ей?

- Очень может быть. Может быть он перевез сюда все ее вещи, когда съезжал с той квартиры.

- А ты не помнишь как ее звали?

- Минни.

- А как ты считаешь, сколько Голденталей может быть в телефонном справочнике?

Они и смотреть не стали справочники по таким районам, как Маджеста, Бестаун или Калмс-Пойнт, учитывая что Гросс направился в сторону делового центра города. Не стали они смотреть и ту часть справочника, в которой содержались данные по Риверхед, потому что Гросс сел в автобус, а добираться автобусом до Риверхед нужно чуть ли не целый день. Поэтому они решили ограничиться справочными данными по одной только Айсоле (была, правда, еще одна причина, почему они решили ограничиться справочником только по этому району - дело в том, что в квартире Гросса никаких других справочников не было).

В справочнике фигурировало восемь абонентов с фамилией Голденталь.

Но только одна из них принадлежала Минни Голденталь - ныне покойной. Бедняжка, ее имя будет фигурировать здесь только до тех пор, пока не будет выпущен справочник следующего года.

Сик транзит глориа мунди.

Дом, в котором некогда проживала Минни Голденталь, представлял собой двенадцатиэтажное кирпичное здание, крыша которого была утыкана телевизионными антеннами. Перед его фасадом был разбит небольшой, покрытый бетоном дворик, въезд куда был ограничен двумя кирпичными колоннами, на верхушках которых стояли цементные урны, предназначенные для того, чтобы в них высаживались цветы. От цветов сейчас остались лишь какие-то полусгнившие стебли. Левую и правую стороны бетонного дворика образовывали крылья здания. Таким образом, весь дом представлял собой архитектурную фигуру в форме буквы "П", на верхнюю перекладину которого выходила парадная с плоским крыльцом перед нею. Почтовые ящики каждого из крыльев висели по разные стороны от входа. Браун проверил их по одной стороне, Карелла по другой. Фамилии Голденталь ни там, ни там не было - с именем "Минни" или без него.

- Ну, что ты думаешь? - спросил Карелла.

- Давай сверимся у смотрителя, - предложил Браун.

Смотритель жил на первом этаже, занимая квартиру за лестничной площадкой. Он вышел к ним в нижней рубашке. В квартире за его спиной продолжал работать телевизор, однако передача, по всей видимости, была не слишком захватывающей, потому что в руке у старика находился воскресный выпуск газеты с комиксами. Детективы представились. Смотритель внимательно рассмотрел жетон Кареллы, а потом и удостоверение. И только после этого вымолвил первое слово.

- Да? - сказал он.

- Проживала ли в последнее время в этом доме некая Минни Голденталь? спросил Карелла.

Смотритель так внимательно вслушивался в каждое сказанное ему слово, как будто ему задавали вопрос, правильный ответ на который может принести ему стотысячный выигрыш.

- Да, - наконец сказал он.

- В какой квартире?

- В девятой "Д".

- Кто-нибудь живет сейчас в этой квартире?

- Сын все еще проживает там.

- Берни Голденталь?

- Совершенно верно. Но, должен вам сказать, я просто не понимаю, почему он все еще продолжает там жить. Он вывез всю мебель вскоре после того, как Минни умерла. Но он продолжает вносить квартплату, - смотритель пожал плечами. - Должен сказать вам, что владельцы хотели бы, чтобы он съехал. Плата вносится фиксированная. То есть он платит сумму, определенную договором о найме. А это очень хорошая старая квартира. Если бы он съехал, то владельцы дома получили бы право значительно повысить оплату.

- А кто-нибудь есть сейчас у него? - спросил Карелла.

- Не знаю, - сказал смотритель. - Я не веду учета приходов и уходов проживающих здесь людей. Они занимаются своим делом, а я занимаюсь своим.

- По закону вы обязаны иметь ключи от всех квартир вашего дома, сказал Карелла. - У вас имеется ключ от квартиры девять "Д"?

- Есть.

- А можно воспользоваться им?

- А зачем?

- Чтобы войти в квартиру.

- Но это противозаконно, разве не так?

- Если вы об этом никому не скажете, то и мы будем об этом помалкивать.

- Ну что ж, - пожал плечами смотритель. - О'кей, - добавил он и снова пожал плечами. - Я так полагаю.

Карелла с Брауном поднялись на лифте на девятый этаж и оказались в коридоре. Ни один из них не произнес ни слова, но оба одновременно достали свои револьверы. Квартира за номером девять "Д" находилась в самом конце коридора. Они прислушались, стоя за дверью, но так ничего и не расслышали. Очень осторожно Карелла вставил ключ в прорезь замка. Он кивнул Брауну и тут же повернул ключ.

Послышался легкий щелчок, когда замок открылся, однако щелчок этот прозвучал в квартире как предупредительный выстрел. Карелла и Браун ворвались в узкую прихожую квартиры. В дальнем конце ее они увидели Герберта Гросса и светловолосого человека, в котором они признали Бернарда Голденталя. И тот и другой были вооружены.

- Руки вверх, бросай оружие! - крикнул Карелла, однако ни один из них не поднял рук и не бросил оружия. Вместо этого они открыли огонь, и Карелле с Брауном пришлось броситься плашмя на пол. Голденталь постарался скользнуть в дверь по правой стороне парадной. Браун что-то резко выкрикнул и выстрелил, не успев договорить. Пуля попала Голденталю в ногу, ударом его отбросило к стене, по которой он и сполз на пол. Гросс решил не сдаваться и палил вдоль узкой прихожей, пока не расстрелял все патроны. Он сунул руку в карман за запасной обоймой и тут раздался крик Кареллы.

- Не двигаться, убью!

Рука Гросса остановилась на полпути. Он, прищурившись, глянул в глубь затянутой дымом передней, чуть освещенной светом из распахнутой двери, за которой так и не удалось скрыться Голденталю.

- Бросай пистолет, - сказал Карелла. Гросс не шелохнулся. - Бросай! выкрикнул Карелла. - Сейчас же!

- И ты тоже, Годди! - крикнул Браун.

Голденталь и Гросс - один, сидя у стены и сжимая кровоточащую простреленную ногу, а второй - с рукой, застывшей у пиджачного кармана, обменялись короткими взглядами. Так и не сказав ни слова друг другу, они бросили свои пистолеты на пол. Гросс ногой отшвырнул их в сторону, будто боясь заразиться. Вертясь от полученного удара, пистолеты заскользили по натертому линолеуму.

Карелла поднялся с пола и направился к задержанным. Браун застыл, опершись на одно колено и держа под прицелом револьвера дальний конец передней. Карелла толкнул Гросса лицом к стене, быстро обыскал его и согнулся над Голденталем.

- О'кей, - крикнул он Брауну, а затем глянул в открытую дверь комнаты, куда так стремился попасть Голденталь. Эта комната тоже была битком набита вещами, но в отличие от квартиры, которую они осматривали раньше, эти вещи отнюдь не походили на наследство покойницы, некогда жившей здесь. Это никак не напоминало остатки собранного за всю жизнь добра. То, что находилось здесь сейчас, было результатом бог знает скольких квартирных краж и ограблений, совершенных в последнее время. Здесь был самый настоящий склад телевизоров, радиоприемников, пишущих машинок, магнитофонов, миксеров, и прочего багажа, который только можно вообразить, все, вплоть до Энциклопедиа Британника включительно. Склад украденных разнообразных случайных вещей, которые только и ждут и дожидаются, что услуг проворного и хитрого скупщика краденного.

- А миленькая квартирка здесь у вас, - сказал Карелла и приковал наручниками Гросса к Голденталю, а Голденталя - к радиатору центрального отопления. По телефону, что стоял на кухне покойной Минни Голденталь и под которым все еще лежал последний список необходимых на завтра покупок, он позвонил в участок и попросил прислать санитарную машину. Она прибыла ровно в шесть часов, примерно через семь минут после звонка Кареллы. К этому моменту из раны Голденталя натекла приличная лужа, растекшаяся по линолеуму квартиры его покойной мамаши.