Агата Кристи - Объявлено убийство

— Письмо не сохранилось?

— Боюсь, что нет… Я прочитала его Рэнделлу, он проворчал только: “Она еще пожалеет, что вышла за мерзавца”. Больше он ничего не сказал. И мы совершенно о ней забыли. Она как-то выпала из нашей жизни.

— Но если вы переживете мисс Блеклок, наследство мистера Геллера достанется ее детям, так?

— О, это моих рук дело. Когда он рассказал мне о завещании, я возразила: “А представь, что Блеки умрет раньше меня”. Он очень удивился. Я сказала: “Я знаю, что у Блеки отменное здоровье, а я создание хрупкое, но учти… скрипучее дерево, бывает, долго стоит”. “Но больше некому оставить, абсолютно некому”, — сказал он. А я возразила: “Почему? Есть Соня”. Он тут же полез в бутылку: “Чтобы этот тип прикарманил мои денежки? Ни за что!” “Но у них есть дети, Пип и Эмма, а может, и еще кто-нибудь”, — сказала я. Он поворчал, но в завещание их вставил.

— И с тех пор, — задумчиво проговорил Креддок, — вы ничего не слышали ни о своей золовке, ни о ее детях?

— Ничего… Может, их уже и на свете нет, а может, где-то и живут… Бог знает где…

“Может, даже в Чиппинг-Клеорне”, — подумал Креддок.

В глазах Белль появилась тревога, словно она угадала его мысль.

— Нельзя допустить, чтобы они причинили зло Блеки. Она хорошая, действительно хорошая… Вы должны предотвратить несчастье.

Внезапно голос миссис Гедлер угас. Вокруг рта и под глазами появились серые тени.

— Вы устали, — сказал Креддок. — Я пойду.

Она кивнула и еле слышно прошептала:

— Пришлите ко мне Мэк. Устала я… — Она слабо шевельнула рукой. — Позаботьтесь о Блеки… с Блеки ничего не должно случиться… позаботьтесь о ней.

— Сделаю все, что в моих силах, миссис Гедлер. — Он встал и направился к двери.

Ее голос потянулся за ним, словно тонкая нить.

— Вам недолго придется стараться… только, пока я не умру. Она в опасности… позаботьтесь о ней…

На выходе он повстречался с сестрой Макклелланд.

— Надеюсь, я не очень повредил ее здоровью, — смущенно пробормотал Креддок.

— О, не переживайте, мистер Креддок! Я же предупреждала: она потеряет силы внезапно.

Потом, попозже, он спросил сестру:

— Я только не успел узнать у миссис Гедлер, нет ли у нее каких-нибудь старых фотографий? Вдруг сохранились альбо…

— Боюсь, ничего не осталось, — перебила его Макклелланд. — Все ее личные вещи и бумаги были сданы на хранение вместе с обстановкой лондонского дома в самом начале войны — миссис Гедлер тогда тяжело болела. А склад разбомбили. Миссис Гедлер очень расстроилась. Еще бы! Потеряла столько семейных реликвий и ценных бумаг! Боюсь, никаких снимков у нее нет.

“Вот значит как”, — подумал Креддок.

Тем не менее он чувствовал, что съездил не напрасно. Мифические близнецы Пип и Эмма оказались вполне реальными людьми.

“Итак, — рассуждал Креддок. — Есть брат с сестрой, воспитывавшиеся где-то в Европе. Когда Соня выходила замуж, она была богата, но с тех пор деньги в Европе сильно обесценились. К тому же мы имеем дело с сыном и дочерью человека, за которым числились какие-то прегрешения. А что, если эти близнецы приехали в Англию нищими или почти нищими? Что им тогда делать? Естественно, разузнать про богатых родственников. Дядя, владевший огромным состоянием, умер. Перво-наперво они, вероятно, поинтересуются дядиным завещанием. Вдруг им или их матушке тоже что-нибудь перепало? Они пойдут в Соммерсет-хаус, познакомятся с завещанием и, вероятно, все что можно разузнают про фигурирующую там Летицию Блеклок. Затем наведут справки о вдове Рэнделла Гедлера. Она инвалид, живет в Шотландии, и, как выясняется, жить ей осталось недолго. Если Летиция Блеклок умрет раньше нее, они завладеют огромными деньгами. Что из этого следует?”

Креддок призадумался. “Нет, в Шотландию они не поедут. Скорее, выяснят, где живет сейчас Летиция Блеклок, и отправятся туда. Но выдадут себя за других… А как они поедут: поодиночке или вместе? Эмма… хотел бы я знать… Пип и Эмма… Голову даю на отсечение, что или Пип или Эмма, а может, и тот, и другая находятся сейчас в Чиппинг-Клеорне”, — сказал себе Креддок.

На кухне мисс Блеклок отдавала приказания Мици:

— Надо приготовить сандвичи с сардинами и сандвичи с помидорами. И немного лепешек. Они у тебя получаются просто великолепно. И хотелось бы, чтобы ты испекла свой фирменный торт.

— То есть мы имеем праздник?

— У мисс Баннер день рождения, к чаю придут гости.

— Когда такой старый, уже не устраивают рождение. Лучше забыть о рождении.

— Ну а ей забывать не хочется. Она получит подарки… и потом… устроить небольшое торжество очень даже приятно.

— Вы так сказать и тот раз. А что получалось?

Мисс Блеклок с трудом сдержалась.

— Ну, теперь такого не случится.

— Почему вы знать, что случится теперь? Я весь день дрожу от страх, а весь ночь закрою дверь и смотрю даже гардероб, если там кто-то есть.

— Ну, ты таким образом обеспечиваешь свою безопасность, — холодно процедила мисс Блеклок.

— Вы хотите, чтобы я приготовить… — Мици произнесла нечто, прозвучавшее для уха англичанки Блеклок как “Швицебэр”, словно две кошки зашипели друг на друга.

— Вот-вот, он такой вкусный!

— Вкусный. Да. Но у меня ничего нет для этот торт. Я не могу приготовлять его. Мне нужен шоколад, и много масла, и сахар, и изюм.

— Возьми баночку масла, которое нам прислали из Америки. И немного изюма, припрятанного для Рождества. А вот тебе плитка шоколада и фунт сахару.

Лицо Мици расплылось в улыбке.

— Хорошо, я приготовлю вкусный торт, очень вкусный! — в экстазе воскликнула она. — Он будет во рту растопляться. А наверх я положу глазурь, шоколадный!.. У меня он отлично получаться, и напишу: “С лучший пожелания”. Этот англичане со свой торты, они как песок, они никогда не кушают торт как мой. Дивный, скажут они, дивный…

Ее лицо опять помрачнело.

— Ах, этот мистер Патрик! Он называл его “Дивная смерть”. Мой торт! Я не хочу, чтобы так называть мой торт!

— Но это был комплимент, — сказала мисс Блеклок. — Он имел в виду, что ради твоего торта стоит умереть. Мици взглянула на нее с сомнением.

— Знаете, мне не нравится, когда говорят “смерть”. Они не будут умирать потому, что есть мой торт, а, наоборот, будут лучше чувствовать…

— Разумеется.

Мисс Блеклок со вздохом облегчения вышла из кухни; беседа завершилась благополучно. А ведь от Мици всего можно было ожидать.

В коридоре она столкнулась с Банни.

— Летти, я пойду покажу Мици, как делать сандвичи.

— Нет. — Мисс Блеклок решительно затолкнула Банни в холл. — Мици сейчас в хорошем настроении, и не надо ее нервировать.

— Но я только покажу ей…

— Пожалуйста, Дора, не надо ей ничего показывать. Выходцы из Центральной Европы не любят, когда ими руководят. Они этого просто терпеть не могут.

Дора неуверенно посмотрела на нее. Потом лучезарно улыбнулась.

— Только что звонил Эдмунд Светтенхэм. Пожелал мне всяческих благ. Сказал, что принесет в подарок горшочек меда. Правда, мило? Даже не представляю, откуда он узнал про мой день рождения?

— Похоже, это все знают. Да, наверное, ты сама и сказала, Дора.

— Что ты, я просто невзначай обмолвилась, что завтра мне стукнет пятьдесят девять.

— Шестьдесят четыре, — подмигнула ей мисс Блеклок.

— А мисс Хинчклифф сказала: “Непохоже. А как вы думаете, сколько лет мне?” И мне вдруг так стало неловко, ведь мисс Хинчклифф какого-то неопределенного возраста. Она сказала, что по пути занесет нам яиц. Я пожаловалась, что в последнее время наши куры плохо несутся.

— Да, неплохой у нас улов на твой день рождения, — подытожила мисс Блеклок. — Мед, яйца, коробка прекрасных шоколадных конфет в подарок от Джулии…

— Интересно, где она все это достает?

— Лучше не спрашивать. Скорее всего, на черном рынке.

— А еще твоя чудная брошка. — Мисс Баннер гордо посмотрела на свою грудь, на которой красовался маленький листочек с бриллиантиком.

— Нравится? Я рада. А я вот никогда не увлекалась драгоценностями.

— Я в восторге.

— Ну и прекрасно. А теперь пойдем покормим уток.

— Ха! — трагически воскликнул Патрик, когда гости расселись за столом. — Что я вижу? “Дивная смерть!”

— Тес, — шикнула на него мисс Блеклок. — Не дай Бог, Мици услышит. Она сердится, когда ты так называешь ее торт.

— Но это же воистину “Дивная смерть”! Это ведь ваш именинный пирог, Банни?

— Да, — сказала мисс Баннер, — у меня сегодня просто великолепный день рождения.

Ее щеки пылали с того самого момента, когда полковник Истербрук вручил ей маленькую коробочку конфет и с поклоном провозгласил: “Сласти для наисладчайшей!”

Джулия поспешно отвернулась, за что мисс Блеклок послала ей укоризненный взгляд.

Они воздали должное яствам и, откушав на десерт по кусочку “смерти”, поднялись из-за стола.

— Мне как-то не по себе, — сказала Джулия. — А все торт. Помню, в прошлый раз я чувствовала себя так же.

— Но он того стоит, — сказал Патрик.

— Иностранцы действительно знают толк в кондитерских изделиях, — изрекла мисс Хинчклифф. — А вот простого пудинга приготовить не могут.

Все вежливо промолчали, хотя губы Патрика дрогнули, словно он намеревался спросить: кто из присутствующих хотел бы сейчас отведать простого пудинга?

— Что, вы взяли нового садовника? — поинтересовалась мисс Хинчклифф у мисс Блеклок, когда они возвратились в гостиную.

— Нет, а почему вы так решили?

— Да тут какой-то малый вертелся. Возле курятника. Вид у него, правда, был довольно пристойный, армейская выправка.

— Ах этот! — воскликнула Джулия. — То наш сыщик.

— Сыщик!.. Но почему? — Миссис Истербрук даже выронила сумочку.

— Не знаю, — пожала плечами Джулия. — Он все ходит кругами и следит за домом. Наверное, охраняет тетю Летти.