– Я ошибся, – сказал доктор. – Мне казалось, что вы глупее.

– Да, меня всегда недооценивали, но мое самолюбие от этого пока еще не страдало. Я всегда извлекал из этого только пользу для себя. Вот, к примеру, когда вы пошутили с моей машиной: вы быстро обернулись и прискакали в больницу, а руки так и не успели помыть. Я сразу же заметил грязь под вашими ногтями… У хирурга такие руки… вы сами знаете… жуть…

– Досадная оплошность. Но вы примчались уж слишком быстро, – несколько смутившись, сказал доктор, вдруг перейдя на «вы».

– Так это вы стреляли в меня в доме Гервина Гранта? – спросил я, повернув голову к Клер.

– Вам подобная информация уже не принесет никакой пользы… – спокойно произнес доктор и поднял свой пистолет на уровень моих глаз.

– Руки вверх! – раздалось за нашими спинами. – Кук, брось оружие, – приказал полицейский, который любил поспать на своем служебном посту.

Пистолет глухо стукнул об пол. Я, честно говоря, побаивался, как бы он не начал пальбу, но доктор сдался сразу и без сопротивления. Зато Клер проявила удивительную прыть. Не успели мы все опомниться, как она молниеносно схватила пистолет с ночного столика… Но здесь я оказался быстрее, мой «кольт» выстрелил ей прямо в искаженный ненавистью рот. Ее голова разлетелась, как спелый арбуз, мозги забрызгали весь мундир полицейского, который не смог сдержаться, и его начало тошнить. Он сразу же обмяк и повалился на пол, громко ударившись коленями о деревянный настил.

Доктор Кук подскочил к телу Клер, наклонился над ним и тихо зарыдал.

– О, Клер, что же теперь со мной будет?

Я не спеша подошел к полицейскому, молча вытащил у него из-за пояса наручники, которые тут же защелкнул на руках доктора Кука, не перестававшего повторять:

– О, Клер, о, моя девочка, что же теперь со мной будет… О, Клер…

Глава 9

Теперь, когда первая часть драмы развернулась у меня перед глазами в полной своей наготе, я продвигался с удивительной скоростью к самому финалу. Интуиция, профессионализм и быстрота реакции – все эти качества не обошли меня стороной. Надо также добавить, что и полиция Лос-Анджелеса не дремала все эти дни, ведя расследования и собирая нужную нам всем информацию. Я чувствовал себя усталым, но на работе это не сказывалось. Теперь мне необходимо вернуться к Грации Колливуд.

– Вас освободили под залог! – воскликнул я, улыбаясь, как голливудская кинозвезда, еле сдерживая свой восторг.

Грация с нежностью смотрела на меня. Я понимал, что ей хотелось расцеловать меня, а я мечтал еще кое о чем другом…

Она удобно расположилась в своем любимом кресле на вилле Сан-Педро. Лейтенант Мэрфи, уступив моим настойчивым просьбам, дал свое согласие выпустить ее под мою ответственность. Я плеснул в стакан щедрую порцию виски и уселся напротив Грации. Мне нравилась ее женская мягкость, красота, и волновал запах терпких духов. Только черная одежда все еще напоминала о случившемся и о том, что передо мной вдова моего друга. Эти горькие мысли постоянно возвращали меня к событиям последних дней. Они стояли непреодолимым препятствием между нами…

– Никогда бы не подумал, что Клер… – пробормотал я, – и доктор Кук…

– Да, ты прав, дорогой Ник. – Она смотрела на меня блестящими темными глазами.

– А ты знаешь, Грация, есть замечательная китайская пословица: «Идя в толпе, мы касаемся локтями убийцы, но не знаем, кто он».

– Какая жуткая пословица!

– Не такая уж жуткая, как может показаться на первый взгляд. Нам тоже не мешает об этом подумать.

– Что ты мелешь, дурачок! – воскликнула она, весело рассмеявшись.

– Верно, дурачок. Едва приехав к вам, я чуть не отправился на тот свет. И, смотри, какое совпадение – попадаю в больницу, где работает уважаемый всеми доктор Кук, главарь банды убийц. Как тебе это нравится?

– Главарь банды? Как? – повторила Грация.

– Да, и его правой рукой была Клер, садистка, проливавшая человеческую кровь, как обыкновенную воду на садовом участке. Достаточно вспомнить, что она сделала с несчастным Тони… Вскрытие установило, что эта медсестра отрезала ему руки, когда он еще был в сознании. Чудовищно.

– Просто не верится. Ведь она была такой красивой, – проговорила Грация, задумчиво глядя в пустоту.

– Верно, такая красивая, но в компании безнравственных людей, извращенцев и лесбиянок она чувствовала себя просто замечательно.

– О чем ты говоришь? – воскликнула Грация.

– О женских оргиях. Этим занимались Мара, Мелисса Нельсон, Лиза Гордон и Вилли Шутник, который на самом деле оказался женщиной. Эти оргии происходили, как правило, на вашей вилле, в твое отсутствие, разумеется, и Джордж, как правило, принимал в них участие. У него появился комплекс неполноценности из-за его импотенции, и он получал удовольствие, участвуя в любовных играх этих ненормальных женщин.

– Джордж? Неправда. Не верю.

Грация вскочила и возмущенно заходила по комнате, затем, остановившись напротив меня, воскликнула:

– Ты жалкий трепач. А еще друг Джорджа. Зачем ты чернишь его память?

– Садись, – жестко приказал я. – Хватит лицедейства.

Услышав мой грубый тон, она замерла с побледневшим лицом.

– Ты, наверное, рехнулся. Сначала поносишь Джорджа, а теперь бросаешься на меня…

– Что ты, радость моя, это в вашем городе развлекаются, отравляя людей ядом, и до сих пор не оставляют попыток отравить меня.

– Я не понимаю… – пробормотала она.

– Я тоже долго не понимал, пока до меня не дошло, что во всей этой истории ты – самая жуткая, самая отвратительная… – Я замолчал, не зная, какое еще подобрать слово, чтобы выразить свое отвращение.

Она спокойным тоном поинтересовалась:

– Говоря другими словами, ты меня в чем-то подозреваешь?

– Не другими словами, а совершенно конкретными. Ты – грязная убийца, взбесившаяся на сексуальной почве сучка и неизлечимая наркоманка.

Выслушав меня, она только безмятежно улыбнулась. Меня привела в бешенство ее улыбка, и я, бросившись к ней, залепил увесистую оплеуху, от которой она распласталась на полу.

– Ах ты, сволочь вонючая!.. Несчастный Джордж попался в твои грязные лапы, и ты с его помощью вербовала извращенных проституток, которых тут же уничтожала, как только они надоедали тебе. Ты обезумела от миллионов и наркотиков… Ты и Джорджа приучила к ним, а когда он начал упрекать тебя, ты испугалась, что он может донести на тебя. Ты неплохо знала его и понимала, как он ненавидит тебя за групповой разврат на его глазах. Ты путалась с этим паскудным Гервином Грантом, которому даже подарила дом. А что ты делала с негром Сэмом?.. Короче говоря, со всеми, кто попадался под руку, без различия пола, возраста и цвета кожи. И все это только для того, чтобы удовлетворить свою грязную похоть… Сначала ты угрожала Джорджу по телефону, а затем, видя, что он не из глупых и пугливых людей, ты окружила его верными тебе подонками. Верными, но только для тебя: Сэм, Красавчик Китаеза, Вилли Шутник – все они обслуживали твою постель и твои извращенные желания… Они, конечно, соглашались с тобой. Ты была их хозяйкой в полном смысле этого слова. Только Тони Кастелло поднял хвост, но ты быстро успокоила его, подослав к нему свою интимную подружку, Клер Пирсон.

– Когда Джорджа убили, меня даже не было в Лос-Анджелесе, – спокойно возразила мне Грация.

– Конечно, все могут это подтвердить, – так же спокойно парировал я.

Сказав свои последние слова, я встал и вышел в другую комнату. Через несколько секунд я вернулся, неся на руках другую Грацию, похожую на первую как две капли воды. Она была связана по рукам и ногам, а рот был заклеен липкой лентой пластыря.

– А вот и твоя дорогая сестричка-близнец… Близнец во всем – от внешнего сходства до распущенности и преступности характера. Она так же беспредельно развращена, как и ты, наркоманка и нимфоманка… Только имя у нее другое – Сильвия. В остальном она твоя точная копия, как говорится в Библии: «в радости и во зле». Вы же обе только во зле.

Обе сестры смотрели на меня, глаза Сильвии выражали безмерную злобу.

– А знаешь, Грация, существование твоей сестры удалось вычислить математически… – заявил я не без гордости. – А однажды просчитав, было не трудно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как приехать за тобой в больницу. Она тоже крутилась там, и не исключено, что собиралась освободить свою любимую сестру. Только лишь допустив чисто теоретически существование другого лица, похожего на тебя, мне удалось поставить все на свои места. Иначе я до сих пор бы блуждал в тумане. Сейчас мне ясно, почему ты бросилась в водопад и оказалась дома в постели, поджидая меня. И в самом деле. Ведь ты великолепно плаваешь, как, впрочем, и Сильвия. Когда вам было по восемнадцать лет, вы выступали в цирке со знаменитым номером «Сестры Пинтарелли». В огромном аквариуме, в одних лишь масках, сражались с двумя аллигаторами, которых в конце концов и уничтожали. А ведь крокодилам перед выступлением просто-напросто давали огромную дозу снотворного. От этого бедные животные теряли всякую возможность противостоять вашим действиям. А вы заколачивали большие денежки… Но после крупного скандала вы вынуждены были скрыться, так что никто не мог вас разыскать. А там, на реке, вы разыграли ваш любимый трюк: Сильвия, вспомнив прошлое, подготовила соответствующим образом крокодильчика. Вы все рассчитали просто: либо я растеряюсь и меня сожрет крокодил, либо я утону в водопаде. Вас устраивало только убийство, так как я становился все опаснее для вас. Убийство таким образом устраивало и полицию Лос-Анджелеса. Винить-то было некого – нью-йоркского частного детектива съел крокодил. Значит, и спрашивать не с кого. Ну, не притянешь же на суд присяжных аллигатора…

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Меня распирало чувство ненависти к этим сытым наглым бабенкам, уверенным в своей безнаказанности. И тут я съязвил:

– А ведь на мысль про аллигатора ты сама меня навела еще в самом начале нашего знакомства. Помнишь тот странный звонок с угрозами… Ты говорила, что тебе угрожают смертью, такою же, как и твоему мужу… Не забыла свои слова «помни о крокодилах»?.. Вот ты сама и дала мне ниточку для расследования… Только тогда я еще не мог ею воспользоваться.