– Минимум двадцать минут, – сварливо отозвался Энди. – Нам же через Спикеров мыс ехать.

Выбравшись на асфальт, мы помчались мимо темных палаток лагеря Уиллертона и прочих лагерей, затем свернули налево, к шоссе. Пока не оказались за поселком на дороге к Спикерову мысу, Баррон не проронил ни слова. Позади остался танцевальный павильон, в котором по-прежнему гремела музыка.

– Сильно я тебя одурачил? – полюбопытствовал шериф.

– Порядком.

– Не переборщил?

– Нет, получилось здорово, только, боюсь, Людерса одурачить не удалось.

– Дамочка умирала от страха и неловкости, а вот Людерс – молодец. Внимательный, спокойный, твердый, но я все-таки его одурачил, заставил ошибок наделать.

– Да, парочку проколов я заметил, – кивнул я. – Во-первых, сам приезд к Лейси. Во-вторых, байка про друга, сочиненная, чтобы объяснить, почему он сам не на колесах. Объяснения не требовались. В гараже стояла машина, но чья она – вы не знали. А в-третьих, они лодку на холостом ходу держали.

– Это не прокол, – вмешался Энди. – Если мотор остынет, заводить его потом – сущая морока.

– В наших краях, ненадолго приехав в гости, машину в гараж не загоняют, – добавил Баррон. – Влажность невысокая, так что вреда никакого. А лодка могла принадлежать кому угодно, – например, в ней могли миловаться парень с девушкой, ночь-то прекрасная. Пока мне его прижать нечем, – по крайней мере, он так считает. Просто Людерс слишком старался услать меня из дома…

Баррон сплюнул в открытое окно, и густой плевок звучно шмякнулся о заднее крыло седана. Вспарывая белесый лунный свет, машина ныряла вверх-вниз по холмам, выписывала вензеля среди сосновых рощиц и равнин, на которых лежали коровы.

– Людерс знал, что у меня нет письма Лейси, потому что он сам его и забрал. Это Людерс ворвался в мой номер, оглушил меня и зарезал Вебера. Ему известно и об убийстве Фреда Лейси, даже если убийца не он. А миссис Лейси он элементарно запугал: бедняжка думает, что муж жив, но находится в лапах Людерса.

– Ну, сынок, ты Франка настоящим злодеем выставил, – спокойно заметил Баррон. – Зачем ему убивать Вебера?

– Потому что из-за Вебера начался весь сыр-бор. Тут же целая организация работает: диверсию готовит, хочет пустить в обращение огромное количество высококачественных фальшивых десяток. Но распространять их партиями по пятьсот долларов новехонькими купюрами делу не поможет, особенно если делать это при обстоятельствах, которые разбудили бы подозрения даже у человека менее осторожного, чем Фред Лейси.

– Сынок, ты здорово догадки строишь. – На крутом вираже шериф схватился за дверную ручку. – Но за тобой-то соседи не следят! А я у себя дома и на ошибку права не имею. Честно говоря, не представляю, чтобы Пумья Вершина был рассадником фальшивомонетчиков.

– Логично, – признал я.

– С другой стороны, если придется ловить Людерса, малой кровью не отделаешься. В долину Вудленд ведут три дороги, а восточную оконечность клубного поля для гольфа летом используют под частный аэродром. Там самолетов пять туда-сюда летают.

– Однако, похоже, это вас не слишком волнует.

– Шерифу в горах сильно волноваться не приходится, – спокойно заметил Баррон. – И мозгов у него нет, по всеобщему убеждению. Особенно умники вроде мистера Людерса так считают.

10

Привязанная на короткий фалинь лодка покачивалась, как и полагается лодке, – даже в полный штиль. Ее накрыли парусиной, которую успели закрепить в паре мест, но, естественно, не везде, где нужно. Грунтовая дорога от шаткого причала вела к шоссе, петляя между кустами можжевельника. На берегу раскинулся лагерь, обитатели которого, по-видимому, избрали эмблемой маленький белый маяк. Из одного домика лилась танцевальная музыка, в остальных, судя по темным окнам, уже легли спать.

До причала мы добрались пешком, оставив машину на обочине. Баррон захватил большой фонарь, который крутил и так и эдак, то включая, то выключая. Мы спустились к воде. Шериф направил луч света на дорогу и присмотрелся, хотя особо напрягать зрение не потребовалось: следы шин были свежими и четкими.

– Ну что скажешь? – спросил Баррон.

– Похоже на следы шин, – заметил я.

– А ты, Энди, чем обрадуешь? Наш городской друг – просто прелесть, но интересных идей не подкидывает.

Тот наклонился к самой земле.

– Шины большие и новые, – объявил он, отошел к причалу, снова наклонился и ткнул пальцем на место, куда шериф тут же направил луч фонаря. – Да, здесь они развернулись, только что с того? Сейчас на берегах озера полно новых машин. Вот в октябре это считалось бы серьезной уликой. У нас ведь люди по одной шине покупают, да подешевле. Ну а здесь, судя по рисунку протектора, всесезонная модель повышенной грузоподъемности.

– Лодку не проверишь? – спросил шериф.

– А что с лодкой?

– Узнай, как давно ею пользовались, – пояснил Баррон.

– Черт подери! – выругался Энди. – Мы и так знаем, что ею пользовались недавно.

– Ага, если ты в тот раз правильно угадал, – вкрадчиво проговорил шериф.

Энди взглянул на него, сплюнул и зашагал к обочине шоссе, где осталась машина. Не сделав и десяти шагов, он бросил через плечо:

– Я не гадал! – Он отвернулся и побрел к высоким кустам можжевельника.

– Немного обидчивый, а так золото парень. – Баррон спустился на шаткий причал, провел рукой по скрытому под парусиной носу лодки, осторожно выпрямился и кивнул. – Энди прав, он всегда прав, черт его дери. Ну, мистер Эванс, что за шины оставили такие следы? Какие выводы сделаешь, а, сынок?

– «Кадиллак» с двенадцатицилиндровым двигателем, – ответил я. – Кабриолет, элитная модель с красными кожаными сиденьями и двумя чемоданами в багажнике. Часы на приборном щитке отстают на двенадцать с половиной минут.

Шериф задумался, а потом кивнул, будто с чем-то определившись.

– Надеюсь, чувство юмора помогает тебе зарабатывать деньги, – раздосадованно вздохнул он.

Мы поднялись к седану. Энди уже сидел за рулем, курил сигарету и смотрел прямо перед собой в пыльное лобовое стекло.

– Где сейчас живет Руни? – спросил Баррон.

– Там же, где и всегда, – буркнул Энди.

– Ну это ж по дороге на Баском и совсем рядом.

– Разве кто спорит? – огрызнулся Энди.

– Тогда поехали, – усаживаясь в машину, сказал шериф. Я юркнул следом.

Энди вернулся примерно на полмили, когда Баррон неожиданно скомандовал:

– Притормози-ка!

Выбравшись из машины, он осветил дорогу фонариком.

– Похоже, мы что-то откопали. – Он снова устроился на переднем сиденье. – Следы шин у причала не значат практически ничего, здесь те же самые следы значат уже побольше, а если протянутся до Баскома, будут значить очень и очень многое. Мошенникам и диверсантам старые лагеря золотодобытчиков подходят идеально, лучше не придумаешь!

Седан свернул на боковую дорогу и медленно спустился в ущелье. Огромные валуны усеивали склоны, громоздились у обочины и в свете луны казались снежно-белыми. Проехав еще полмили, Энди снова остановился.

– Ну, сыщик, вот тебе указанный объект, – насмешливо проговорил он.

Баррон выбрался из машины и обошел вокруг дома с включенным фонарем. В доме свет не горел, и через несколько минут шериф вернулся.

– Ага, они здесь были! – объявил он. – Высадили Теда, а потом погнали в Баском. Как думаешь, Энди, Тед Руни пойдет на мошенничество?

– Только если ему хорошо заплатят.

Вместе с Барроном мы направились к дому – точнее, к крошечной бревенчатой лачуге. Свет фонаря выхватил из темноты деревянное крыльцо, жестяную трубу, укрепленную проволокой, и покосившуюся уборную, которая пряталась за домом. Сразу за уборной начинался лес. Свет в доме по-прежнему не зажигали. Шериф постучал в дверь – ответа не последовало, дернул ручку – заперто. Мы обошли дом, по пути заглядывая в окна, – все оказались закрыты. Сзади даже крыльца не имелось, дверь была вровень с землей. Баррон ее толкнул – тоже закрыто. Тогда он забарабанил так, что эхо раскатилось по лесу и долетело до валунов на склоне ущелья.

– Руни уехал с ними, – проговорил шериф. – Ну, теперь они его просто так не отпустят. Небось только вещи собрать позволили. Угу, похоже на то…

– Нет, вряд ли, – покачал головой я. – От Руни они хотели только лодку. Ту самую, что несколько часов назад увезла со Спикерова мыса тело Фреда Лейси. Думаю, к телу привязали груз и утопили в озере. Вот почему они дожидались наступления темноты. Руни в этом участвовал и получил некую мзду. Потом лодка понадобилась снова, но уже без Руни. А что – и экономно, и вполне логично. Тем более если дальше они отправились в долину Баском. Где печатают или хранят фальшивые деньги, лишние глаза и уши совершенно ни к чему.

– Снова в догадки играешь, да, сынок? – добродушно заметил шериф. – Ордера на обыск у меня нет, так что могу заглянуть только в сортир. Жди меня здесь.

Баррон отошел к уборной, и я не стал терять времени даром. Хороший пинок с разбега – большего задняя дверь и не требовала. Верхняя доска задрожала и треснула по диагонали.

– Эй! – нерешительно окликнул шериф.

Еще один пинок с разбега – я влетел в дом вместе с дверью и приземлился на пахнущий рыбой линолеум. Поднявшись, я щелкнул выключателем: загорелась голая лампочка. За спиной Баррон неодобрительно цокал языком.

Итак, мы попали на кухню, где стояла дровяная печь и ободранный буфет. На чуть теплой печке высилась целая гора грязной посуды, источавшая ужасный запах. Я прошел через кухню в соседнюю комнату и, включив свет, увидел узкую кровать, второпях накрытую замызганным одеялом, деревянный стол, несколько стульев, древний радиоприемник, крючки на стене, пепельницу с четырьмя обгоревшими трубками и стопку дешевых журналов на полу. Прямоугольный люк в углу на потолке наверняка вел на чердак, под ним стояла стремянка. На большом ящике красовался старый холщовый чемодан: откинутая крышка выставляла на всеобщее обозрение скомканную одежду.