— Суета сует и всяческая суета, — прокомментировала Антея их отбытие.

— Однако, — проговорила миссис Глинн, — готова согласиться с Клотильдой в том, что они какие-то ненастоящие, — обратилась она к мисс Марпл.

— Да, — ответила та, — пожалуй, вы правы. Они не кажутся мне реальными. Я пыталась понять их. Пыталась понять, почему они отправились в эту поездку, и приносит ли она им удовольствие. И еще — интересно, какая причина заставила их стронуться с места?

— И вы нашли ответ на поставленные вами вопросы? — спросила Клотильда.

— Думаю, что да, — вздохнула мисс Марпл. — Я нашла ответ на очень многие вопросы.

— Ну, до сих пор, наверное, вы были довольны собой, — заметила Клотильда.

— Я рада тому, что рассталась с группой, — проговорила мисс Марпл. — Не думаю, что продолжение путешествия могло бы доставить мне удовольствие.

— Да. Я вполне могу понять вас. — Клотильда принесла из кухни стакан горячего молока и проводила мисс Марпл до ее комнаты — Чем еще я могу услужить вам? — спросила она. — Что-нибудь еще нужно?

— Нет, спасибо, — проговорила мисс Марпл. — У меня есть все необходимое. Я прихватила сюда свою ночную сумочку, понимаете ли, поэтому ничего распаковывать мне не нужно. Еще раз спасибо за то, что вы с сестрами снова пригласили меня к себе.

— Знаете ли, мы просто не могли поступить иначе, после такого письма мистера Рэфьела. Он был очень вдумчивым человеком.

— Да, — согласилась мисс Марпл, — он был из тех людей, которые... способны предусмотреть все. Должно быть, он был наделен великолепным мозгом.

— Я знаю, что он был очень известным финансистом.

— Как в финансовом, так и в других отношениях он был способен продумать очень многое, — отозвалась мисс Марпл. — Ах, как приятно будет лечь в постель. . Спокойной ночи, мисс Брэдбери-Скотт.

— Не хотите ли вы, чтобы завтра вам подали завтрак в постель, если вы захотите встать попозже?

— Нет-нет, зачем же так беспокоиться ради меня. Лучше я сама сойду вниз. Разве что чашку чая, это было бы неплохо, но я хочу выйти в сад. В особенности для того, чтобы полюбоваться этой горкой, заросшей белыми цветами, такой прекрасной, такой победоносной.

— Спокойной ночи, — пожелала Клотильда, — крепкого сна.


II

Дедовские часы, стоявшие в холле «Старого особняка» у подножия лестницы, пробили два часа. Все часы в доме вызванивали время не одновременно, а некоторые из них, по правде сказать, не били вообще. Поддерживать в рабочем состоянии все антикварные часы — дело нелегкое

В три часа ночи часы возле лестницы негромко прозвонили три раза. Под дверью обрисовалась тонкая полоска света. Мисс Марпл села в постели и опустила палец на выключатель стоявшей в изголовье электрической лампы. Неслышно отворилась дверь. Свет снаружи погас, но в комнате прозвучали осторожные шаги. Мисс Марпл включила свет.

— Ох, — воскликнула она, — это вы, мисс Брэдбери-Скотт. Что-то случилось?

— Просто зашла посмотреть, не нужно ли вам чего-нибудь, — проговорила мисс Брэдбери-Скотт.

Мисс Марпл посмотрела на нее. Клотильда была в длинной багровой рубашке. Какой же симпатичной женщиной она была, подумала мисс Марпл. Эти волосы, обрамляющие лоб... эта трагическая, вышедшая из драмы фигура... Прямо из греческой трагедии, решила мисс Марпл. Клитемнестра, и только.

— Вы в точности уверены, что вам ничего не нужно? Я могу принести...

— Нет, благодарю вас, — сказала мисс Марпл. — Боюсь, — добавила она виноватым голосом, — что я так и не выпила молоко.

— О боже, почему нет?

— Думаю, оно едва ли пошло бы мне впрок, — ответила мисс Марпл.

Клотильда остановилась в ногах кровати, глядя на нее.

— Не слишком здоровое питье, понимаете ли, — заметила мисс Марпл.

— Что вы хотите этим сказать? — Голос Клотильды сделался резким.

— Думаю, вам прекрасно известно, что именно, — ответила мисс Марпл. — И вы знали это весь вечер, а быть может, и раньше.

— Не знаю, что вы имеете в виду.

— В самом деле? — К вопросительной интонации примешивалась легкая издевка.

— Ну, теперь-то молоко точно остыло. Я заберу стакан и принесу вам горячее.

Протянув руку, Клотильда забрала стакан со столика.

— Не утруждайте себя понапрасну, — проговорила мисс Марпл. — Даже если вы принесете новый стакан, я не стану пить его.

— Я и в самом деле не могу понять, на что вы тут намекаете. В самом деле, — проговорила Клотильда, не отрывая глаз от нее. — Что за необычайный вы человек? Что вы вообще за женщина? Почему вы разговариваете со мной подобным образом? Да кто вы такая вообще?

Мисс Марпл опустила на плечи окутывавшую ее голову кипу розовой шерсти — шарф, похожий на тот, который она носила в Вест-Индии.

— Одно из моих имен, — сообщила она, — Немезида.

— Немезида? И что же значит это слово?

— Да вы отлично знаете его, — заметила мисс Марпл. — Вы ведь прекрасно образованная женщина. Немезида — это отложенное, но в конце концов явившееся воздаяние.

— О чем вы говорите?

— О прекрасной девушке, которую вы убили, — проговорила мисс Марпл.

— Кого я убила? Что вы хотите сказать?

— Я говорю о Верити.

— Но зачем мне было убивать ее?

— Потому что вы любили ее, — ответила мисс Марпл.

— Ну, конечно, любила. Я была предана ей. И она любила меня.

— Один человек недавно сказал мне, что любовь — очень страшное слово. Оно ужасно. Вы слишком любили Верити. Она заменяла вам весь остальной мир. И она была предана вам до тех пор, пока в ее жизни не появился другой человек. В ее жизни появилась другая любовь. Она полюбила юношу, молодого человека. Не подходящего ей, нехорошего, скверного, с плохой историей, однако Верити полюбила его, а он — ее, и она решила бежать. Бежать от бремени любви, которое вы возложили на нее. Она хотела жить так, как положено женщине. Жить с избранным ею мужчиной, иметь от него детей... Она хотела брака и обыкновенного счастья.

Клотильда шевельнулась, подошла к креслу и уселась в него, глядя на мисс Марпл.

— Итак, — проговорила она, — вы во всем разобрались.

— Да, разобралась.

— То, что вы сказали, соответствует истине. Я не стану отрицать этого. Отрицай я или нет, это ничего не изменит.

— Совершенно верно, — согласилась мисс Марпл, — в этом вы правы. Это ничего не значит.

— Но знаете ли вы... способны ли вы вообразить, сколько я перестрадала?

— Вполне способна, — ответила мисс Марпл, — я вполне способна представить себе ваши страдания. Я всегда обладала развитым воображением.

— А представляете ли вы себе эту муку... эту агонию, когда ты понимаешь, что теряешь предмет своей любви, более дорогой тебе, чем все на свете? И она уходила от меня к ничтожному развращенному преступнику... Жалкому человечишке, недостойному моей прекрасной и великолепной девушки. Я должна была остановить ее. Должна была. Должна.

— Да, — ответила мисс Марпл. — И вместо того, чтобы отпустить девушку, вы убили ее. Убили, потому что любили.

— И вы считаете, что я могла совершить подобный поступок? Вы думаете, что я могла задушить мою любимую дочку? Думаете, что я могла всмятку разбить ее лицо, раздробить голову? Подобную вещь мог сделать только этот злобный испорченный человек.

— Нет, — возразила мисс Марпл, — вы этого не делали. Вы любили ее и так поступить не могли.

— Тогда, значит, выходит, что вы говорите вздор.

— Вы не делали этого. Девушка, с которой обошлись подобным образом, не была предметом вашей любви. Вери-ти ведь лежит здесь, в саду, не так ли? И вы не душили ее. Скорее всего, напоили ее кофе или молоком, дав ей безболезненную смертельную дозу снотворного. А когда она умерла, отнесли ее в сад, разобрали кирпичи повалившейся оранжереи и похоронили, заложив кирпичами, а потом засыпав землей. А потом посадили там полигонум, который все сильней разрастался, с каждым годом становясь все краше и краше. Верити осталась с вами. Вы так и не отпустили ее.

— Дура! Безумная старая дура! И вы считаете, что я позволю вам уйти со всей этой историей из моего дома?

— Едва ли, — согласилась мисс Марпл. — Я не испытываю никакой уверенности в этом. Вы — женщина сильная, намного сильнее меня.

— Рада, что вы понимаете это.

— И никакие сомнения не будут препятствовать вам, — сказала мисс Марпл. — Известно, что человек не останавливается на первом убийстве. Я заметила это по мере течения моей жизни и знакомства с преступлениями. Вы ведь убили двух девушек, так ведь? Вы убили девушку, которую любили, и еще одну, чужую вам.

— Я убила глупую бродяжку, подрастающую проститутку Нору Броуд. Как вы узнали о ней?

— Пришлось подумать, — произнесла мисс Марпл. — Познакомившись с вами, я поняла, что вы не стали бы душить и уродовать любимого вами человека. Однако в то же самое время пропала другая девушка, тело которой так и не нашли. Но я подумала, что его все же нашли, только не поняли, что это Нора Броуд. Она была одета как Верити, и в качестве Верити ее опознала особа наиболее близкая к ней, знавшая Верити лучше всех. Вам нужно было лишь сходить и сказать, что тело это принадлежало Верити. Вы опознали ее. И сказали, что мертвое тело принадлежит Верити.

— Но зачем это было мне нужно?

— Потому что вы хотели, чтобы мальчишка, отнявший у вас Верити... мальчишка, которого любила она и который любил ее, был судим за убийство. Поэтому вы спрятали второе тело в таком месте, где его было трудно найти. Потом его обнаружили и приписали другой девушке. Но вы сделали все, чтобы его опознали именно так, как вам было надо. Вы переодели ее в одежду Верити, дали ей в руки ее сумочку, положили в нее пару писем, браслет, крестик с цепочкой... И обезобразили ее лицо.