— И поэтому он обратился ко мне, — проговорила мисс Марпл.

Факт этот до сих пор очень смущал ее. Очень смущал. Однако в свете нынешнего течения ее размышлений все было ясно как день. Мистер Рэфьел считал, что она обладает определенной квалификацией для исполнения некоторого поручения. И оно, снова подумала мисс Марпл, каким-то образом связано с преступлением или с чем-то, имеющим преступный характер. Кроме того, ему было известно о ней лишь то, что она обожает сады. Что ж, он едва ли нуждался в ее услугах для того, чтобы разрешить некую садоводческую проблему. Однако он мог вспомнить о ней в связи с преступлением. Преступлением в Вест-Индии и преступлениями, совершавшимися возле ее дома.

Но где именно?

Мистер Рэфьел делал приготовления. Для начала он договорился со своими адвокатами. Они выполнили свою задачу и в назначенное время отправили ей составленное им письмо. Точно продуманное и взвешенное, подумала мисс Марпл. Безусловно, было бы много проще, если бы он сам, лично сказал ей, чего именно и почему хочет от нее. В известной мере ее удивляло, что перед смертью мистер Рэфьел не послал за ней, и с той или иной мерой лжи — возможно, в подготовительной манере — убедил ее в том, что находится на смертном одре, и тем самым заставил бы ее согласиться на то, чего хотел от нее. Впрочем, нет, это было бы совершенно не в стиле мистера Рэфьела, подумала мисс Марпл. Он, конечно, умел запугивать людей, однако это дело не допускало такого подхода, и она не сомневалась в том, что он не хотел обращаться к ней, просить оказать ему услугу, просить разоблачить зло. Нет. Подобное опять-таки не было в стиле мистера Рэфьела. Он хотел, подумала она — как, наверное, хотел всю свою жизнь, — оплатить сделанную для него работу. Он хотел заплатить ей, а еще заинтересовать — так, чтобы ей было интересно исполнять его поручение. Предложенная им плата должна была не столько соблазнить ее, сколько заинтриговать. Она должна была пробудить в ней интерес. Едва ли он мог сказать себе примерно так: «Предложу ей достаточно денег, и она ухватится за возможность», потому что, как прекрасно понимала сама мисс Марпл, хотя сумма казалась достаточно внушительной, особой нужды в деньгах она не испытывала. У нее был дорогой и любящий племянник, милый Реймонд, всегда готовый предоставить ей нужную сумму, если она нуждалась в таковой, когда нужен был срочный ремонт в доме, возникала необходимость посетить врача или пройти курс процедур.

Нет. Предложенная им сумма должна была стать просто волнующей. Волнующей в том самом смысле, в котором волнует билет на выставку ирландских фиалок. Эта крупная сумма была недостижима для нее иначе как посредством везения.

И тем не менее мисс Марпл решила, что, помимо удачи, ей потребуется и внушительная доля усердной работы, долгие размышления и раздумья — и, возможно, ее деятельность будет сопряжена с известного рода опасностью. Однако не потому ли ей приходится самостоятельно выяснять суть дела, что мистер Рэфьел не хотел оказывать давления на нее? Трудно что-то рассказать человеку, не добавив к рассказу доли своего мнения. Вполне могло оказаться так, что мистер Рэфьел допускал, что его личное мнение может оказаться ошибочным. Такая мысль ему не свойственна, однако вполне вероятна. Он мог подозревать, что собственное суждение под действием болезни сделалось не таким надежным, как прежде. А потому она, мисс Марпл, его агент, его наемный работник, должна делать собственные догадки, приходить к собственным заключениям.

Итак, пришло время делать некоторые выводы. Иными словами, вернуться к прежнему вопросу: а к чему все это?

Ею руководят. Для начала примем это за данность. Ею руководит ныне покойный человек. Ей пришлось выехать из Сент-Мэри-Мид. Таким образом, получается, что поставленная ей задача, какой бы она ни была, не может найти своего разрешения в этой деревне. Значит, она не связана с окрестностями, ее нельзя разрешить, просмотрев газетные вырезки или произведя расспросы — во всяком случае, до того, как удалось выяснить, о чем и кого нужно расспрашивать. Ее сперва направили в адвокатскую контору, затем заставили читать письма — два письма — в собственном доме, а затем выставили из этого самого дома в превосходно организованную туристическую поездку агентства «Знаменитые дома и сады Великобритании».

Теперь она оказалась перед новым, отмечающим этап камнем. Каковым является тот самый дом, под крышей которого она в данный момент пребывает? Старый особняк, Джосе-лин-Сент-Мэри, в котором проживают мисс Клотильда Брэдбери-Скотт, миссис Глинн и мисс Антея Брэдбери-Скотт. Мистер Рэфьел устроил все это, устроил заблаговременно. За несколько недель до смерти. Возможно, уже после того, как дал инструкции адвокатам и заказал на ее имя место в экскурсионной поездке. Посему она оказалась в этом доме не случайно, не без цели. Возможно, всего на пару ночей, возможно, подольше. Здесь могут обнаружиться некие указания, которые могут заставить ее остаться... быть может, ее даже попросят об этом. Итак, мисс Марпл вернулась мыслями к собственному положению.

Миссис Глинн и две ее сестры. Их приходилось учитывать как замешанных в том, что здесь происходит. И ей придется понять, что именно. Только времени мало. Лишь это беспокоило мисс Марпл; она ни на мгновение не сомневалась в том, что в состоянии разрешить проблему. Она же из этих болтливых, все забывающих старых леди, которые, по мнению людей, говорят без умолку и задают вопросы, относящиеся — если судить поверхностно — чисто к области сплетен.

Она начнет говорить о своем детстве, в результате чего хотя бы одна из сестер заговорит о своем. Она будет говорить о том, что ела, о слугах ее семьи, дочерях, кузинах и родственниках, поездках, браках, рождениях и, конечно, смертях. И сообщение о чьей-то смерти не должно вызывать в ее глазах заметного интереса. Никак не должно.

Почти автоматически мисс Марпл решила, что вполне может ограничиться такими репликами, как «боже мой, как это печально!». Ей придется выявить отношения, случаи, жизненные повести, проследить, не проявится ли, так сказать, само собой многозначительное событие. Возможно, нечто происходило в здешней округе, вне прямой связи с этими тремя женщинами. Нечто такое, о чем они могут знать, могут говорить, могут быть совершенно уверены. В любом случае здесь для нее должен обнаружиться некоторый ключ, какая-нибудь подсказка. Через день ей придется вновь присоединиться к группе — если только к этому времени она не обнаружит какое-либо указание на то, что этого не следует делать. Ум ее сновал от этого дома к автобусу и находящимся в нем людям. Могло случиться и так, что то, что она ищет, находится в этой группе людей. Один человек, несколько людей, невиновных (или не вполне невиновных), некая давно забытая история... Мисс Марпл нахмурилась, стараясь кое-что вспомнить. В голове ее что-то промелькнуло, и она подумала: «На самом деле я уверена...» В чем же она уверена?

Мысли ее вернулись к трем сестрам. Ей не стоит надолго задерживаться наверху. Нужно распаковать чемодан, достать из него несколько нужных вещей, необходимых для ночлега, вещи, чтобы переодеться вечером, ночные вещи, туалетные принадлежности, а потом спуститься вниз, присоединиться к хозяйкам дома и занять их приятной беседой. Следует прежде всего решить основной вопрос: кем станут для нее эти три сестры — союзницами или врагами? Они могут попасть в обе категории. Она должна тщательно обдумать все это.

Послышался стук в дверь, и вошла миссис Глинн.

— Надеюсь, вам будет здесь уютно. Могу ли я помочь вам распаковать вещи? Нам помогает очень хорошая женщина, однако она приходит только по утрам. Но поможет вам совершенно во всем.

— О нет, спасибо, — поблагодарила мисс Марпл. — Я просто достала самое необходимое.

— Потом я подумала, что вас нужно проводить вниз. Наш дом, увы, обветшал. В нем есть две лестницы, и это, случается, вызывает известные трудности. Иногда люди теряются.

— О, это весьма любезно с вашей стороны, — отозвалась мисс Марпл.

— Тогда надеюсь, что мы с вами спустимся сейчас вниз и выпьем перед ужином по бокальчику шерри.

Мисс Марпл с благодарностью приняла приглашение и последовала за хозяйкой дома вниз по лестнице. Миссис Глинн, насколько она могла судить, была намного моложе ее самой. Ей было лет пятьдесят, не более того. Мисс Марпл внимательно разглядывала ступени: теперь она не слишком доверяла своему левому колену. Впрочем, с одной стороны лестницы шли перила. Красивая лестница, и она похвалила ее.

— У вас очаровательный дом. Построен, надо думать, в тысяча семисотых годах. Я не ошиблась?

— В тысяча семьсот восьмидесятом, — ответила миссис Глинн.

Хозяйка явным образом была довольна похвалой мисс Марпл. Она провела свою гостью в гостиную, большую и симпатичную. В ней находилось несколько действительно великолепных образчиков мебели. Стол времени королевы Анны и инкрустированное перламутром бюро в стиле эпохи Вильгельма и Марии; с ними соседствовали несколько довольно громоздких диванов и шкафов викторианской поры. Окна были занавешены поблекшим и слега вытершимся ситцем; ковер, подумала мисс Марпл, происходил из Ирландии. Типа «обюссон» и, наверное, произведен в Лимерике. Бархат на тяжеловесной софе также повытерся. Две остальные сестры уже находились в гостиной. Как только мисс Марпл вошла, они поднялись с места и направились к ней, одна с бокалом шерри в руке, а другая проводила ее к креслу.

— Не знаю, нравится ли вам сидеть высоко? Не все это любят.

— Я люблю, — сказала мисс Марпл. — Мне так легче. Спина, понимаете ли.

Похоже, сестры уже были знакомы с теми сложностями, которые создает в жизни человека спина. Старшая из сестер была высока, красива и смугла, на голове ее кудрявились черные волосы. Вторая была много младше: худощавая, какая-то призрачная, пряди поседевших прежде светлых волос неопрятно ниспадали на ее плечи. Вполне подойдет на роль повзрослевшей Офелии, подумала мисс Марпл.