Агата Кристи - Немезида

«Впрочем, возможно, на самом деле я просто придумываю все это, — подумала мисс Марпл. — И мои фантазии лишены какого бы то ни было значения».

Тут из глубин памяти неожиданно всплыло слово «опасность», использованное мистером Рэфьелом в его первом письме, а также упоминание о необходимости покровительства со стороны ее ангела-хранителя, сделанное во втором письме. Неужели предложенное им дело чревато опасностью для нее? Но почему? И от кого исходит эта опасность?

Только не от мисс Кук и мисс Барроу. Такая обычная пара подруг... И тем не менее мисс Кук покрасила волосы и изменила прическу. То есть, по сути дела, изменила внешность. Странно, по меньшей мере! Мисс Марпл вновь принялась перебирать своих спутников.

Мистер Каспар, гмм... Много легче было увидеть в нем опасность, чем наоборот. Что, если он владеет английским намного лучше, чем изображает это? Хотелось бы понять, что на самом деле представляет собой этот мистер Каспар.

Мисс Марпл так и не сумела окончательно избавиться от викторианского восприятия иностранцев. Никогда не скажешь заранее, что еще они могут выкинуть. Абсурдно, конечно, испытывать подобные чувства — ведь у нее много друзей из разных стран. И все же?.. Мисс Кук, мисс Барроу, мистер Каспар, этот молодой человек с буйной гривой на голове — Эмлин Как-его-там, революционер и практикующий анархист? Мистер и миссис Батлер, такие милые американцы... а что, если они слишком милые, чтобы это было правдой?

— Вот что, — сказала себе мисс Марпл, — надо как-то собраться.

Она обратила свое внимание к завтрашнему маршруту. Похоже, что завтра ее ждет трудный день. С утра начинающаяся довольно рано поездка по достопримечательностям, а затем, уже днем, — долгая и даже спортивная прогулка по прибрежной тропе. При всех интересных цветущих там растениях это выйдет достаточно утомительно. К перспективе прилагалось тактичное предложение: все, кто хочет отдохнуть, могут остаться в отеле «Золотой вепрь», располагающем превосходным садом, или совершить короткую экскурсию в находящееся неподалеку приятное местечко. Мисс Марпл подумала, что, скорее всего, так и поступит.

Однако, хотя она еще не догадывалась об этом, планам ее предстояло измениться.

Когда на следующий день мисс Марпл спускалась вниз из своего номера в «Золотом вепре», вымыв руки перед ленчем, к ней подошла женщина в твидовой юбке и жакете и с явной тревогой в голосе спросила:

— Прошу меня простить, вы — мисс Марпл, мисс Джейн Марпл?

— Да, так меня зовут, — проговорила та с некоторым удивлением.

— А я — миссис Глинн. Лавиния Глинн. Я живу неподалеку отсюда вместе с двумя сестрами, и мы, ну, узнали о вашем приезде...

— Вы узнали о моем приезде? — переспросила мисс Марпл уже с чуть большим удивлением.

— Да. Нам написал наш старинный друг — довольно давно, недели три назад, и он попросил нас запомнить эту дату. День посещения тура «Знаменитые дома и сады». Он сказал, что с этой группой приедет его большой друг или родственник, не скажу точно.

Мисс Марпл сохраняла удивленное выражение на лице.

— Я имею в виду мистера Рэфьела, — проговорила миссис Глинн.

— Ах! Мистер Рэфьел, — сказал мисс Марпл. — А вам... вам известно, что..

— Что он умер? Увы, да. Как это печально... Умер после того, как пришло это письмо. Чуть ли не сразу после того, как отправил его нам. Однако мы почувствовали особую необходимость выполнить его просьбу. Знаете ли, он предложил нам пригласить вас в гости дня на два. Эта часть тура довольно утомительна. То есть для молодежи в ней нет ничего сложного, чего не скажешь о тех, кто постарше. Нужно пройти несколько миль, не раз подняться по крутым тропам... Мы с сестрами будем очень рады, если вы согласитесь погостить в нашем доме. Мы живем всего в десяти минутах ходьбы от вашего отеля и можем показать вам много здешних достопримечательностей.

Мисс Марпл задумалась. Миссис Глинн, круглая, дружелюбная и добродушная, хотя и несколько застенчивая, была симпатична ей. К тому же за этим приглашением маячила новая инструкция мистера Рэфьела... следующий шаг, который ей предстояло предпринять? Что ж, пусть будет так.

Только почему она так нервничает? Быть может, потому, что уже перезнакомилась со всеми в группе и чувствует себя как дома, хотя знакома с этими людьми всего три дня?

Мисс Марпл повернулась к миссис Глинн, смотревшей на нее озабоченным взглядом.

— Благодарю вас, это очень любезное предложение с вашей стороны. Мне будет весьма приятно воспользоваться им. 

Мисс Марпл стояла возле окна. За спиной, на постели, лежал ее чемодан. Она смотрела на сад невидящими глазами. Не часто ей доводилось видеть чей-либо сад, не испытывая при этом никаких эмоций — ни положительных, ни отрицательных. Впрочем, сейчас ею все же стал овладевать дух критицизма. Перед мисс Марпл находился сад заброшенный, на который несколько лет не расходовали денег, и уж точно, в котором почти ничего не делали. Дом также имел запущенный вид. Он обладал элегантными пропорциями, мебель в нем когда-то была хорошей, хотя в последние годы явно не знала внимания и даже полировки. С ее точки зрения, этот дом в последние несколько лет мало кто хотя бы как-то любил. Он словно соответствовал собственному имени: «Старый особняк». Красивый, построенный со вкусом дом, некогда любимый, жилой. Дочери и сыновья этого дома выросли, переженились, и теперь в нем обитала миссис Глинн, которая, судя по словам, произнесенным ею в спальне, которую она отвела мисс Марпл, вместе с сестрами унаследовала его от дяди, и после смерти мужа все трое перебрались жить сюда. Все они постарели, доход их уменьшился, прислугу стало найти все труднее.

Остальные сестры, две мисс Брэдбери-Скотт, предположительно так и остались незамужними; одна из них была старше миссис Глинн, вторая — моложе.

В доме не было заметно никаких признаков пребывания в нем детей: ни забытого мяча, ни старой детской коляски, ни маленького стульчика или столика. Это был дом трех сестер.

— Как-то по-русски выходит, — пробормотала мисс Марпл.

Это потому, что «Три сестры», так ведь? Только вот кто написал эту пьесу, а? Чехов? Или, может быть, Достоевский? Она совершенно честно не могла вспомнить. Три сестры... Но эти трое, безусловно, не из тех, кто стремится в Москву. Нетрудно предположить — да что там, мисс Марпл была просто уверена в этом, — что эти сестры довольны своей жизнью. Она познакомилась с остальными двумя: одна из сестер вышла из кухни, другая спустилась по лестнице, чтобы приветствовать ее. Их изящные манеры свидетельствовали о хорошем воспитании. Они были из тех, кого мисс Марпл в молодые годы называла ныне вышедшим из употребления термином «леди»... она помнила, как однажды назвала подобных «захудалыми леди», и отец поправил ее: «Нет, дорогая Джейн, не захудалые. А бедствующие благородные женщины».

В нынешние времена благородные женщины бедствовали не так уж часто. Им помогало правительство, общественные организации или богатые родственники. Или, быть может, такие люди, как мистер Рэфьел. Потому что, в конце концов, в нем-то и крылась вся причина, все основание ее пребывания здесь, не так ли? Именно мистер Рэфьел устроил все это. По мнению мисс Марпл, ему пришлось изрядно побеспокоиться обо всем этом. Примерно за четыре-пять недель до смерти он понял, что отмеренный ему срок уже близок, пусть и с некоторым запасом в ту или иную сторону, поскольку доктора всегда проявляют умеренный оптимизм, по опыту зная, что пациенты, которым предстоит умереть в ближайшее время, очень часто неожиданно задерживаются на этом свете... обреченные, они упорно не желают делать последний шаг. С другой стороны, обслуживавшие пациентов больничные сестры, знала по своему собственному опыту мисс Марпл, всегда ожидали, что к завтрашнему утру больной умрет, и бывали весьма удивлены, когда этого не случалось. Однако, изложив свои мрачные пророчества явившемуся доктору, они неизменно получали от него — уже в дверях, на выходе из прихожей — неизменный ответ: «Еще несколько недель протянет, можно не сомневаться».

Со стороны доктора очень мило проявлять подобный оптимизм, думала в таком случае медсестра, однако он, конечно же, ошибается. Но доктор очень часто не ошибался. Он знал, что человек, страдающий от боли, беспомощный, искалеченный болезнью, даже несчастный, все равно любит жизнь и хочет продолжать ее. Он охотно примет предложенную доктором пилюлю, дабы та помогла ему скоротать ночь, однако не станет принимать лекарства в количестве, большем необходимого, для того чтобы переправиться в мир иной, о котором им пока ничего не известно!

Мистер Рэфьел. Вот о ком думала мисс Марпл, окидывая сад не желающими что-либо видеть глазами. Мистер Рэфьел? Она уже чувствовала, что подбирается чуточку ближе к пониманию возложенного на нее задания, предложенного ей проекта. Мистер Рэфьел умел составлять планы. Он продумывал их точно так, как продумывал финансовые сделки и поглощения. Пользуясь словами ее служанки Черри, у него была проблема. А когда у Черри возникала проблема, она часто являлась за советом к мисс Марпл.

Итак, эту проблему мистер Рэфьел не мог разрешить самостоятельно, что должно было чрезвычайно раздражать его, думала мисс Марпл, поскольку обыкновенно он умел справиться с любой задачей и неоднократно доказывал это. Однако тогда он был прикован к постели... он умирал. Мистер Рэфьел мог устроить свои финансовые дела, связаться со своими адвокатами, с наемными работниками, с теми друзьями и родственниками, которые у него были, однако оставалось что-то или кто-то, с кем он не уладил дел. Оставалась нерешенная проблема. .. проблема, которую он хотел бы разрешить; оставался незаконченный план. По всей видимости, не из тех, которые можно разрешить финансовой помощью, через деловые контакты или посредством услуг адвоката.