В винной лавке неподалеку от границы они купили две бутылки виски и две бутылки шампанского.

— Этого достаточно, — сказал Дювайн, укладывая бутылки в багажник. Посмотрев на багаж, он заметил, что синяя сумка очень бросается в глаза, и ему пришло в голову передвинуть ее поближе к своим вещам и бросить сверху плащи — свой и Клодетты, оставив явно новые чемоданы Лепски на виду.

Вскоре они подъехали к границе, и французские таможенники пропустили их без задержек. Через несколько метров был швейцарский пост.

Два высоких пограничника, одетые в серую форму, вышли им навстречу.

— Предоставьте все мне, — сказал Дювайн, опуская стекло.

Лепски насторожился. Его чутье полицейского подсказало ему, что Дювайн неестественно напряжен, и это сильно удивило его. Почему Дювайн так усложняет простую процедуру, но он велел себе успокоиться. Дювайну виднее, у него больше опыта. Лепски передал Дювайну паспорта, и тот, присоединив к ним свои, с дружеской улыбкой вручил их пограничнику. Тот отступил назад, внимательно и долго проверял паспорта и с каменным лицом вернул их Дювайну.

— У вас есть что внести в декларацию?

— Да нет. Вот разве только две бутылки виски и две шампанского, другого ничего нет.

— Пожалуйста, откройте багажник.

— Что он говорит? — спросил Лепски, недовольный тем, что беседа велась по-французски.

— Он просит меня открыть багажник, — сказал Дювайн, выходя из машины.

— Зачем?

— Имеет право, — коротко ответил Дювайн, желая только одного: чтобы Лепски успокоился.

Пьер обошел машину и открыл багажник. И тут, к своему ужасу, заметил, что Лепски тоже вышел из машины и подошел к ним.

— Где багаж американского джентльмена? — спросил пограничник.

— Вот те два синих чемодана.

— Пожалуйста, попросите его отнести их в таможню.

Дювайн повернулся к Лепски:

— Они хотят осмотреть ваши чемоданы.

— Какого черта! — Лепски достал свое полицейское удостоверение и сунул его под нос пограничнику. — Скажите ему, кто я такой.

Пьер сказал:

— Этот джентльмен — высокопоставленный офицер американской полиции. Ему бы не хотелось, чтобы вы копались в его вещах.

Пограничник внимательно изучил полицейское удостоверение Лепски и служебный значок, но по выражению его лица было видно, что они не произвели на него никакого впечатления.

— Джентльмен не понимает по-французски или по-немецки?

— Нет. Он же американец.

— Что он говорит? — сердито спросил Лепски, шмыгая носом и теряя терпение.

Пограничник с интересом наблюдал за Лепски. Ритуальный военный танец, исполняемый Лепски перед тем, как взорваться, был ему явно в новинку.

— Джентльмену нужно в туалет? — спросил пограничник.

— Что он говорит? — поинтересовался Лепски голосом полицейского.

— Он спрашивает, не нужно ли вам в туалет, — шепнул Дювайн. — Его озадачили ваши прыжки на месте.

Лепски сделал усилие, чтобы взять себя в руки. Он издал вопль электрической пилы, вгрызающейся в дерево. Пограничник отступил назад и с интересом уставился на Лепски.

— Лепски! Прекрати эту комедию! — закричала Кэрол, выходя из машины. — Делай то, что он тебе говорит.

Пограничник повернулся к Дювайну:

— Пожалуйста, скажите ему, что у нас есть указание — проверять вещи всех американцев. Извините за беспокойство, но таковы инструкции.

— Понятно, — сказал Дювайн. Рубашка прилипла к его спине от пота. — Может быть, вы хотите проверить мой багаж?

— В этом нет необходимости.

— Что он говорит? — в очередной раз спросил Лепски.

Дювайн объяснил.

— Это не займет много времени, Том. Придется пройти с ними.

— Делай, что тебе говорят! — закричала Кэрол. — Почему с тобой вечно какие-то проблемы?

Лепски сжал кулаки, тихонько выругался, потом хрипло сказал:

— О'кей! Пусть эти типы роются в наших чертовых вещах. Черт с ними, мне наплевать!

Дювайн поднял два больших синих чемодана, принадлежавших Лепски.

— Только эти два? — спросил пограничник.

— Остальные мои, — подтвердил Пьер.

Он передал чемоданы Лепски:

— Тащи их, Том. Все пройдет быстро.

Пограничник вернул Лепски удостоверение, затем пошел вперед в сопровождении Лепски, несшего оба чемодана.

— Он забыл мою сумку! — закричала Кэрол.

Дювайн чуть не стукнул ее.

— Замолчите! — грозно прошипел он. — Из-за ваших духов у нас могут быть неприятности.

— Как скажете. — Кэрол опять забралась в машину. — Как бы я хотела, чтобы с Томом было не так трудно.

— Да, нрав у него крутой, — проговорила Клодетта, выжимая из себя улыбку. — Ох уж эти швейцарцы. Как бы Том с ними опять не сцепился.

— Это он любит, — сказала Кэрол. — Не беспокойся о нем, дорогая. Ему же надо будет что-то рассказать на работе после возвращения.

Дювайн последовал за Лепски в помещение таможни. Он обнаружил его обменивающимся рукопожатием с офицером таможни, который прилично говорил по-английски.

Начальник таможни, назвавшийся Хансом Ульрихом, рассыпался в извинениях.

— Извините, мистер Лепски, — говорил он. — Это все из-за русской иконы. Таможенные посты получили указание проверять багаж у всех американцев. Так что мои люди только выполняли свой долг. Но ваш багаж, конечно, незачем проверять. Не припоминаю даже, когда американский полицейский офицер проезжал бы через наш пост. Для нас это большая честь. — Он повернулся к пограничнику. — Отнеси чемоданы мистера Лепски обратно в машину.

Дювайн закрыл глаза и облегченно вздохнул.

Оставив Лепски, сиявшего от счастья, поговорить с Ульрихом, Дювайн пошел за пограничником, тащившим два больших чемодана, забрал их и уложил в багажник.

— Что случилось? — спросила Кэрол.

— Тома обслужили как важную персону, никаких проблем.

Дювайн сел за руль. Они с Клодеттой обменялись быстрыми взглядами. Последний барьер взят. Икона прибыла в Швейцарию.

Теперь главное — встреча с Лу Бреди и подмена сумки. После этого — Радниц.

Глава 8

Во время завтрака в номере Лу Бреди объяснял Мегги, что она должна сделать. Он сидел в кресле, а Мегги лежала в кровати, уплетая хрустящую булочку, намазанную вишневым джемом.

— Я жду, что сегодня утром сюда приедет несколько человек, — говорил Бреди. — Не знаю, когда точно, но думаю, утром. У меня к ним есть дело, и мне не хотелось бы, чтобы ты была здесь, пока я буду занят с ними. Ты меня слушаешь, беби?

Мегги потянулась за новой булочкой и стала намазывать ее маслом.

— Ты хочешь убрать меня с дороги? Так?

— Да. Но прежде всего тебе надо сложить вещи. Затем ты должна все вынуть из сумки. Она нужна мне пустой. Ты слышишь?

Мегги положила слой вишневого джема на булочку. Ее прелестные черты слегка исказились от попыток сосредоточиться.

— А что мне делать с вещами, которые я выну из сумки?

Бреди вздохнул:

— Положи их в какую-нибудь другую сумку.

Мегги понимающе кивнула, и ее лицо расслабилось. Она снова принялась жевать.

— Мне так нравится этот джем, — сказала она с полным ртом. — Я знаю, что не надо есть так много мучного, иначе растолстеешь.

Бреди снова вздохнул:

— Ладно, малышка, ешь, что хочешь, но только слушай, что я говорю.

— Я все поняла, мой любимый: надо все вынуть из сумки, собрать вещи и потом… что потом?

— Как только уложишь вещи, спустишься на лифте, пройдешь туннелем к бассейну.

— Но я ведь уложу купальник — или нет?

Бреди запустил пальцы в шевелюру.

— Забудь о своем купальнике. Ты не будешь купаться. Ты будешь сидеть на солнце возле бассейна и ждать, пока я не приду за тобой. Теперь поняла?

— Просто сидеть и ждать?

— Я дам тебе книгу. Новый роман Гарольда Родинса, только что вышел.

Лицо Мегги просияло:

— Я обожаю его книги. Он так здорово пишет о любви и сексе!

— Хорошо. Так вот, ты сидишь у бассейна и читаешь, а я приду, как только смогу. Ясно?

Мегги наконец прожевала булочку, налила себе кофе, кивнула.

Бреди вздохнул с облегчением:

— Вот и хорошо. Сразу после делового разговора мы уедем. Послушай, Мегги, очень важно, чтобы ты все время была у бассейна. У меня не будет времени тебя искать. Как только мы закончим разговор, я должен буду уехать. Поняла?

— Я должна сидеть у бассейна и читать книгу.

— Именно так. А теперь, если ты позавтракала, начинай собираться.

Мегги окинула взглядом пустой поднос, удивилась, что на нем больше нет булочек, вздохнула и неохотно поднялась. Было 9.15.

— Пока ты собираешься, я спущусь вниз и оплачу счет. Не забудь освободить мне сумку.

Оставив ее, Лу спустился в холл и подошел к портье. Серж Хольц был на посту: в углу, откуда была прекрасно видна конторка портье.

Будучи уверен, что портье будет недоумевать, почему он всегда сидит в холле и не выходит на улицу, Хольц позаботился объяснить портье и клерку-регистратору, что ждет важного телефонного звонка и пока не может уйти. Это объяснение удовлетворило любопытство персонала отеля.

Хольц видел, что Лу Бреди оплачивает счет. Он подошел ближе и стал рассматривать туристические проспекты, при этом прислушиваясь к разговору.

— Я вскоре уеду, — говорил Бреди клерку за конторкой. — Мистер Уиллис прибудет около двух часов. Пришлите кого-нибудь за моим багажом через полчаса.

— Будет исполнено, сэр.

Бреди вышел из отеля и быстро направился в книжный магазин на той же улице. Там он купил новый роман Робинса и вернулся в свой номер. Мегги уже приняла душ и теперь лениво одевалась.