Джемисон подпрыгнул на месте, глядя на Клинга.

— Пять миллионов?! Да вы рехнулись!

— Но, мистер Джемисон, для вас это такой пустяк! Рядовая сделка. Зато работа-то будет ювелирная. Раз — и вы избавитесь от жены.

Джемисон несколько секунд сидел тихо, напряженно обдумывая ситуацию: затем, удовлетворенный, он наклонился вперед и ткнул пальцем в сторону Клинга.

— Вы считаете себя очень крутым парнем, Клинг. А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы не получите от меня ни доллара, и вот почему. В записке, которую вы мне оставили, вы написали, что, если выкуп не будет уплачен, вы убьете мою жену. Разве вы не понимаете, мне только того и надо! И что же вы собираетесь с ней делать? Вы ничего не получите, так что идите и выполняйте свою угрозу. Делайте с ней, что хотите, только убирайтесь отсюда!

Клинг громко и искренне рассмеялся. Настолько искренне и беспечно, что Джемисон почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

— Вы слышите, что я сказал? — заорал он. — Убирайтесь!

— Диву даюсь, мистер Джемисон, как это такой простофиля, как вы, смог сколотить такое состояние. Видимо, до сих пор вы имели дело только с сосунками. — Клинг погасил окурок. — Скажите, мистер Джемисон, вас не восхищают успехи японцев в электронной технологии?

Джемисон ошарашено посмотрел на него.

— Что вы тут несете?! Я сказал вам — убирайтесь!

— Великая нация — японцы, — продолжал Клинг как ни в чем не бывало. — Поначалу они просто передирали все у нас, но теперь! В области электроники они просто всех обставили. Вот, послушайте…

Он сунул руку под пиджак, и Джемисон с ужасом услышал свой ясно узнаваемый голос:

«…В записке, которую вы мне оставили, вы написали, что, если выкуп не будет уплачен, вы убьете мою жену… мне только того и надо…»

Клинг пошевелил пальцами, и голос смолк.

— Замечательно, не правда ли, мистер Джемисон? Электроника! Новейшее изобретение! Эта игрушка всегда при мне. Когда мы вели с вами тот интересный разговор о бомбе, эта штучка тоже работала. Запись разговора весьма качественная.

Джемисон, ошеломленный, сидел не шевелясь. Мыслей никаких не было — одна только ярость и страх. В столе у него лежал револьвер 38-го калибра. Рука сама дернулась к ящику.

— А вот этого не надо, мистер Джемисон, не выйдет, — спокойно сказал Клинг. — Смотрите!

Подняв глаза, Джемисон увидел страшный ствол «беретты», которая словно по волшебству появилась в руке Клинга.

— Прежде чем вы успеете дотронуться до своей пушки, вы будете мертвы, мистер Джемисон. Так что лучше успокойтесь и положите руки на стол.

Когда Джемисон подчинился, Клинг убрал оружие в кобуру.

— Теперь мы можем поговорить спокойно. Вы умеете управляться с простофилями из вашего круга, с профессионалами это не проходит. Давайте рассмотрим ситуацию, мистер Джемисон. Я обещал вам убрать вашу жену. Я сделаю это, поскольку в моем деле, если киллер терпит неудачу, это становится всем известно, а это плохо для моего бизнеса. Так что я должен убрать вашу жену. В свою очередь, вы переводите на мой счет в швейцарском банке пять миллионов долларов. Я знаю, что для такого трусливого жмота, как вы, мистер Джемисон, расставаться с такими деньгами ох как неприятно. Теперь, если бы я, как вы, привык иметь дело с сосунками, я бы подумал: этот ублюдок блефует. Если он отнесет эту запись к копам, он сам окажется в таком же дерьме, что и я. Так что он наверняка блефует. — Клинг зловеще улыбнулся. — И это было бы вашей ошибкой, мистер Джемисон. Разрешите мне объяснить это вам. Если вы не переведете мне в швейцарский банк пять миллионов, я отправлюсь к окружному прокурору и расскажу ему всю историю. Я расскажу, что вы наняли меня убить вашу жену за триста тысяч долларов. Дальше я скажу прокурору, что я подумал: деньги мне никогда не помешают и решил надуть вас. Я скажу, что я не собирался убивать вашу жену, а собирался только заполучить деньги. Потом прокурор прослушает запись. Когда он узнает, кто вы на самом деле, он из кожи вылезет, чтобы прижать вас к ногтю. Когда человек взлетел так высоко, мистер Джемисон, у него хватает врагов. У вас за спиной волчья стая, готовая разорвать вас. Потом это попадет в газеты, и уж они-то вас распнут. Один из богатейших людей в этой стране планирует убийство, чтобы избавиться от своей жены! Господи! То-то пресса повеселится! И что тогда будет? Вас арестуют и бросят в кутузку. Поскольку у вас полно денег, вы наймете лучших адвокатов, которые будут вкалывать как сумасшедшие, чтобы вытащить вас из этого дела. Но, мистер Джемисон, я дам показания против вас. И когда присяжные выслушают меня, у вас не будет ни малейшей надежды уйти от наказания. Вот так. Дальше, вначале суд рассмотрит мое дело. Я признаюсь, что похитил вашу жену, но вернул ее в целости и сохранности. Так что мне смогут дать всего пару лет. А потом они внимательнейшим образом изучат ваше дело. Вы попадете за решетку не меньше чем на пятнадцать лет, мистер Джемисон, и это будет ваш конец. Вот так. Теперь, когда мне выносят приговор, появляются мои друзья из мафии. И мое дело — но не ваше — попадает к судье, связанному с мафией, который покачает головой, назначит штраф в две тысячи долларов, и я свободен. Но не вы! Вот что значит быть профессионалом. Картина вам ясна?

Джемисон несколько минут сидел неподвижно, понимая, что его обыграли по всем статьям. Затем, пожав плечами, сказал:

— Надеюсь, вы ждете, что я смогу быстро собрать такую сумму?

— Я даю вам десять дней, начиная с завтрашнего, — сказал Клинг, поднимаясь. — Если до восемнадцатого числа меня не известят о переводе на мой швейцарский счет пяти миллионов, я иду к окружному прокурору.

— Вы получите деньги, — рявкнул Джемисон. — Но тогда я избавлюсь от жены?

— Конечно. Нет проблем. Уплатите, и с вашей женой будет покончено.

Помахав рукой, Клинг вышел на террасу и скрылся в темноте.

Ресторан с простодушным названием «Хороший ресторан» славился в городе тем, что там можно было хорошо поесть за небольшую плату.

Юный Фредерик Уайтлоу горящими глазами обозревал холмик спагетти под томатно-луковым соусом, который только что поставили перед ним на стол. Он удовлетворенно улыбался, трогая пальцами десятидолларовую бумажку, подаренную ему шефом полиции Терреллом. За спагетти должны были последовать куриные ножки в соусе кэрри.

Как только Фреди набросился на еду, дверь ресторана открылась, пропуская Сидни Дрисдейла. Он только что закончил свою колонку и решил перекусить, прежде чем отправиться домой к интересной телепрограмме. Как обычно, Сидни с профессиональным интересом огляделся по сторонам — может, подвернется что-нибудь для следующего выпуска. Взгляд его упал на Фреди, жадно поглощающего порцию спагетти.

Репортер вспомнил, что пацан — сын одного из самых влиятельных людей в городе. Дети тоже кое-что слышат, поэтому Дрисдейл решил подсесть к мальчику.

— Хэлло, Фреди, — сказал он, выдвигая из-под столика стул и присаживаясь. — Выглядит это все недурно.

— У-м-м-гу, недурно, — промычал тот, отправляя в рот очередную порцию спагетти.

— А что это ты не дома обедаешь? Случилось что или у тебя праздник? — мимоходом поинтересовался Дрисдейл.

— Точно. — Толстячок ухмыльнулся. — Шеф полиции подарил мне десятку, ну я и решил прилично поесть в ресторане — надоела мамашина отрава.

Дрисдейл навострил уши.

— Ну да? И за что же это тебе начальник десять баксов отвалил?

— Секрет, мистер Дрисдейл. За одну важную информацию.

— Он, конечно, человек добрый и уважительный, — с ласковой улыбочкой проговорил Дрисдейл, — но что такое, в сущности, десять долларов? Я тоже покупаю информацию. Как, Фреди, может, ты и со мной поделишься?

Фреди покончил со спагетти и посмотрел на Дрисдейла, что-то прикидывая в уме.

— Смотря сколько, мистер Дрисдейл. Я готов продать вам мой секрет за триста баксов.

— Ну ты даешь! Вот уж поистине — сын своего отца! Должно быть, очень важная тайна?

— Именно так оно и есть, мистер Дрисдейл. Большей сенсации вы в жизни не слыхивали.

В этот момент подошла пожилая официантка. Дрисдейл заказал запеченные сардины на гренках. Перед мальчишкой она поставила куриные ножки, соус кэрри и гору жареной картошки.

— Здоровый аппетит, — заметил Дрисдейл с легкой завистью. — Хорошо быть молодым. Ладно, сговоримся на сотне баксов, но сначала ты скажешь, о чем идет речь.

— Три сотни, мистер Дрисдейл, — твердо сказал толстячок, накладывая себе в тарелку картошку. — Секрет связан с мистером Шерманом Джемисоном.

Дрисдейл подскочил как ужаленный.

— О мистере Джемисоне?

— Да.

Толстяк отрезал кусок курицы, окунул его в соус и отправил в рот. Потом одобрительно кивнул:

— Вкусно.

— Так что ж о мистере Джемисоне? — спросил Дрисдейл, стараясь казаться не слишком заинтересованным.

— Ну, не совсем о нем, скорее, о его жене.

— И с этим ты ходил к шефу полиции, Фреди?

— Да. Я должен был это сделать. Речь идет о серьезном преступлении.

Дрисдейл перестал дышать.

— О каком же преступлении?

Теперь Фреди набросился на жареную картошку.

— Вот в этом-то и состоит секрет. Шеф полиции велел мне держать рот на замке, но за триста долларов я могу его и открыть.

Больше Дрисдейл не колебался. Деньги, в конце концов, не его — редакция не жалела расходов на информаторов и хорошо платила за интересные новости. Журналист извлек из бумажника три сотенных купюры.

— Вот, Фреди. А теперь выкладывай.

Фреди бросил взгляд на ассигнации, затем занялся другой цыплячьей ножкой.

— Только после того, как деньги будут в моем кармане, — сказал он с полным ртом. — Мой старик всегда учит меня: деньги вперед! Мой старик очень умный.