— Мсье Драко, — сказал он, — готов принять вас немедленно.

Бонд подумал, что настало время изобразить некоторую независимость.

— Один момент, — сказал он твердо, — прошу подождать. — И он направился в ванную комнату привести себя в порядок. С удивлением заметил, что мыло было только английское — «Пиэрс трансперент» и другие сорта, что там же стоял шампунь «Юкрис» фирмы «Трампер» и лежали явно предназначенная для мужчины щетка и расческа фирмы «Кент». Что ни говори, а Марк-Анж совершенно очевидно давал возможность своему английскому гостю почувствовать себя совсем как дома!

Бонд не спеша вышел из ванной и последовал за ожидавшим его человеком до двери, находившейся в конце коридора. Тот открыл дверь без стука и притворил ее за Бондом. Навстречу ему поднялся из-за стола (Бонду уже осточертели все эти письменные столы!) Марк-Анж, его изборожденное морщинами смуглое лицо расплылось в широкой золотозубой улыбке. Марк-Анж пересек комнату, обнял Бонда и расцеловал его в обе щеки. Бонд сделал над собой усилие и беззаботно хлопнул Марка-Анжа по широкой спине. Тот слегка отстранился и расхохотался.

— Ну ладно, ладно. Обещаю больше так не делать. В первый и последний раз. Хорошо? Так получилось, не сдержался — южный темперамент. Прошу прощения. Ну, так-то лучше. Проходите, угощайтесь, — он указал на заполненный бутылками сервант, — присаживайтесь, рассказывайте, чем я могу быть полезен. Обещаю не говорить о Терезе, пока не закончим с делами. Но все-таки хотел бы знать, — в карих глазах появилась мольба, — между вами все в порядке? Планы не изменились?

Бонд улыбнулся.

— Конечно нет, Марк-Анж. И все уже готово. Мы поженимся через неделю. В консульстве в Мюнхене. У меня двухнедельный отпуск. Медовый месяц мы, наверное, могли бы провести в Китцбюхеле. Мне нравится это место. И ей тоже. Вы будете присутствовать на церемонии бракосочетания?

— Буду ли я присутствовать! — взорвался Марк-Анж. — Еще не хватало, чтобы меня не пускали в Китцбюхель. — Вон, выпей-ка пока, — он махнул в сторону серванта. — Выпей, а я пока возьму себя в руки. Сейчас надо быть не только счастливым, но и умным. Два моих лучших партнера, два настоящих моих помощника ждут нас. Я просто хотел сам с тобой встретиться на минутку.

Бонд налил себе в стакан со льдом густого терпкого напитка «Джек Даниель» и добавил чуть-чуть воды. Он подошел к письменному столу и сел на правое из трех кресел, которые полукругом стояли напротив кресла главы клана.

— Я тоже хотел сказать вам кое-что, Марк-Анж. То, о чем я собираюсь говорить, затрагивает интересы моей страны. Мне предоставили отпуск, чтобы я смог приехать сюда и поведать вам о том, что должно остаться «херкос о донтон», как вы выражаетесь, то есть между нами. Здесь придется держать язык за зубами! Вы согласны?

Марк-Анж поднял правую руку и указательным пальцем, нарочито медленно, перекрестил свое сердце. В этот момент: выражение его лица стало угрожающим, жестким, почти каменным. Он наклонился вперед и положил кулаки на стол.

— Продолжай.

Бонд рассказал ему всю историю, не пропустив даже сцен с участием Руби. Он испытывал полное доверие, нежность, чувство уважения к этому человеку. И не мог сказать почему. Частично это объяснялось природным обаянием Марка-Анжа и частично тем, что он без стеснения открыл Бонду свое сердце, он был настолько откровенен с ним, что не скрывал ничего.

Во время рассказа лицо Марка Анжа оставалось непроницаемым. Только его быстрые, звериные глаза словно впивались в лицо Бонда. Когда Бонд закончил рассказ, Марк-Анж откинулся в кресле. Он протянул руку за голубой пачкой сигарет «Голуаз», зажал одну губами и заговорил через клубы синеватого дыма, непрерывно вылетавшего изо рта, так, как будто где-то внутри него находился небольшой паровой двигатель:

— Да, действительно грязное дело. С ним нужно кончать, уничтожить все и этого человека тоже. Мой дорогой Джеймс, — его голос стал глуше, — я преступник, я великий преступник. В моем подчинении все притоны, все проститутки, я занимаюсь контрабандой, рэкетом, чем хочешь. Я ворую у очень богатых. Я нарушаю множество законов, и очень часто в процессе этой деятельности мне приходится убивать людей. Может быть, однажды, может быть, очень скоро я исправлюсь. Но трудно в одночасье перестать быть главой клана. Если я потеряю своих людей, за жизнь свою не дам и ломаного гроша. Ну да мы еще пошумим. Но этот Блофелд, да он просто злыдень, вонючая тварь. Ты приехал просить меня объявить ему войну, уничтожить его. Не надо ничего объяснять. Я знаю, что это так. Ведь официально ничего с ним не сделаешь. Твой шеф прав. Со швейцарцами лучше не связываться. Ты хотел бы, чтобы эту работу выполнили я и мои люди. — Внезапно он улыбнулся. — И это тот самый свадебный подарок, о котором ты говорил, не так ли?

— Правильно, Марк-Анж. Но я тоже приму в этом участие. Я тоже там буду. У меня с этим человеком свои счеты.

Марк-Анж задумчиво посмотрел на него.

— Это мне не нравится. И ты знаешь, почему мне это не нравится. — Он мягко улыбнулся. — Ты совсем сошел с ума, Джеймс, скажи спасибо, что остался жив. — Он пожал плечами. — Но что я говорю впустую, ведь тебя не убедить, ты ведешь настоящую охоту за этим человеком. И тебе бы хотелось славно ее закончить. Правильно?

— Да, правильно. Мне не хотелось бы упустить добычу. Затравить лису должен я сам.

— Хорошо, хорошо. Пригласим остальных? Им не нужно знать причины, побуждающие нас действовать. Мои приказы не обсуждаются. Но мы все должны знать, как лучше провести данную операцию. У меня есть кое-какие идеи. Думаю, что шансы есть и это можно сделать красиво. Но работа должна быть чистой. Необходимо все рассчитать, все проверить.

Марк-Анж поднял трубку и что-то сказал. Минуту спустя открылась дверь, вошли двое и, едва взглянув на Бонда, заняли два других кресла.

Марк-Анж кивнул на человека, севшего рядом с Бондом и похожего на огромного быка. У него были оттопыренные уши и переломанный нос, бывший боксер или борец.

— Это Че-Че. Че-Че по кличке Принудитель. — Марк-Анж мрачно улыбнулся. — Он убедит кого угодно и в чем угодно.

Бонд поймал быстрый, внимательный взгляд тяжелых желто-коричневых глаз, Че-Че взглянул на босса.

— Мое почтение.

— А это Туссен, по кличке Трах. Он специалист по пластиковой взрывчатке. Нам ее много понадобится.

— Да, очень много, — сказал Бонд, — и с очень быстродействующими взрывателями.

Туссен наклонился вперед, как бы представляясь. Он был тощ, кожа землистого цвета. Почти финикийский профиль. Лицо испещрено оспинами. Бонд догадался, что Трах потребляет героин, в меру. На Бонда он посмотрел приветливо и заговорщически улыбнулся.

— Мое почтение, — и он опять откинулся в кресле.

— А это, — Марк-Анж указал на Бонда, — мой друг. Мой дорогой друг. Вы можете называть его командир. А теперь к делу. — Если вначале Марк-Анж говорил по-французски, то теперь перешел на быструю корсиканскую речь, которую Бонд совсем не понимал, схватывал только отдельные слова с итальянскими и французскими корнями. Марк-Анж, продолжая говорить, достал из ящика стола крупномасштабную карту Швейцарии, расстелил ее, поводил по ней пальцем и указал на точку в центре Энгадина. Эти двое вытянулись вперед, посмотрели на карту и сели на место. Че-Че произнес что-то, Бонд уловил только название Страсбурга, а Марк-Анж удовлетворенно качнул головой. Он повернулся к Бонду и протянул ему большой лист бумаги и карандаш.

— Будь пай-мальчиком и займись работой, хорошо? Нужен план «Глории», все постройки, их приблизительные размеры, расстояние друг от друга. Позже мы изготовим полный макет из пластилина, так чтобы нам ничего не перепутать. Каждому будет поставлена своя задача, — он улыбнулся, — как десантникам во время войны. Понимаешь?

Пока они говорили, Бонд принялся за дело. Зазвонил телефон. Марк-Анж поднял трубку. Произнес несколько отрывистых фраз и затем повернулся к Бонду, взгляд был подозрительным.

— На мое имя пришла телеграмма. Из Лондона. Подписана «Юниверсал». Текст следующий: «Все пташки уже в городе, улетают завтра». Что это значит, мой друг?

Бонд выругал себя за забывчивость.

— Прошу прощения, Марк-Анж. Я не успел предупредить, что может поступить такой сигнал. Это означает, что девушки уже в Цюрихе и завтра вылетают в Англию. Очень хорошие новости. Важно, чтобы их там не было, чтобы не мешались.

— Так, хорошо! Очень хорошо! Прекрасные новости. И правильно, что телеграмма послана не на твое имя. Будем считать, что тебя здесь нет и мы незнакомы. Так будет лучше. — Он выпалил еще что-то на корсиканском, и оба его помощника в знак понимания кивнули головами.

Вскоре после этого встреча быстро подошла к концу. Марк-Анж внимательно изучил произведение Бонда и передал его Туссену. Тот взглянул на набросок и осторожно сложил его, словно имел дело с каким-то важным финансовым документом. Кивнув Бонду, Трах и Принудитель покинули комнату.

Марк-Анж вздохнул с облегчением.

— Все идет хорошо, — сказал он. — Вся команда получит за риск неплохие деньги. Они любят хорошую жесткую драку. И они остались довольны тем, что я сам поведу их. — Он хитро рассмеялся. — В тебе они не так уверены, мой дорогой Джеймс. Говорят, что ты будешь только мешать. Пришлось разъяснить им, что можешь дать кое-кому форму, в драке и перестрелке последним не будешь. Когда я говорю так, мне верят на слово. Я их еще никогда не обманывал. Надеюсь, ты меня не подведешь?

— Постараюсь, — сказал Бонд. — Однако с корсиканцами силами никогда не мерялся, да и желания сейчас такого у меня нет.

Марк-Анж остался доволен его ответом.

— Пистолетом, может быть, ты владеешь лучше, но в ближнем бою с ними не совладаешь. Отчаянный народ и настоящие мясники. Большие свиньи. Величайшие. С собой беру пятерку лучших. Да нас двое, итого семь. Сколько, говоришь, людей на горе?

— Человек восемь. И сам Блофелд.

— Ну да, и сам тоже, — сказали задумчиво Марк-Анж. — Уйти от нас он не должен. — Он поднялся. — А теперь, мой друг, надо пообедать. Я заказал хороший обед, который нам подадут прямо сюда. А потом, провоняв чесноком и как следует набравшись, мы завалимся спать. Идет?