Агата Кристи - Мистер Паркер Пайн

Но был ли Клод жиголо? Скорее всего, да. Однако за жиголо всегда платят, а Латрелл, напротив, сам платил за нее. Но ведь платил не Клод, а мистер Паркер Пайн или если быть до конца точной, то она сама – из тех двухсот гиней, что передала ему.

Так что же, она просто пожилая идиотка? И Клод Латрелл смеется над ней за ее спиной? При этой мысли дама покраснела.

Ну и что теперь? Пусть Клод будет жиголо, а она – пожилой идиоткой. Наверное, ей надо ему что-то подарить… Золотой портсигар? Да, что-нибудь в этом роде.

Повинуясь странному импульсу, Мария вышла из дома и отправилась в «Аспрейз»[5]. Там она выбрала портсигар и заплатила за него. За ланчем женщина собиралась встретиться с Клодом в «Кларидже»[6].

Уже за кофе миссис Пакингтон достала подарок из сумочки и протянула его Латреллу.

– Маленький сувенир, – пробормотала она.

– Мне? – Мужчина нахмурился и поднял голову.

– Да. Я… я надеюсь, что вам понравится.

Взяв портсигар, Латрелл сильно толкнул его через весь стол.

– Почему вы мне это дарите? Я этого не возьму. Заберите. Немедленно заберите! – Было видно, что он не на шутку разозлен; его темные глаза метали молнии.

– Простите, – пробормотала женщина и убрала портсигар назад в сумку.

В течение всего дня они испытывали какое-то напряжение. На следующее утро Клод позвонил ей:

– Я должен вас увидеть. Могу я заехать к вам домой во второй половине дня?

Миссис Пакингтон назначила встречу на три часа дня.

Ее друг появился бледный и напряженный. Они поздоровались, и напряжение стало еще заметнее.

– За кого вы меня принимаете? – неожиданно спросил Латрелл, вскакивая и поворачиваясь к ней лицом. – Я хочу понять именно это. Ведь мы же с вами друзья, не так ли? Да, друзья. Но тем не менее, вы считаете меня… жиголо. Мужчиной, который живет за счет женщин. Альфонсом. Не так ли?

– Нет, нет, что вы!

Клод отмахнулся от протестов Марии. Он был бледен.

– Именно так вы и думаете! И это правда. И я пришел признаться вам именно в этом. Все это правда. Мне велели ухаживать за вами, выводить вас в свет, развлекать вас, притвориться влюбленным. То есть сделать все, чтобы вы забыли своего мужа. Это и было моей работой. Мерзкая работенка, не правда ли?

– А зачем вы все это мне рассказываете? – спросила миссис Пакингтон.

– Потому что мне все это надоело. Я больше так не могу. Только не с вами. Вы совсем другая. Вы – женщина, в которую я мог бы поверить. Которой мог бы довериться и которую мог бы обожать. Вы думаете, что я говорю это просто потому, что это часть моей роли? – Клод подошел поближе. – Сейчас я докажу вам, что это не так. Я уезжаю – из-за вас. Именно из-за вас я хочу стать настоящим мужчиной, а не тем жалким существом, которым был до этого.

Неожиданно он обнял Марию и прикоснулся своими губами к ее губам. А затем разомкнул объятья и отступил на шаг.

– Прощайте. Я всегда был гнилушкой, но клянусь вам, что теперь все изменится. Помните, вы как-то сказали, что любите читать объявления в рубрике «Разыскиваются»? Так вот, каждый год в этот день вы будете находить там послание от меня, в котором будет говориться, что я вас помню и что со мной все в порядке. Вот тогда вы поймете, что вы значите для меня в действительности. И вот еще что. Я ничего у вас не взял, но хочу подарить вам вот это. – Латрелл снял простую золотую печатку с пальца. – Это кольцо моей матери. Я хочу, чтобы теперь оно было у вас. А вот теперь – прощайте.

В тот день Джордж Пакингтон рано вернулся домой. Она нашел свою жену сидящей перед камином и глядящей на огонь отсутствующим взглядом. Говорила она с мужем спокойно, но отстраненно.

– Послушайте, Мария, – неожиданно начал мистер Пакингтон. – Я все насчет этой девочки…

– Слушаю вас, дорогой.

– Дело в том, что я никак не хотел расстраивать вас. У нас с ней никогда ничего не было.

– Я знаю. Я вела себя глупо. Встречайтесь с ней, сколько хотите, если это делает вас счастливым.

Эти слова, без сомнения, должны были бы обрадовать Джорджа, однако вместо этого они его расстроили. Ну какое удовольствие можно получить от того, что выводишь девушку в свет, когда твоя собственная жена практически заставляет тебя сделать это? Проклятие, это нечестно! Все эти ощущения опасности, тайны, того, что ты настоящий храбрец, играющий с огнем, мгновенно улетучились и почили смертью храбрых. Внезапно Джордж Пакингтон почувствовал себя усталым. Он понял, что его банковскому счету нанесен серьезный ущерб. Эта девчонка была хитрой чертовкой.

– Если хотите, Мария, мы могли бы уехать куда-нибудь вместе? – смущенно предложил он.

– Не беспокойтесь обо мне. Я вполне счастлива.

– Но я хотел бы увезти вас отсюда. Например, на Ривьеру.

Миссис Пакингтон мечтательно улыбнулась. Старина Джордж… Она испытывала к нему теплые чувства. Он был таким беззащитным душкой! И в его жизни, в отличие от ее, никогда не было такой великолепной тайны. Мария еще раз улыбнулась, но теперь значительно нежнее.

– Это будет просто очаровательно, дорогой, – ответила она.

Мистер Паркер Пайн беседовал с мисс Лемон.

– Наши расходы?

– Сто два фунта, четырнадцать шиллингов и шесть пенсов, – ответила его помощница.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату с мрачным видом вошел Клод Латрелл.

– Доброе утро, Клод, – поздоровался Паркер. – Все закончилось успешно? Как с кольцом? Кстати, какое имя вы на нем написали?

– Матильда, – уныло ответил Клод. – Тысяча восемьсот девяносто девять.

– Прекрасно. Каков текст объявления?

– «Все хорошо. Помню. Клод».

– Запишите, пожалуйста, мисс Лемон. В колонке «Разыскиваются». Ежегодно, четвертого ноября в течение… дайте подумать… Принимая во внимание наши расходы, в течение десяти лет. Таким образом, наш чистый доход составляет девяносто два фунта, два шиллинга и четыре пенса. Неплохо. Очень неплохо.

Мисс Лемон вышла.

– Послушайте, – взорвался Клод. – Мне все это не нравится! Это нечестная игра.

– Мой дорогой мальчик…

– Нечестная! Она была достойной женщиной. И рассказывать ей всю эту ложь, вешать ей на уши все эти сопли – черт возьми, меня тошнило от всего этого!

Мистер Паркер Пайн поправил очки и посмотрел на Латрелла с заинтересованностью ученого-исследователя.

– Вы только послушайте его, – сухо произнес он. – Что-то я не припомню, чтобы ваша совесть так беспокоила вас в течение вашей, скажем так, скандально известной карьеры. Ваши связи на Ривьере были невероятно наглыми, а «разработка» миссис Хэтти Вест, жены калифорнийского огуречного короля, была совершенно беспрецедентна, принимая во внимание ваш грубый инстинкт наемника, который вы продемонстрировали тогда во всей красе.

– Ну так что ж, а теперь я изменился, – огрызнулся Клод. – И мне такие игры больше не по нраву.

Голос мистера Паркера Пайна прозвучал, как голос директора школы, журящего своего любимого ученика.

– Вы совершили, дорогой Клод, акт истинного милосердия. Вы дали несчастной женщине то, о чем мечтает любая, – чувство влюбленности. Страсть женщина рвет на части и ничего не получает взамен, а вот влюбленность можно завернуть в бумагу цвета лаванды и наслаждаться ею многие-многие годы. Мой мальчик, я знаю человеческую натуру и заверяю вас, что это может приносить счастье женщине многие годы. – Паркер закашлялся. – Думаю, что мы достаточно удачно выполнили свои обязательства перед миссис Пакингтон.

– Что ж, – пробормотал Клод. – И все равно мне все это не нравится. – С этими словами он вышел из комнаты.

А мистер Паркер Пайн достал из ящика новую папку, на которой написал:

«Интересные рудименты совести, наблюдаемые в душе закоренелого жиголо и завсегдатая танцполов. Примечание: проследить за развитием».

Майор Чарльз Уилбрэхем остановился перед дверью офиса мистера Паркера Пайна, чтобы еще раз, уже не в первый, прочитать объявление в утренней газете, которое его сюда и привело. Оно было совсем простым.

«Вы счастливы? Если нет, то приходите на консультацию к мистеру Паркеру Пайну. Ричмонд-стрит, 17».

Майор глубоко вздохнул и, как в прорубь, бросился во вращающуюся дверь, которая вела в приемную. Ничем не примечательная молодая женщина подняла глаза от печатной машинки и вопросительно посмотрела на него.

– Мистер Паркен Пайн? – спросил майор Уилбрэхем, краснея.

– Сюда, пожалуйста.

Он прошел за женщиной во внутренний кабинет – туда, где находился сам мистер Пайн.

– Доброе утро, – поздоровался тот. – Прошу вас, присаживайтесь. И рассказывайте, чем я могу вам помочь.

– Меня зовут Уилбрэхем… – начал его посетитель.

– Майор? Или полковник?

– Майор.

– Так-так. Совсем недавно вернулись из-за границы? Индия? Восточная Африка?

– Восточная Африка.

– Думаю, неплохое местечко. Итак, вы вернулись домой – и вам здесь не нравится. В этом вся проблема?

– Вы совершенно правы. Хотя как вы об этом узнали?..

– Это моя работа, – мистер Паркер Пайн со значительным видом развел руками. – Видите ли, тридцать пять лет своей жизни я занимался тем, что обрабатывал статистические данные в одном из государственных учреждений. А теперь, когда я вышел на пенсию, мне пришло в голову использовать накопленный опыт с несколько необычной стороны. Ведь это так просто! У несчастья бывает пять основных причин – поверьте мне, только пять. А когда вы знаете причину болезни, то найти лекарство уже не составляет труда. Таким образом, я в некотором роде веду себя, как врач. Он ведь сначала диагностирует состояние пациента, а потом уже рекомендует схему лечения. Но бывают и такие случаи, когда никакое лечение не поможет. Если это так, то я честно говорю об этом. Но если я берусь за дело, то излечение практически гарантировано. Уверяю вас, майор Уилбрэхем, что шестьдесят девять процентов строителей империи – а я так вас всех называю – несчастливы. Они поменяли свою активную жизнь, полную ответственности, жизнь, в которой встречались настоящие опасности, – на что? На ограниченные финансовые возможности, ужасный климат и общее ощущение рыбы, выброшенной из воды.