Слова Аткинсона потонули во взрыве смеха.

– Совершенно справедливо, – заметил Полтер. – Несчастный навозный жук является реальностью, а паранормальные явления нет.

– Без сомнения, ваши взгляды базируются на солидной основе, – не преминул уколоть писателя Миллуорси. – Мне не хватает времени для чтения серьезной литературы, поэтому хочу спросить вас о работе доктора Кроуфорда. Какой из трех томов вы считаете лучшим?

– Никогда не слышал о нем.

Миллуорси притворился удивленным.

– О, боже! Как это так? Кроуфорд признанный авторитет в этой области. Если вы желаете увидеть результаты лабораторных экспериментов, то они тщательно описаны в книге. С таким же успехом вы можете рассуждать о зоологии, а затем признаться, что ничего не слышали о Дарвине.

– Спиритуализм – это не наука! – категорически возразил Полтер.

– На самом деле рассуждения о предмете, с которым ты совершенно незнаком, не могут признаваться научными, – произнес Аткинсон с некоторой горячностью. – Именно разговоры такого рода привели меня к спиритуализму. Я сравнил догматическое невежество некоторых ученых с искренним желанием узнать правду, свойственным спиритуалистам. Некоторым из них понадобились годы работы, для того чтобы сформулировать собственные умозаключения.

– Чего стоят умозаключения, которые основаны на ложных посылах?

– Каждому из них пришлось выстоять в нелегком бою, прежде чем они смогли доказать истинность посылов. Я знаком с некоторыми спиритуалистами. Их доводы звучат довольно убедительно.

Полтер пожал плечами.

– Пускай занимаются своими привидениями, лишь бы не мешали мне твердо стоять на земле.

– Или увязнуть в трясине, – сказал Аткинсон.

– Я скорее увязну в трясине с разумными людьми, чем повисну в воздухе с безумцами, – ответил Полтер. – Я тоже знаком со спиритуалистами. Их в равной пропорции можно разделить на две группы: идиоты и мошенники.

Мэлоун поначалу слушал с интересом, а затем с возрастающим негодованием. В конце концов он решил принять огонь на себя.

– Послушайте, Полтер, – произнес Мэлоун и повернул кресло в сторону беседующих, – лишь самодовольные болваны вроде вас тормозят прогресс. Вы признали, что ничего не читали об этом, и могу поклясться, ничего не видели. Тем не менее используете свое имя и авторитет, который заработали в областях, далеких от спиритизма, для того чтобы дискредитировать огромное количество честных, искренних и порядочных людей.

– Ого! – воскликнул Полтер. – Я и не знал, что вы зашли так далеко. Ваши статьи менее красноречивы. Таким образом, вы сами являетесь спиритуалистом. Это означает, что ваше мнение не является беспристрастным.

– Я не спиритуалист, а честный исследователь. В этом наше с вами различие. Вы называете этих людей мошенниками и идиотами, но сами им в подметки не годитесь.

– Перестаньте, Мэлоун, – раздались голоса.

Оскорбленный Полтер вскочил:

– Из-за таких, как вы, этот клуб опустеет! Я не желаю подвергаться оскорблениям, поэтому ноги моей здесь больше не будет.


– Зачем вы это сделали, Мэлоун?

– Я еле сдержался, чтобы не дать ему ногой под зад. Почему он позволяет себе издеваться над чувствами и мыслями других? Этот выскочка полагает, что может обращаться с нами снисходительно.

– Настоящий ирландец, – произнес Аткинсон и хлопнул Мэлоуна по плечу. – Успокойтесь, мой друг. Мне нужно с вами переговорить. Я ждал, потому что не хотел мешать вам.

– Сегодня у меня было достаточно помех! – воскликнул Мэлоун. – Как можно работать, когда этот осел вопит над самым ухом?

– Я не задержу вас надолго, лишь пару слов. Сегодня я отправляюсь на сеанс Линдена, того самого известного медиума, о котором я вам говорил. У меня есть лишний билет. Хотите составить мне компанию?

– Конечно!

– У меня есть еще один билет. Я пригласил бы Полтера, если бы он не был столь груб. Линден не имеет ничего против скептиков, но терпеть не может пустых насмешек. Кого еще пригласить?

– Не возражаете, если мисс Энид Челленджер составит нам компанию? Вы ведь знаете, мы вместе работаем.

– Почему я стану возражать? Вы поставите ее в известность?

– Конечно.

– Сеанс состоится вечером в семь в Колледже паранормальных явлений в Холланд-парке.

– У меня есть адрес. Мисс Челленджер и я обязательно приедем.

Таким образом, парочке предстояло еще одно приключение. Молодые люди подобрали Аткинсона у дома и проделали долгий путь по грохочущим улицам Лондона, начиная с Оксфорд-стрит и Бэйсвотер до Ноттинг-Хилла, пока не достигли величественных викторианских кварталов Холланд-парка.

Такси остановилось у особняка, который стоял чуть вдалеке от дороги. Дверь открыла миловидная горничная. Мягкий свет лампы падал на линолеум и отбрасывал блики на полированную деревянную обшивку стен и белые мраморные статуи в углах. Женское чутье подсказывало Энид, что она оказалась в хорошо организованном, прекрасно оборудованном учреждении со способным руководством во главе. Это руководство в лице приветливой леди шотландского происхождения встретило гостей в холле. Дама поздоровалась с Аткинсоном как со старым знакомым, а тот в свою очередь представил ее журналистам как миссис Огилви. Мэлоун знал и раньше, что миссис Огилви вместе с мужем была основателем и руководителем замечательного института, который стал центром исследований в области паранормальных явлений и обходился весьма дорого как в моральном, так и в материальном аспектах.

– Линден с женой уже поднялись, – сказала миссис Огилви. – Кажется, он считает условия подходящими. Остальные гости в гостиной. Желаете присоединиться к ним?

На сеанс собралось немало желающих. Среди них были как знатоки в области парапсихологии, проявляющие сдержанный интерес, так и новички, глазеющие по сторонам любопытным взглядом. Стоявший у двери высокий мужчина повернул голову. Молодые люди увидели открытое рыжебородое лицо Альджернона Мэйли. Мэйли горячо пожал руки вновь прибывшим.

– Еще одна попытка, мистер Мэлоун? Ваш отчет о предыдущем сеансе оказался искренним. Вы все еще неофит, но чувствуете себя уверенно в храме. Вы, кажется, волнуетесь, мисс Челленджер?

– Мне не о чем волноваться, когда вы рядом, – ответила Энид.

Мэйли засмеялся.

– Конечно, сеанс материализации несколько отличается от того, что вам приходилось видеть до сих пор. Материализация производит большее впечатление. Вы найдете сеанс весьма поучительным, Мэлоун, так как он связан с фотографией и прочим. Кстати, почему бы вам не сфотографироваться? Знаменитые работы Хоупа находятся наверху.

– Я всегда полагал, что это, по меньшей мере, мошенничество.

– Напротив. Должен сказать, что истинность этого феномена установлена. Его существование постоянно подтверждается доказательствами. Мне приходилось присутствовать при дюжине разбирательств, я знаю, о чем говорю. Главную опасность представляют не мошенники, которые пытаются нагреть руки, а жаждущие сенсации безнравственные журналисты. Вы знакомы с кем-нибудь из присутствующих?

– Нет, ни с кем не знаком.

– Высокая красивая женщина – герцогиня Россландская. Пара средних лет у камина – лорд и леди Монтнуар. Эти люди демонстрируют редкий среди аристократов пример искренности и недюжинного мужества в познании предмета. Разговорчивую леди зовут мисс Бэдли. Сеансы стали целью ее жизни – пресыщенная дамочка гоняется за сенсациями. Она всегда на виду, ее всегда хорошо слышно, но внутри у нее пустота. Я не знаком с теми двумя мужчинами. Кто-то сказал, что они исследователи из университета. Коренастый джентльмен, который стоит рядом с леди в черном платье – сэр Джеймс Смит. Он потерял двух сыновей во время войны. Высокий темноволосый человек – странное существо по фамилии Баркли. Он, насколько мне известно, живет отшельником и выходит из комнаты лишь ради сеанса.

– А мужчина в роговых очках?

– Напыщенный идиот по фамилии Вэзерби. Один из многих, кто бродит в темных коридорах масонства, разговаривает шепотом и делает тайну из того, что тайной не является. Спиритизм с его таинственностью кажется Вэзерби слишком вульгарным, потому что приносит утешение простым людям. Вэзерби любит читать книги, посвященные культу Афины Паллады{101}, распространенным в древности шотландским ритуалам, а также фигуркам Бафомета{102}. Элифас Леви{103} – его пророк.

– Звучит весьма поучительно, – сказала Энид.

– Весьма абсурдно. Но что это, я вижу наших общих друзей.

В зале появилась чета Болсоверов. Оба разгоряченные, слегка растрепанные, но с искренними лицами. В спиритуализме не существует классовых различий. Горничная, которая обладает способностями медиума, выше по рангу, чем миллионер. Аристократы встретили Болсоверов теплыми улыбками. Герцогиня пыталась получить приглашение на сеансы в доме бакалейщика, когда в комнату вошла миссис Огилви.

– Кажется, все в сборе, – произнесла она. – Пора подниматься наверх.

Уютная, хорошо обставленная комната для сеансов находилась на втором этаже. Легкие стулья были расставлены полукругом напротив задернутого шторой дивана. Медиум и его жена уже поджидали гостей. Мистер Линден оказался породистым человеком с крупными чертами лица, коренастой фигурой и широкой грудью. У него были непокорные волосы цвета соломы; лицо было чисто выбрито. Голубые, слегка мечтательные глаза светились. Жена Линдена казалась намного моложе его. Она поглядывала по сторонам острым, критическим взглядом. Лишь когда ее глаза останавливались на муже, они наполнялись обожанием. Ее роль заключалась в том, чтобы объяснять происходящее и оберегать мужа, пока он находится без сознания.

– Предлагаю гостям занять свои места, – произнес медиум. – Желательно, чтобы мужчины и женщины сидели вместе. Не скрещивайте колени. Скрещенные колени препятствуют свободной циркуляции. Если перед вами появится материализованный объект, не хватайте его руками. Вы можете ранить меня.

Представители Исследовательского общества переглянулись с понимающей ухмылкой. Это не укрылось от взгляда Мэйли.