— A-а, в Новых Домах.

Последовала обычная выразительная пауза.

— А что вы делали в Новых Домах? — полюбопытствовала миссис Бэнтри.

— Глазела по сторонам. Хотелось посмотреть, что там за люди.

— И что там за люди?

— Да самые обыкновенные. Даже не знаю, разочаровало это меня или успокоило.

— Наверное, разочаровало.

— Нет. Скорее, успокоило. Это позволяет… как бы сказать… выявить определенные типажи… и когда что-то случается… сразу понимаешь, почему и по какой причине.

— Что-то… вы имеете в виду убийство?

Казалось, мисс Марпл шокирована.

— Вы почему-то считаете, что я только об убийствах и думаю.

— Бросьте, Джейн. Вам давно пора прямо заявить: «Да, я специалист в области расследования убийств». Почему вы этого стесняетесь?

— Потому что никакой я не специалист, — с жаром возразила мисс Марпл. — Просто я немного разбираюсь в человеческой природе, но это так естественно — я ведь всю жизнь прожила в маленькой деревне.

— В этом, пожалуй, что-то есть, — задумчиво сказала миссис Бэнтри, — хотя, конечно, многие с вами и не согласятся. К примеру, ваш племянник Реймонд всегда говорил: эта деревушка — застойное болото.

— Мой дорогой Реймонд. — Мисс Марпл явно была готова простить ему все его прегрешения. — Он такой добрый. Это ведь он нанял мисс Найт.

При упоминании мисс Найт мысли ее сразу потекли по другому руслу, она поднялась и сказала:

— Пожалуй, пора домой.

— Надеюсь, вы не пешком отправились в такую даль?

— Нет, конечно. Я приехала в Инче.

Эта несколько загадочная фраза была, однако, встречена с полным пониманием. В давно ушедшие времена мистер Инч был владельцем двух экипажей, которые встречали поезда на местной станции, а также «вызывались» местными дамами, когда им предстоял визит на чаепитие к соседям, а порой необходимо было сопровождать на танцы своих легкомысленных дочерей, поддавшись их уговорам. С годами Инч, краснолицый весельчак семидесяти с лишком лет, уступил место сыну, известному как «молодой Инч» (тогда ему было сорок пять). Старый Инч тем не менее продолжал возить тех пожилых дам, которые считали его сына слишком молодым и безответственным. Шагая в ногу со временем, молодой Инч сменил гужевой транспорт на автомобильный. Но в технике он был не очень силен, и настал час, когда дело Инчей перешло к некоему мистеру Бардуэллу. Но название фирмы — «Инч» — осталось. В один прекрасный день и мистер Бардуэлл передал бразды правления мистеру Робертсу, но в телефонной книге официальное название осталось прежним — «Таксомоторы Инча». И пожилые обитательницы здешних краев, отправляясь в какой-нибудь вояж, по инерции говорили, что едут «в Инче», будто они были библейскими Ионами[234], а Инч — библейским китом.

2

— Приходил доктор Хейдок, — укоризненно доложила мисс Найт. — Я сказала ему, что вы отправились чаевничать к миссис Бэнтри. Он обещал заглянуть завтра.

Она помогла мисс Марпл освободиться от верхней одежды.

— А теперь, надо думать, мы устали, — побранила она мисс Марпл.

— Вы, может, и устали, — ответствовала мисс Марпл. — А я — нет.

— Устраивайтесь поуютнее у камина, — пригласила мисс Найт, как обычно, не обращая особого внимания на реплики хозяйки. («То, что лопочут эти старушки, можно пропустить мимо ушей. Ублажать их — вот что главное!»). А что вы скажете о чашечке «овалтина»?[235] Или «хорликса» [236]для разнообразия?

Мисс Марпл поблагодарила и сказала, что предпочитает бокальчик сухого хереса. У мисс Найт вытянулось лицо.

— Даже не знаю, что на это скажет доктор, — недовольно заметила она, вернувшись с бокалом.

— Завтра утром обязательно его спросим, — пообещала мисс Марпл.

Наутро мисс Найт встретила доктора Хейдока в холле и стала что-то взволнованно ему нашептывать.

Пожилой доктор вошел в комнату, потирая руки, — утро выдалось прохладное.

— А вот и доктор к нам пришел, — радостно сообщила мисс Найт. — Позвольте ваши перчатки, доктор?

— Ничего, пусть лежат здесь, — откликнулся Хейдок, легкомысленно бросая их на стол. — Сегодня, знаете ли, морозец. Пощипывает.

— Бокал хереса? — предложила мисс Марпл.

— Я тут слышал, вы пристрастились к спиртному. Пить в одиночку негоже.

Графин и бокалы уже стояли на маленьком столике возле мисс Марпл. Мисс Найт удалилась из комнаты.

Доктор Хейдок был старым и добрым другом. Он почти перестал практиковать, но своих давних пациентов навещал.

— Говорят, вы тут изволили упасть, — сказал он, опустошив бокал. — Так, знаете ли, не пойдет, годы уже не те. Имейте в виду. К тому же вы категорически отказались вызывать Сэндфорда.

Сэндфорд был напарником Хейдока.

— Но ваша мисс Найт все равно его вызвала — и была совершенно права.

— Да ничего со мной не случилось — отделалась небольшим синяком и легким испугом. Доктор Сэндфорд так и сказал. Вполне могла подождать, пока вы вернетесь.

— Поймите простую вещь, дорогая моя. Я ведь не вечный А Сэндфорд, позвольте вам доложить, куда образованнее меня Первоклассный доктор.

— Все молодые доктора одинаковы, — высказала свою точку зрения мисс Марпл. — Померяют тебе давление и, что бы у тебя ни было, пропишут гору таблеток, которые теперь шлепают на конвейере. Они очень красивые! Розовые, желтые, коричневые. Медицина нынче как супермаркет — все в броской упаковке.

— Вот пропишу вам пиявки, да слабительное из александрийского листа, да разотру камфарным маслом, тогда будете знать.

— Это я и сама делаю, когда меня слишком уж донимает кашель, — сказала мисс Марпл. — Очень помогает.

— Просто нам не нравится стареть, вот и все, — мягко произнес Хейдок. — Лично мне это очень не нравится.

— По сравнению со мной вы просто юноша, — попыталась подбодрить его мисс Марпл. — А меня то, что мы стареем, не огорчает. Скорее, огорчают связанные с этим проблемы.

— Кажется, я вас понимаю.

— Совершенно нельзя побыть одной! Выбраться в одиночку на прогулку — проблема! Даже вязанье — оно всегда было для меня такой отрадой, я ведь в этом — смею заметить — настоящая мастерица. А сейчас все время петли пропускаю — и часто даже этого не замечаю.

Хейдок задумчиво посмотрел на нее. Потом подмигнул.

— Всегда можно взглянуть на вещи с другой стороны.

— В смысле?

— Не можете вязать, для разнообразия начните распускать связанное. Пенелопа[237] поступала именно так.

— Боюсь, у меня с ней мало общего.

— Но ведь развязывать сложные узлы вы умеете?

Он поднялся.

— Мне пора. Знаете, что бы я вам прописал? Этакое симпатичное смачное убийство.

— Ну, это уж вы хватили!

— А что? Впрочем, ввязываться основательно совсем необязательно. Вспомните старину Холмса[238]. Меня всегда привлекала его методика. Увы, она отошла в прошлое. Но его самого будут помнить долго.

После ухода доктора в комнату сразу ворвалась мисс Найт.

— Ну вот, — проворковала она, — теперь мы заметно повеселели. Доктор рекомендовал тонизирующее средство?

— Он рекомендовал мне убийство, говорит, что оно меня взбодрит.

— То есть хороший детективный роман?

— Нет, — ответила мисс Марпл. — Самое настоящее убийство.

— Господи! — воскликнула мисс Найт. — Да где же его взять, настоящее убийство? В наших-то тихих краях?

— Убийства совершают, — сказала мисс Марпл, — где угодно.

— Разве что в Новых Домах? — предположила мисс Найт. — Тамошние молодые модники наверняка ходят с ножами.

Но убийство было совершено не в Новых Домах.

Глава 4

Миссис Бэнтри отступила на несколько шагов, оглядела себя в зеркало, чуть поправила шляпку (вообще-то шляпки она носила крайне редко), натянула дорогие кожаные перчатки, вышла из своего жилища и тщательно заперла за собой дверь. Последние дни она жила в радостном предвкушении надвигающегося важного события. После ее разговора с мисс Марпл прошло около трех недель. Марина Грегг с мужем прибыли в Госсингтон-холл и более или менее там обосновались.

Сегодня там должно было состояться собрание тех, кто готовил благотворительный прием в пользу службы «Скорой помощи святого Иоанна». Миссис Бэнтри не входила в состав организационного комитета, но получила записку от Марины Грегг с приглашением прийти на чай перед собранием. В записке упоминалась их встреча в Калифорнии, а подписана она была так: «С искренней симпатией, Марина Грегг». Текст был не отпечатан на машинке, а написан от руки. Вполне естественно, миссис Бэнтри была обрадована и польщена. Как ни крути, знаменитая кинозвезда — это знаменитая кинозвезда, а пожилые дамы, хоть и блистают на местном небосклоне, прекрасно понимают, что в мире подлинных звезд их сияние весьма тускло. Поэтому миссис Бэнтри напоминала сейчас ребенка, предвкушающего нечто особенно приятное.

Миссис Бэнтри шла по подъездной дорожке, и ее проницательные глаза не пропускали ничего вокруг, отмечая все новое. Все здесь заметно посвежело и стало более пышным с тех пор, как дом обрел нового владельца. Да, удовлетворенно пробурчала себе под нос миссис Бэнтри, новые хозяева на ремонт не поскупились. С дорожки не был виден сад с цветочными клумбами, и этому миссис Бэнтри тоже порадовалась. В те далекие дни, когда она жила в Госсингтон-холле, цветочный бордюр был предметом ее гордости. Ах, какие у нее росли ирисы! Лучших не было во всем графстве! Да, ей есть что вспомнить, есть чем гордиться.

Остановившись перед новой, блестевшей от свежей краски дверью, она нажала на кнопку звонка. Дверь, к удовольствию миссис Бэнтри, открылась в ту же секунду. На пороге стоял дворецкий, не иначе как из Италии. Он провел гостью прямо в комнату, когда-то служившую библиотекой полковнику Бэнтри. Ее, как уже знала миссис Бэнтри, объединили с кабинетом. Результат оказался впечатляющим. Стены были обшиты панелями, пол выстлан паркетом. В одном конце комнаты стояло роскошное фортепьяно, у стены разместился высококлассный стереопроигрыватель. Другой конец комнаты представлял собой небольшой остров — персидские ковры, чайный столик, несколько кресел. Возле столика сидела Марина Грегг, а у камина, облокотившись на полку, стоял мужчина… кажется, большего уродства миссис Бэнтри не встречала… во всяком случае, таково было первое впечатление.