— Все, — вынужден был признать я.

— И что же вы собираетесь с этим делать?

— Вам кажется, что я должен с этим что-то делать?

— Конечно! Кто-то же должен это сделать! Нельзя же допустить, чтобы какая-то организация убирала людей, а мы бездействовали!

— Но что я могу?

Я готов был расцеловать ее!

Нахмурившись, она потягивала «перно»[189]. А я. На душе у меня стало теплее. Я был теперь не один.

Она задумчиво сказала:

— Вы должны выяснить, что все это значит.

— Согласен. Но как?

— По-моему, существуют кое-какие зацепки Может быть, я смогу вам помочь.

— Правда? Но как же ваша работа?

— После работы тоже можно многое успеть. — Она опять нахмурилась, обдумывая что-то.

— Эта девушка… — наконец заговорила она. — Та, с которой вы встретились в клубе после спектакля в «Олд Вик»… Поппи, или как там ее? Она что-то знает, это очевидно, и должна все рассказать.

— Да, но она так испугалась, как только я начал ее расспрашивать, что прямо шарахнулась от меня! Она была до смерти перепугана. Не станет она говорить!

— Вот здесь могу пригодиться я, — уверенно заявила Джинджер. — Мне она расскажет то, чего вам не расскажет никогда! Вы можете устроить нам встречу? Пригласить вашего друга с ней и меня? На эстрадное представление, или на ужин, или еще куда-нибудь? — Она вдруг замялась. — Может быть, это чересчур дорого?

Я уверил ее, что могу позволить себе такую роскошь.

— Что же касается вас… — Джинджер опять немножко подумала и неспешно заключила: — То, по-моему, лучше всего вам взяться за это со стороны Томазины Такертон.

— Но каким образом? Она же умерла.

— Да, если ваши предположения верны, кому-то ее смерть была выгодна. И этот человек вступил в сделку с «Бледным конем». По-моему, тут возможны два варианта. Ее мачеха или же та девица, подравшаяся с ней у Луиджи, ну, у которой она сцапала ухажера. Возможно, она даже собралась за него замуж. А это, естественно, не устраивало ее мачеху или ту девушку, если ей всерьез нравился ее ухажер. Обратиться за услугами в «Бледный конь» могла как та, так и другая. Здесь мы и попытаемся найти зацепку. Как зовут ту драчунью, вы случайно не помните?

— По-моему, Лу.

— Пепельная блондинка среднего роста с довольно пышной грудью? С гладко зачесанными волосами?

Я подтвердил все эти приметы.

— Думаю, что немного знаю ее. Это Лу Эллис. Она и сама не из бедных.

— По виду не скажешь.

— Как водится. И тем не менее это правда. Во всяком случае, уплатить гонорар этим ведьмам она могла себе позволить. Потому что, надо думать, даром они ничего не делают.

— Да уж наверное!

— Вам надо прощупать эту мачеху. Вам это проще. Поезжайте, посмотрите, что она собой представляет.

— Я не знаю ни где она живет, ни кто она такая.

— Луиджи кое-что знает про семью Томми. Наверное, он знает и из какого она графства. А дальше полистаем адресные справочники. Господи, какие же мы недотепы! Ведь вы же видели в «Таймс» извещение о ее смерти! Значит, единственное, что надо сделать, — это порыться в подшивках.

— Для того чтобы прощупать мачеху, требуется предлог, — в раздумье сказал я.

Но Джинджер возразила, что нет ничего проще.

— Понимаете, у вас есть имя, — объявила она. — Вы историк, вы читаете лекции, вам пишут письма. Миссис Такертон будет лестно, а возможно, и просто интересно познакомиться с вами.

— Ну а предлог?

— Может быть, какая-нибудь достопримечательность в ее доме? — неуверенно предложила Джинджер. — Что-нибудь, если дом старый, там уж наверняка есть!

— Но это «что-нибудь» не имеет никакого отношения к моей специальности, — возразил я.

— Ей этих тонкостей не понять, — сказала Джинджер. — Большинство людей уверены, что каждому историку и археологу чрезвычайно интересно все, что старше ста лет, А о картине что скажете? Там ведь должны быть и старые картины! Так или иначе, попросите ее о встрече, поезжайте туда, умаслите ее, пустите в ход свое обаяние, потом скажите невзначай, что судьба свела вас случайно с ее дочерью, то есть падчерицей, выразите ей сочувствие, и так далее и тому подобное, а потом вдруг неожиданно бросьте что-нибудь про «Бледного коня». Намек этот может прозвучать даже слегка зловеще, если вам так больше нравится.

— Ну а потом?

— Потом вы следите за ее реакцией. Если при неожиданном упоминании «Бледного коня» на лице человека с нечистой совестью ничего не отразится, можете плюнуть мне в лицо!

— Хорошо: отразилось. Что делать дальше?

— Самое важное — что мы будем знать, на правильном мы пути или нет. Как только мы в этом уверимся, мы сможем взяться за дело по-настоящему.

Она задумалась.

— И еще. Как по-вашему, зачем эта женщина вам все это рассказывала? Откуда вдруг такая доверительность?

— Наверное, просто каприз, сумасбродство.

— Я не про то. Меня интересует, зачем вдруг рассказывать вам? Из всех именно вам? Я подумала, уж нет ли в этом некой логики?

— Какой же логики?

— Подождите минуту. Я соберусь с мыслями.

Я подождал. Джинджер дважды уверенно кивнула и потом продолжала:

— Предположим следующее… только предположим, конечно… предположим, что было так. Эта девчонка Поппи кое-что знает про «Бледного коня», нет, она их не лично знает, конечно, — просто слышала разговоры. Судя по вашему рассказу, она из тех, что в компании не слишком заметны, хоть это и не мешает им держать ушки на макушке и слышать больше, чем думают окружающие. Ограниченные и не блещущие умом люди, кстати, часто таковы. Предположим, кто-то подслушал ваш разговор о «Бледном коне» и взял ее на заметку. На следующий день вы приходите к ней и задаете ей вопросы, она пугается и не хочет отвечать. Но то, что вы приходили к ней, чтобы расспросить ее, тоже становится известным. Какова цель ваших расспросов? С полицией вы не связаны. Значит, напрашивается вывод о том, что вы являетесь потенциальным клиентом.

— Но, конечно…

— Повторяю, — это лишь логический вывод. До вас дошли слухи. Вы хотите все разузнать, поскольку у вас возникла надобность в услугах этой троицы.

Вскоре вы появляетесь на празднике в Мач-Дипинге. Вас привозят в их дом… видимо, потому что вы попросили вас туда привезти. И что же? Тирза Грей с места в карьер приступает к деловым переговорам.

— Как вариант готов это признать. — Я помедлил. — Вы думаете, она и впрямь может делать то, о чем хвасталась? А, Джинджер?

— Мне всей душой хочется ответить «нет» или «конечно нет». Но существование странных явлений отрицать невозможно! Особенно когда речь идет о гипнозе. Велят тебе: иди и откуси кусок свечи завтра в четыре часа, и ты повинуешься, сам не зная почему. Все эти фокусы… электрические ящики, которые, если капнуть в них крови, предскажут тебе, что через два года ты заболеешь раком. Выглядит шарлатанством, но, может быть, это и не совсем шарлатанство. А случай с Тирзой… не думаю, чтоб это было правдой, и, однако, как же я боюсь, что это может оказаться правдой!

— Да, — хмуро подтвердил я, — точнее не скажешь!

— Я могу заняться Лу, — подумав, сказала Джинджер. — Знаю немало мест, где можно на нее натолкнуться. А кроме того, Луиджи, наверное, тоже кое-что про нее известно. Но первоочередная задача, — добавила она, — это связаться с Поппи.

Выполнить последнее оказалось нетрудно. Три вечера подряд у Дэвида были свободны, мы условились пойти в варьете, где он и появился вместе с Поппи. Потом мы отправились ужинать в «Фантази», где я обратил внимание на долгое исчезновение Джинджер и Поппи, когда они удалились попудрить носики, после чего вернулись уже в нежнейших приятельских отношениях. Никаких животрепещущих предметов мы в этот вечер, согласно плану Джинджер, не касались. Наконец мы распрощались, и я повез Джинджер домой.

— Докладывать особенно не о чем, — весело сказала она. — Я говорила с Лу. Кстати, парня, из-за которого они тогда повздорили, зовут Джин Плейдон. Кошмарный тип, если желаете знать мое мнение. Но очень хваткий. Девушки от него без ума. Он сильно приударял за Лу, пока не появилась Томми. Лу говорит, что Томми ему не нравилась, а нравились ее деньги. Но, может быть, ей приятнее думать так, а не иначе. Во всяком случае, Лу он наподдал, что ей, конечно, обидно. Кстати, согласно ее версии, никакого скандала не было, просто они слегка погорячились.

— Слегка погорячились! Она с корнями выдирала волосы у Томми!

— Я лишь пересказываю вам то, что говорила мне Лу.

— Видно, она была с вами очень откровенна.

— О, такие, как она, обожают поговорить о себе и своих делах! С кем угодно, лишь бы их выслушали. Так или иначе, но у Лу сейчас новый кавалер, на мой взгляд, ничтожество, такое же, как тот, первый, но она уже по уши влюблена в него. Поэтому непохоже, что она обращалась к помощи обитательниц «Бледного коня». Это была моя версия, но она не подтвердилась. Я считаю, что с Лу подозрения надо снять. Хотя она и заверила меня в том, что у Томми были серьезные намерения относительно Джина, а Джин тоже ухлестывал за ней весьма серьезно. А что с мачехой?

— Она была за границей. Возвращается завтра. Я написал ей, вернее, поручил секретарю написать и попросить разрешения встретиться с ней.

— Хорошо. Мы сдвинули дело с мертвой точки. Надеюсь, усилия наши не пропадут даром.

— Только бы что-нибудь получилось!

— Что-нибудь получится! — бодро воскликнула Джинджер. — Да, кстати! Вернемся к началу событий, к версии, что отец Герман был убит после того, как его вызвали к умирающей, и убили его будто бы из-за чего-то, что сказала ему или в чем исповедалась эта умирающая. Что сталось с ней? Она действительно умерла? И кто она такая? Здесь ведь тоже может быть какая-то зацепка.