— Нечто вроде весенней уборки, только духовной? — предположил я.

Сибилла поглядела на меня странным взглядом.

— Какой чудесной расцветки ваше сари! — воскликнула Рода.

Сибилла просияла:

— Да, я купила его в Индии. Я там очень интересно проводила время — изучала йогу, ну и так далее. Но постоянно не могла избавиться от чувства, что все это слишком мудрено — не так близко к природе, как это следует, к истинной простоте. По-моему, надо вернуться к истокам, к первобытным силам. Я одна из немногих женщин, посетивших Гаити[166]. Вот там вы черпаете из истинного кладезя оккультизма. Не без искажений, конечно, и известной порчи. Но корни, несомненно, именно там.

Мне там многое показали, в особенности когда им стало известно, что у меня есть старшие сестры-близнецы. Ребенок, рожденный после близнецов, имеет особый дар, — объясняли они, — интересно, правда? У них есть изумительные ритуальные танцы, посвященные смерти. Все атрибуты смерти — череп и скрещенные кости и орудия могильщика — лопата, заступ, кирка. Они наряжаются в одежду факельщиков: плащи, цилиндры.

Верховный жрец их — барон Самди, а имя божества, которое он вызывает, — Легба. Это божество, «отверзающее врата». Чтобы вызвать смерть, надо послать за ней дух умершего. Занятная мысль, не правда ли?

— А вот это, — Сибилла поднялась из-за стола и достала с подоконника какой-то предмет, — это мой священный амулет: сушеная тыква с узором из бусинок и — видите? — змеиных позвонков.

Мы вежливо, но без особого энтузиазма осмотрели амулет.

Сибилла ласково потеребила свою ужасную игрушку.

— Очень интересно, — галантно сказал Деспард.

— Я бы куда больше могла вам про это рассказать…

Тут внимание мое рассеялось. Сибилла продолжала перетряхивать перед нами багаж своих колдовских познаний. Как в тумане, долетали до меня слова: «магистр Карфур», «Коа», «семейство Гиде».

Я повернулся и встретился с насмешливым взглядом Тирзы.

— Вам не верится, правда? — проговорила она. — Но знаете, вы не правы. Суеверием, страхом или религиозным ханжеством это полностью объяснить нельзя. Первозданные истины и первозданные силы существуют. Они были всегда. И всегда будут.

— Не рискну спорить, — сказал я.

— Вы мудрый человек. Пойдемте посмотрим мою библиотеку.

Через террасу она провела меня в сад и дальше вдоль какого-то флигеля.

— Мы перестроили ее из конюшни, — объяснила она.

Конюшня и какие-то старые надворные постройки были объединены под одной крышей. Внутри во всю длину помещения по стенам шли полки с книгами. Подойдя к ним, я был поражен.

— У вас есть чрезвычайно редкие издания, мисс Грей. Неужели это подлинный «Молот ведьм»?[167] Честное слово, вы владеете истинными сокровищами!

— Согласна.

— «Гримуар»[168], например, — это очень большая ценность!

Одну за другой я брал с полок книги. Тирза наблюдала за мной с выражением странного удовлетворения, природу которого я не совсем улавливал.

Когда я поставил обратно на полку «Sadducismus Triumphatus»[169], Тирза сказала:

— Приятно встретить человека, способного оценить твои сокровища. Обычно гости лишь бессмысленно глазеют на них или зевают.

— Наверное, все или почти все, что касается практического колдовства, ведовства и прочего, вам известно, — сказал я. — Что подтолкнуло вас к изучению этого предмета?

— Теперь уж трудно сказать… Это было так давно. Обычно заглядываешь куда-нибудь просто из любопытства; и кончено — увлекся! Это восхитительно интересная область — верования людей и связанные с этим их вполне обыденные идиотские поступки.

Я рассмеялся.

— Да, это поучительно. Я рад, что вы не верите слепо всему, что прочли в этих книгах.

— Не путайте меня с бедняжкой Сибиллой. Да-да, я видела, с каким превосходством вы глядели на нее! И все же вы были неправы. Во многих отношениях она, конечно, дурочка. Валит в одну кучу колдовство, демонологию, черную магию и готовит из всего этого какое-то адское варево, но при этом она обладает силой.

— Силой?

— Не знаю, как назвать это иначе. Люди, которые, подобно живому мосту, способны соединять нас с миром неведомого, действительно существуют. К ним принадлежит и Сибилла. Она первоклассный медиум. Никогда не делает этого за деньги. Но дар ее исключителен. Когда она и Белла…

— Белла?

— О, конечно. Белла тоже весьма талантлива. Нам всем здесь в той или иной степени это присуще. Своеобразное деловое предприятие.

Она осеклась.

— «Колдуньи лимитед»? — с улыбкой предположил я.

— Если хотите.

Я взглянул на книгу, которую держал в руках.

— «Нострадамус[170] и компания»?

— «Нострадамус и компания».

— Вы искренне верите в это? — негромко спросил я.

— Я не верю. Я знаю. — В голосе ее звучало торжество. Я покосился на нее.

— Но как это возможно? Каким образом? Почему?

Она простерла руку к полкам.

— Вот поэтому! Здесь столько чепухи и столько нелепых напыщенных слов. Но отбросьте всю эту шелуху, отбросьте суеверия и предрассудки былых времен — и в сердцевине вы обнаружите истину! Вам останется только разукрасить ее — ее всегда разукрашивали на потребу публике.

— Я не совсем понимаю вашу логику.

— Голубчик мой, почему люди вот уже который век обращаются к ворожеям, колдунам, знахарям? Только по двум причинам. В погоне лишь за двумя вещами, которых жаждут так сильно, что рискуют ради них вечной жизнью и не страшатся погибели. Это приворотное зелье и чаша с ядом.

— Вот оно что!

— Просто, не правда ли? Любовь и смерть. Приворотное зелье — чтобы заполучить того, в ком нуждаешься… Черная магия — чтобы удержать возлюбленного. Глоток зелья, выпитый в полнолуние. Имена дьяволов, духов, знаки, начертанные на полу или стене. Все это финтифлюшки. А истина в глотке укрепляющего любовного напитка.

— А смерть? — спросил я.

— Смерть? — Она усмехнулась странным смешком, заставившим меня ощутить неловкость. — Так вы тоже интересуетесь смертью?

— Кто же ею не интересуется? — улыбнулся я.

— Действительно. — Она метнула в меня взгляд — острый, проницательный. Я был поражен. — Смерть… Искусство, с этим связанное, всегда ценилось больше, чем искусство изготовления приворотных зелий. И все же — какие же это детские забавы! Борджиа[171] и их знаменитые таинственные яды! Да знаете ли вы, чем они пользовались на самом деле? Обыкновенным мышьяком! Тем же, что и любой неуч в какой-нибудь трущобе, задумавший отравить жену. Но в наши дни мы многому научились. Наука расширила наши возможности.

— Вы имеете в виду нераспознаваемые яды? — В голосе моем чувствовался скептицизм.

— Яды! Это vieux jeu[172]. Игрушки! Перед нами новые горизонты.

— Например?

— Сознание. Изучить, что такое сознание, на что способно сознание, на что можно его подвигнуть.

— Продолжайте, пожалуйста. Это так интересно.

— Основной принцип хорошо известен. В первобытном обществе его веками использовали шаманы и знахари.

Нет нужды убивать жертву. Все, что требуется, — это приказать ей умереть.

— Внушение? Но оно действует лишь там, где жертва верит в него.

— То есть вы хотите сказать, что на европейцев внушение не действует, — уточнила она. — Нет, иногда действует. Однако суть не в этом. Мы продвинулись гораздо дальше колдунов. И путь нам указали психологи. Стремление к смерти. Оно существует и присуще каждому. Так сыграйте на нем! Сыграйте на этом стремлении!

— Занятная идея, — сказал я с холодноватым любопытством ученого. — То есть толкать объект на самоубийство? Это вы имеете в виду?

— Вы все еще плететесь где-то в хвосте. Имеете понятие о травматических заболеваниях?[173]

— Конечно.

— Так вот: те, кто, сами того не зная, не желают возврата к нормальной деятельности, вырабатывают у себя симптомы подлинной болезни. Это не симуляция, это настоящий недуг с настоящими симптомами и настоящей болью. Долгое время такая болезнь для медицины оставалась загадкой.

— Я начинаю улавливать, о чем вы говорите, — медленно проговорил я.

— Чтобы уничтожить объект, надо воздействовать на его подсознание. Стремление к смерти, свойственное всем нам, надо развить в нем, укрепить. — Она оживлялась все больше. — Понимаете? Существу, тяготеющему к смерти, можно внедрить настоящий недуг. Вы желаете заболеть, вы желаете умереть — поэтому вы заболеваете и умираете.

Она гордо вскинула голову. Неожиданно я ощутил озноб. Какая чепуха! Просто эта женщина немного не в себе… И все же…

Тирза Грей вдруг расхохоталась.

— Вы мне не верите, правда?

— Ваше учение, мисс Грей, чрезвычайно увлекательно и, должен признаться, полностью отвечает духу современной науки. Но каким образом предполагаете вы пробуждать дремлющее в нас стремление к смерти?

— Это мой секрет. И способ и средства! Существует ведь передача мыслей на расстоянии. Вспомните хотя бы радио, телевидение… Опыты экстрасенсорики пока не дали обнадеживающих результатов, но это лишь потому, что, ставя их, пренебрегли первым и простейшим из правил. Иногда можно достигнуть многого и случайно… главное — понять принцип воздействия, и вы сможете каждый раз добиваться результата.

— Вы добиваетесь его каждый раз?

Она подумала. Затем сказала, уже направляясь к выходу:

— Не надо просить меня, мистер Истербрук, выдавать все мои секреты.

Я последовал за ней к двери, ведущей в сад.

— Почему вы рассказали мне все это? — спросил я.

— Вы оценили мои книги. Иногда необходимо… ну… с кем-то поделиться. А потом…

— Что?