Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Пуаро пристально взглянул на нее.

— Да, — задумчиво произнес он, — вы уже чувствуете чары этих камней. Теперь они уже не могут быть для вас просто разноцветными стеклышками из калейдоскопа… И это жаль.

— Это же — драгоценные камни! — восторженно воскликнула Джулия.

— И вы нашли их, говорите, в теннисной ракетке? А что было дальше?

Джулия завершила свой рассказ.

— Вы ничего не упустили?

— Думаю, что нет. Может быть, я немного преувеличила… Вообще-то я иногда преувеличиваю. В отличие от Дженнифер, моей лучшей подруги. У нее, наоборот, из самых потрясающих вещей выходит скучища. — Джулия снова взглянула на сверкающую груду. — Мосье Пуаро, кому они в самом деле принадлежат?

— На этот вопрос не так-то легко ответить… Но что они не принадлежат, ни мне ни вам — это уж точно. И мы должны решить, что нам с ними делать дальше.

Джулия с надеждой смотрела на него.

— Стало быть, вы решили положиться на меня? Это очень разумно.

Эркюль Пуаро закрыл глаза и погрузился в глубочайшее раздумье. Внезапно он оживился.

— Похоже, это тот случай, когда я не смогу, как обычно, оставаться в своем кресле. Чтобы разрешить наши загадки, нужен порядок и метод. А в том, что вы рассказали, нет ни того, ни другого. Это все потому, что у нас слишком много нитей. Но все они ведут в Медоубенк. Разные люди с различными целями и представляющие различные интересы — все находятся в Медоубенке. Итак, я тоже отправляюсь в Медоубенк. А вот как быть с вами?.. Где ваша мама?

— Мама уехала в Анатолию. На автобусе.

— Ах, ваша мама уехала в Анатолию на автобусе? Il ne manquait que ça![81] Теперь я понимаю, почему они с миссис Саммерхейс близкие подруги. Скажи, а тебе понравилось у миссис Саммерхейс?

— О да, там было здорово. У нее такие славные собаки!

— Собаки, да, я помню.

— Они все время лезут в окна, как в цирке!

— Точно! А еда? Тебе понравилась еда?

— Ну, она несколько своеобразна, — признала Джулия.

— Своеобразна, верно.

— Зато тетя Морин готовит потрясающие омлеты.

— Готовит, — голос у Пуаро стал мечтательным, — действительно потрясающие. — Он вздохнул. — Значит, Эркюль Пуаро не напрасно прожил свой век. Это я научил вашу тетю Морин готовить омлеты.

Он снял телефонную трубку.

— Теперь мы заверим вашу милейшую директрису в полной безопасности ее ученицы Джулии Апджон, а заодно объявим ей и о нашем прибытии в Медоубенк.

— Она знает, что со мной все в порядке. Я оставила записку, в которой сообщила, что меня никто не похищал.

— Не важно, она будет рада еще раз в этом удостовериться.

Скоро его соединили с Медоубенком и сообщили, что мисс Балстроуд на проводе.

— Это мисс Балстроуд? С вами говорит Эркюль Пуаро. У меня здесь ваша ученица Джулия Апджон. Я намерен немедленно выехать с нею в Медоубенк. Да, еще. Передайте, пожалуйста, офицеру, ведущему дело, что пакет, представляющий некоторую ценность, был благополучно переправлен в банк.

Он повесил трубку и взглянул на Джулию.

— Хотите сиропа?

— Сиропа? — удивилась Джулия.

— Ну да, фруктового. Малинового, из черной смородины, из красной?

Джулия выбрала сироп из красной смородины.

— Но камни не в банке, — напомнила она.

— Они будут там очень скоро, — ответил он. — Но для того, кто слушает… вернее, подслушивает в Медоубенке, будет лучше думать, что они уже в банке, а не у вас в кармашке. Чтобы выкрасть камни из банка, нужно время и определенная подготовка. Вот пусть и готовятся. Я бы очень не хотел, дитя мое, чтоб с вами что-нибудь произошло. Должен признаться, что у меня сложилось самое высокое мнение о вашей храбрости и уме.

Джулия была польщена и обрадована, хотя и несколько смущена.

Эркюль Пуаро был готов к тому, что ему придется столкнуться с оскорбительным предубеждением, которое могло возникнуть у директора престижной английской школы против пожилого иностранца с огромными закрученными вверх усами, обутого в остроносые лакированные туфли. Однако он был приятно удивлен: мисс Балстроуд встретила его с неожиданным радушием. К его удовольствию, она много о нем слышала.

— Это было очень мило с вашей стороны, мосье Пуаро, — сказала она. — Позвонить и развеять нашу тревогу. Тем более что мы начали беспокоиться. Тебя ведь на ленче уже не было, Джулия, — добавила она, повернувшись к девочке. — Сегодня утром стольких учениц забрали домой, и за столом стольких не хватало, что могло и полшколы убежать, и мы бы не заметили. — Она снова повернулась к Пуаро. — У нас непредвиденные обстоятельства. Уверяю вас, обычно мы такой халатности не допускаем. После вашего звонка я, естественно, отправилась в комнату Джулии и нашла там записку.

— Я не хотела, чтоб вы подумали, что меня тоже похитили, мисс Балстроуд, — сказала Джулия.

— Я ценю это, но, по-моему, Джулия, можно было бы предупредить меня о том, что ты собираешься предпринять.

— Я подумала, что лучше не стоит, — ответила Джулия и неожиданно добавила по-французски: «Les oreilles ennemies nous ecoutent»[82].

— Мадемуазель Бланш, кажется, не приложила пока особых усилий, чтоб исправить твое произношение, — резко заметила мисс Балстроуд. — Но я не ругаю тебя, Джулия. — Она перевела взгляд на Эрюоля Пуаро. — А теперь, если вы не против, я хотела бы узнать, что же все-таки произошло.

— Вы позволите? — спросил Эркюль Пуаро. Он пересек комнату, открыл дверь и выглянул наружу. Потом картинно закрыл ее, прислушался: тихо ли за нею? Затем, сияя, вернулся.

— Мы одни… — сообщил он таинственным шепотом. — И можно приступить.

Мисс Балстроуд взглянула на него, перевела взгляд на дверь, а после этого — снова на Пуаро. Ее брови поднялись. Пуаро бестрепетно встретил ее взгляд. Склонив голову, мисс Балстроуд произнесла в своей обычной решительной манере:

— Теперь, Джулия, давай послушаем тебя.

И Джулия пустилась рассказывать. Об обмене теннисными ракетками, о таинственной женщине, доставившей Дженнифер новую ракетку, и, наконец, о том, что она обнаружила в ручке старой ракетки Дженнифер. Мисс Балстроуд обернулась к Пуаро. Тот кивнул.

— Мадемуазель Джулия очень точно все изложила, — сказал он. — Я взял на себя ответственность за то, что она мне принесла. Все благополучно переправлено в банк. Таким образом, я думаю, вы можете не опасаться дальнейшего развития этой неприятной истории здесь, в Медоубенке.

— Я понимаю, — ответила мисс Балстроуд. — Да, понимаю… — Она помолчала. — И все же… Вы думаете, для Джулии разумно оставаться здесь? Или лучше ее отправить в Лондон, к тете?

— О, пожалуйста, — взмолилась Джулия, — разрешите мне остаться!

— Тебе здесь так нравится?

— Да, очень. И, кроме того, тут происходят такие потрясающие события!

— Это отнюдь не характерно для Медоубенка, — сухо заметила мисс Балстроуд.

— Я думаю, что теперь здесь, в Медоубенке, Джулии больше не грозит опасность, — сказал Эркюль Пуаро. Он снова посмотрел в сторону двери.

— О, я поняла, — ответила мисс Балстроуд.

— Но при всем том, — продолжал Пуаро, — необходима некоторая осмотрительность. Осмотрительность, вы понимаете? — повторил он, глядя на Джулию.

— Мосье Пуаро хочет сказать, — пояснила мисс Балстроуд, — что тебе следует держать язык за зубами. Ты обещаешь молчать? Обещаешь никому не рассказывать о своей находке?

— Да, — ответила Джулия.

— Значит, я могу вполне положиться на тебя? — спросила мисс Балстроуд.

— Можете, — ответила девочка очень серьезно. — Чтоб мне провалиться!

Мисс Балстроуд улыбнулась.

— Надеюсь, твоя мама скоро приедет.

— Мамочка? Ой, как было бы хорошо.

— Как я поняла со слов инспектора Келси, — сказала мисс Балстроуд, — предпринимаются все возможные усилия, чтобы найти ее. К сожалению, — добавила она, — в Анатолии автобусы часто делают непредвиденные остановки и не всегда соблюдается график.

— Скажите, а когда мама вернется, я могу рассказать ей эту историю?

— Конечно, Джулия. Ну, а теперь можешь идти.

Джулия вышла, закрыв за собой дверь. Мисс Балстроуд угрюмо посмотрела на Пуаро.

— Только что вы разыграли целый спектакль с дверью. Думаю, я правильно вас поняла. Вы не случайно оставили дверь чуть приоткрытой.

Пуаро кивнул.

— Стало быть, все, о чем мы говорили, кто-то мог подслушать?

— Да, если бы нашелся желающий это сделать. — Пуаро говорил совсем негромко и очень серьезно. — Мой спектакль — просто мера предосторожности. Я побаиваюсь за Джулию. Пусть тот, кто охотится за камнями, знает, что теперь они в банке, а не у девочки.

Мисс Балстроуд посмотрела на Пуаро и сурово поджала губы.

— Должен же когда-то кончиться весь этот кошмар, — вздохнула она.

— Мы хотели бы, — сказал начальник полиции графства, — собрать воедино всю имеющуюся информацию, все версии.

— Мы очень рады тому, что вы с нами, мосье Пуаро, — добавил он. — Инспектор Келси хорошо вас помнит.

— Причем с незапамятных времен, — подтвердил инспектор. — Старший инспектор Уоррендер вел тоща дело. А я был совсем новичком, сержантом и знал свое место.

— А этого джентльмена для удобства будем звать Адам Гудмэн. Вряд ли вы знаете его, но вы наверняка слышали о его шефе. Специальный отдел… — добавил констебль.

— Полковник Пайквэй? — задумчиво произнес Эркюль Пуаро. — Прошло порядочно времени с тех пор, как мы встречались. Скажите, он по-прежнему такой же сонный? — спросил Пуаро у Адама.