Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Он задумался.

— В этом триместре в школе появилось трое новеньких, — сказал он. — Мисс Шепленд — секретарша, мадемуазель Бланш — француженка и — мисс Спрингер. Но ее убрали… Если здесь и есть кошка на голубятне, то, вероятно, кто-то из этих двух. — Он посмотрел на Адама. — Есть какие-нибудь догадки?

Теперь задумался Адам.

— Недавно я видел, как мадемуазель Бланш выходила из спортивного корпуса. Вид у нее был довольно виноватый, как будто она занималась там чем-то предосудительным. Впрочем, от секретарши тоже можно ждать чего угодно. Она умна и, по-моему, на многое способна. На вашем месте я бы старательно изучил ее прошлое.

Келси ухмыльнулся.

— Не понимаю, что тут смешного!

— И у нее возникли подозрения относительно вас, — объяснил Келси, — она заметила, как вы выходили из спортивного корпуса, и сказала, что вы держались весьма странно.

Адам был смущен.

— Итак, — подытожил инспектор Келси, — цель ясна. Медоубенк — прекрасная школа и мисс Балстроуд — превосходная женщина. Чем скорее мы доберемся до истины, тем лучше. Наша задача — разобраться во всем этом и выдать Медоубенку свидетельство о выздоровлении.

Он пытливо посмотрел на Адама:

— Я думаю, нам нужно сказать мисс Балстроуд, кто вы такой. Она будет молчать, можете не сомневаться.

Адам пожал плечами и кивнул:

— Да, при данных обстоятельствах, пожалуй…

У мисс Балстроуд помимо всего прочего было еще одно качество, выгодно отличавшее ее от большинства женщин. Она умела слушать.

Она молча выслушала инспектора Келси и Адама. И даже не повела бровью. Лишь произнесла:

— Замечательно.

«Это вы замечательная женщина», — подумал Адам, но промолчал.

— Ну, — промолвила мисс Балстроуд, по своему обыкновению сразу переходя к делу, — чего же вы ждете от меня?

Инспектор Келси откашлялся.

— Видите ли, — начал он, — мы поняли, что вам следует знать… все детали — в интересах школы.

Мисс Балстроуд кивнула.

— Естественно, — сказала она, — школа для меня все. Я отвечаю за жизнь и спокойствие учениц и — хоть и в меньшей степени — моего персонала. И хотела бы добавить: чем меньшую огласку получит дело о смерти мисс Спрингер, тем лучше. Наверное, это чересчур эгоистичный подход, однако, я полагаю, что школа важна и сама по себе, а не только для меня. Я, конечно, понимаю, что если вам понадобится огласка, вас подобные сантименты не остановят. Но нужна ли она вам?

— Нет, — согласился инспектор Келси. — В данном случае, чем меньше шума, тем лучше. Следствие мы пока отложим и придадим этому происшествию совершенно иную окраску. Юные головорезы, несовершеннолетние преступники, шляются вооруженные до зубов, всем известно, как они опасны. Правда, обычно они пускают в ход ножи, но у некоторых из них и в самом деле имеется огнестрельное оружие. Мисс Спрингер вспугнула их, и они ее застрелили. Если это не вызовет возражений, то мы сможем без помех продолжить работу. Ничего, кроме этого, не должно попасть в газеты.

— Здесь, надеюсь, я смогу вам помочь, — решительно произнесла мисс Балстроуд. — У меня есть кое-какие связи наверху. — Она упомянула несколько имен, среди коих был министр внутренних дел, два газетных магната, один епископ и министр образования. — Сделаю все возможное. — Она взглянула на Адама. — Вы не возражаете?

— Да, конечно, мы всегда предпочитаем, чтобы все шло тихо и мирно, — торопливо проговорил Адам.

— Вы по-прежнему останетесь моим садовником? — поинтересовалась мисс Балстроуд.

— Если вы не против. В такой роли мне крайне удобно наблюдать за всем происходящим.

Брови мисс Балстроуд поднялись.

— Я надеюсь, вы не ожидаете еще одного убийства.

— Нет, нет.

— Слава Богу. Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь школа смогла пережить два убийства за один триместр.

Она обернулась к Келси.

— Ваши люди все осмотрели в спортивном корпусе? Нам он крайне необходим.

— Да, мы там закончили. Ничего, что бы помогло нам в расследовании, что указывало бы на причину убийства. Ничего, кроме обычного спортивного инвентаря и оборудования.

— А в шкафчиках?

Инспектор улыбнулся.

— Ну — то да се — книжка — французская — называется «Candide»[63] — с гм… — иллюстрациями. Дорогая книжка.

— Ага, — сказала мисс Балстроуд, — так вот где она ее прячет. Жизель д'Обрэ, полагаю?

Келси проникся к мисс Балстроуд еще большим уважением.

— Вы все видите, мэм, — сказал он.

— Ну, «Кандид» — это не страшно, — улыбнулась мисс Балстроуд. — Это Вольтер — классика. Кое-какие фривольные книжки я в самом деле у них конфискую. Но вернемся к нашей проблеме. Вы сняли груз с моей души — значит, вам тоже ни к чему огласка. Но могу ли я помочь вам?

— Пока, думаю, нет. Разве что один вопрос, мисс Балстроуд: не было ли у вас в этом триместре какого-нибудь странного происшествия? Или кто-то, скажем, странно себя вел?

Мисс Балстроуд немного подумала, а затем сказала:

— Ничего не могу ответить, не знаю.

Адам тут же спросил:

— Но у вас не было чувства, что что-то не в порядке?

— Да… Именно так… Но — ничего определенного, кроме…

Она на мгновение замолкла, затем продолжала:

— Понимаете, я чувствовала все время, что упустила что-то, чего не должна была упускать. Сейчас объясню, почему так получилось.

И она кратко рассказала о миссис Апджон и о неожиданном и огорчительном визите леди Вероники.

Адам заинтересовался.

— Давайте кое-что проясним, мисс Балстроуд. Миссис Апджон, глядя в окно, выходящее на подъездную дорожку, узнала кого-то. В этом нет ничего противоестественного. У вас более сотни учениц, а еще и персонал, и родители, и неудивительно, что среди многих она увидела знакомое лицо. Но вы уверены, что она была удивлена встречей с этим человеком, потому что никак не ожидала увидеть его в Медоубенке…

— Да, у меня сложилось именно такое впечатление.

— Но в тот момент через окно, выходящее на противоположную сторону, вы увидели мать одной из учениц, которая была, так сказать, не совсем трезва, и это полностью отвлекло вас от того, что говорила миссис Апджон. Так?

Мисс Балстроуд кивнула.

— Когда же ваше внимание вновь сосредоточилось на ней, она говорила о контрразведке, о работе в Интеллидженс сервис[64], которой она занималась до своего замужества — во время войны[65].

— Да.

— Возможна какая-то связь. Кто-то, кого она знала во время войны. Кто-нибудь из родителей или из школьного персонала.

— Из персонала — вряд ли, — возразила мисс Балстроуд.

— Ну почему же, это тоже возможно, — заметил Адам.

— Нам, конечно, проще все выяснить у самой миссис Апджон, — сказал инспектор Келси. — И как можно скорее. У вас есть ее адрес, мисс Балстроуд?

— Конечно, но, по-моему, сейчас она должна быть за границей. Подождите минутку.

Она дважды нажала на кнопку звонка на своем столе, но Энн не появилась, тогда мисс Балстроуд нетерпеливо подошла к двери и окрикнула проходящую мимо по коридору девушку:

— Не найдешь ли ты мне Джулию Апджон, Пола?

— Хорошо, мисс Балстроуд.

— Мне, пожалуй, лучше уйти до прихода девочки, — сказал Адам. — Мое присутствие здесь, наравне с вами и инспектором, будет не совсем уместно. Будем считать, что он вызывал меня для серьезного разговора и сейчас позволяет мне удалиться.

— Можете идти, но помните — я с вас теперь глаз не спущу, — рявкнул Келси, ухмыляясь.

— Кстати, — Адам, остановившись у двери, обратился к мисс Балстроуд, — ничего, если я злоупотреблю моим положением здесь? Если я стану, скажем, чуть более фамильярным с кем-нибудь из вашего персонала?

— Кто вас интересует?

— Ну, скажем, мадемуазель Бланш.

— Мадемуазель Бланш? Вы думаете, она?..

— Думаю, она тут очень скучает.

— Ах, так, — помрачнела мисс Балстроуд. — Возможно, вы правы. А кого еще вы собрались развлекать?

— Да практически всех, — бодро ответил Адам. — Если вы обнаружите, что некоторые из ваших девочек стали слишком легкомысленны и бегают на свидания в сад, пожалуйста, вспомните, что у меня самые честные намерения… если здесь подходит такое слово.

— Вам кажется, что девочки могут что-то знать?

— Каждый что-нибудь да знает, — ответит Адам. — Даже если и сами об этом не подозревают.

— Возможно, вы правы.

В дверь постучали, и мисс Балстроуд откликнулась:

— Войдите.

Появилась запыхавшаяся Джулия Апджон.

Инспектор Келси повернулся к Адаму и проворчал:

— Теперь вы можете идти, Гудмэн. Идите и продолжайте вашу работу.

— Я пойду, но только еще раз говорю: я ничего не знаю, — с раздражением ответил Адам и удалился, бормоча «Как в гестапо…».

— Простите, что я так запыхалась, мисс Балстроуд, — сказала Джулия. — Я бежала бегом — от самых теннисных кортов.

— Ничего, не волнуйся. Я просто хотела попросить у тебя адрес твоей мамы. Я знаю ее прежний адрес, но она говорила мне, что уезжает.

— Боюсь, вам придется писать тете Изабел. Мама за границей.

— Адрес твоей тети у меня тоже есть, но мне нужна мама.

— Мне кажется, я не смогу вам помочь, — хмурясь сказала Джулия. — Мама уехала на автобусе в Анатолию[66].

— На автобусе? — переспросила потрясенная мисс Балстроуд. — Через всю Европу?

Джулия энергично кивнула.

— Ей нравится, — объяснила она. — Конечно, не очень удобно, но мама не обращает на это внимания. Она еще хотела по дороге остановиться, кажется, в Вене, недельки на три.