Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Понятно.

— Но я в любом случае меняла бы работу. Я неусидчивая. А когда что-то новое — это не так скучно.

— Скучно… — пробормотала мисс Балстроуд, вновь наталкиваясь на фатальное слово.

Энн с удивлением посмотрела на нее.

— Не обращайте внимания, — сказала мисс Балстроуд, — просто меня сегодня буквально преследует это слово. А как бы вы отнеслись к работе учительницы? — спросила она с некоторым любопытством.

— Боюсь, я бы ее возненавидела, — честно ответила Энн.

— Но почему?

— Мне кажется, что это ужасно скучно… О, простите меня! — Она осеклась.

— Вот уж что не скучно, так это что-либо преподавать, — с воодушевлением сказала мисс Балстроуд. — Это, возможно, одно из самых восхитительных занятий на свете. Мне будет так не хватать этого, когда я уйду отсюда.

— Но… — Энн взглянула на нее. — Вы собираетесь уходить?

— Да, это решено. О, не в следующем году, возможно, я проработаю здесь еще несколько лет.

— Но почему вы так решили?

— Потому, что я отдала школе все мои силы и взяла у нее все, что могла взять. Хорошего понемножку.

— А школа и дальше будет работать?

— О да. У меня есть хороший преемник.

— Мисс Вэнситтарт, я полагаю?

— Вы сразу назвали мисс Вэнситтарт. — Мисс Балстроуд пытливо на нее посмотрела. — Интересно, почему?

— Право, я совсем не думала об этом. Просто мне показалось, что она прекрасно сможет продолжить ваше дело. А кроме того, она привлекательная женщина, а ведь это так важно, не правда ли?

— Да, конечно. Да, я уверена, Элинор Вэнситтарт — именно тот человек, который нужен.

— Когда вы уйдете, она сумеет продолжить начатое вами дело, — сказала Энн, собирая свой вещи.

«Но этого ли я хочу? — спросила себя мисс Балстроуд, когда Энн вышла. — Она продолжит мое дело… но при этом никаких экспериментов, ничего нового. Однако Медоубенк стал тем, что он собой представляет, отнюдь не благодаря традиции. Я пробовала, я рисковала, я строила и экспериментировала, я отказывалась следовать образцам других школ. Не это ли следует продолжить, когда я уйду? Нужен человек, который сможет привнести что-то новое в жизнь школы, какая-нибудь сильная личность… Вроде… Да, Эйлин Рич. Правда, Эйлин еще молода, у нее слишком мало опыта… Но она учитель от Бога. У нее есть идеи. Она никогда не будет скучной… Что за бред, пора выбросить это слово из головы! Элинор Вэнситтарт не скучна… Но…»

Она подняла глаза и увидела входящую мисс Чедвик.

— О, Чедди! — воскликнула мисс Балстроуд. — Как я рада тебя видеть!

— Почему? Что-нибудь случилось? — спросила мисс Чедвик озадаченно.

— Случилось. Я никак не могу кое-что решить.

— Это так непохоже на тебя, Гонория.

— Да, не правда ли? Как наши дела, Чедди?

— По-моему, вполне нормально. — Голос мисс Чедвик звучал как-то неуверенно.

Мисс Балстроуд сразу почувствовала это.

— Ну что? Выкладывай. Что такое?

— Ничего, в самом деле ничего. Только… — Мисс Чедвик наморщила лоб и стала похожа на чем-то озадаченного бульдога. — О, это не больше чем ощущение. Право, ничего такого, на что я могла бы указать с определенностью… Новые девочки очень милые. Преподавательницы… Я не совсем довольна мадемуазель Бланш, но я не любила и Женевьеву Депюи. Скрытная.

Мисс Балстроуд не придала значения этим словам, так как Чедди всегда упрекала учительниц французского в скрытности, но она и сама имела претензии к мадемуазель Бланш.

— Она плохой преподаватель, — сказала мисс Балстроуд. — Что весьма удивительно — у нее были такие хорошие характеристики.

— Французы вообще не умеют преподавать, — заметила мисс Чедвик, — никакой дисциплины… Зато мисс Спрингер слишком хороша! Спринтер[47], эта фамилия ей больше бы подошла! Всех обойдет, умеет работать локтями!

— Она хороший тренер?

— О да, первоклассный.

— С новыми сотрудниками всегда поначалу сложно, — сказала мисс Балстроуд.

— Да, конечно. Я уверена, все образуется. Кстати, новый садовник — совсем молодой, никогда прежде не видела молодых садовников. К сожалению, очень хорош собой. Мы должны как следует за ним присматривать.

Обе леди согласно закивали. Уж они-то знали лучше многих, как молодой привлекательный мужчина опасен для сердца совсем юной девушки.

— Не так уж плохо, мальчик, — неохотно признал старый Бриггс, — не так уж плохо.

Он вынужден был одобрить работу своего нового помощника, вскопавшего полоску земли. «Не перехвалить бы! — думал он между тем. — А то еще начнет задирать нос».

— Но послушай, — продолжал он наставлять новичка, — не надо так торопиться, спокойнее, наше дело не терпит суеты. Спокойнее, вот так.

Молодой человек понимал, что при работе в таком темпе старый Бриггс не слишком выгодно смотрится на его фоне.

— Ну, а здесь, — говорил Бриггс, — здесь мы посадим несколько хорошеньких астр. Она терпеть не может астры — и пусть. У женщин вечно капризы, главное, не обращать на это внимания, десять против одного — они ничего не заметят. Вообще-то она все видит. И как ее только на все хватает?

Адам знал, что «она» означает мисс Балстроуд.

— А с кем это ты сейчас разговаривал? — продолжал Бриггс. — Когда ходил за бамбуком для навеса?

— Одна из молодых леди.

— Ага, одна из этих двух, с цепкими глазками. Смотри, осторожнее, парень. Лучше не связывайся с такими девчонками. Я-то уж знаю, что говорю. Я и сам однажды влип, давно дело было, в Первую мировую, так что держи, парень, ухо востро.

— Но ничего ведь не было, — сказал Адам. — Просто она спрашивала, что у нас тут за цветы.

— Ага, но все равно гляди, парень, — ответил Бриггс. — Тут не то место, чтоб заговаривать с молодыми леди. Она этого не любит.

— Я не сделал ничего такого.

— Я и не говорю, что сделал, парень. Но имей в виду: когда вместе собираются столько молодых женщин… Ты уж смотри. Вот и все. О, идет Старая Ведьма. Погоди, сейчас тебе будет.

Мисс Балстроуд приближалась быстрым шагом.

— Доброе утро, Бриггс, доброе утро… мм…

— Адам, мисс.

— Ах да, Адам. Вы уже вскопали этот участок. Что ж, по-моему, вполне прилично. Было бы чудесно, если бы вы занялись проволочной сеткой у дальнего корта, Бриггс.

— Конечно, мэм[48], конечно, будет сделано.

— А что вы тут посадили?

— Ну, мэм, я думал…

— Только не астры, — сказала мисс Балстроуд, не давая Бриггсу закончить. — Георгины, да, лучше всего георгины, — заключила она, быстро удаляясь.

— Прогуливается и заодно дает указания, — пробурчал Бриггс. — Прямо насквозь видит. Сразу заметит, если напортачил. И помни, парень, насчет девчонок, ладно?

— Пусть только скажет, что я напортачил, мигом уволюсь, — мрачно заметил Адам. — Работы везде полно.

— Ну и молодежь теперь пошла, слова им не скажи! Я Только говорю, держи ухо востро.

Адам, сохраняя мрачность, продолжал работать.

Мисс Балстроуд направилась к школе, ее брови были слегка нахмурены. Навстречу ей шла мисс Вэнситтарт.

— Какой жаркий день! — сказала мисс Вэнситтарт.

— Да, очень жарко. Меня угнетает такая жара. — Мисс Балстроуд снова нахмурилась. — Ты обратила внимание на этого молодого человека… нового садовника?

— Нет пока еще.

— Он мне кажется… Ну, несколько странным, что ли, — сказала мисс Балстроуд задумчиво. — Слишком нетипичен для этих мест.

— Может, это выпускник Оксфорда[49] решил подзаработать.

— Он привлекателен. Девочки на него заглядываются.

— Обычная проблема.

Мисс Балстроуд улыбнулась:

— Совместить свободный режим прогулок со строгим наблюдением — ты это имеешь в виду, Элинор?

— Именно.

— Ничего, справимся, — ответила мисс Балстроуд.

— Да, конечно. У вас в Медоубенке пока еще не было скандалов?

— Пару раз мы были на грани, — рассмеялась мисс Балстроуд. — Тут не соскучишься! А тебе, Элинор, никогда не казалось тут скучно?

— Нет, никогда, — сказала мисс Вэнситтарт. — Работа с детьми так интересна, так разнообразна… Ты можешь гордиться, Гонория, ты достигла огромных успехов!

— Да, я вроде бы неплохо все тут устроила, — задумчиво сказала мисс Балстроуд. — Конечно, не все вышло так, как было задумано… Скажи мне, Элинор, — внезапно спросила она, — если ты займешь мое место, что ты здесь изменишь? Не волнуйся, говори, мне очень интересно это услышать.

— Я не думаю, чтоб мне захотелось что-то менять, — ответила Элинор Вэнситтарт. — Мне кажется, что здесь все прекрасно устроено.

— Ты будешь неукоснительно придерживаться сложившихся традиций, это ты хочешь сказать?

— Да, конечно.

Мисс Балстроуд молча подумала: «Странно… Но ведь Элинор могла сказать так, чтобы порадовать меня. У любого творческого человека должна быть тяга к переменам. Элинор просто не хочет быть бестактной. Да, такт очень важен. Он необходим в общении с родителями, с девочками, с коллективом. Элинор тактичности не занимать…» Вслух же она сказала:

— Безусловно, должны быть серьезные причины для реформ, для изменения устоявшихся порядков. Но ведь они могут появиться.

— О, конечно, — согласилась мисс Вэнситтарт. — Нужно, как говорится, идти в ногу со временем. Но это твоя школа, Гонория, ты сделала ее тем, что она есть, и твои традиции — это основа Медоубенка. Мне кажется, традиции очень важны. Или я не права?

Мисс Балстроуд не ответила, о чем-то задумавшись. Предложение партнерства так и не прозвучало. Мисс Вэнситтарт, естественно, все поняла, но из вежливости хранила молчание. Мисс же Балстроуд и сама хорошенько не знала, что ее удерживает. Может быть, ей не хочется связывать себя? Или ей претит сама возможность подотчетности кому-либо? Неужели нет преемника лучше, чем Элинор? Более верного и честного? Такова Чедди, милая старая Чедди! Однако Чедди невозможно представить в роли директора знаменитой школы.