Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Приятельницы переглянулись.

— Занятно, — медленно произнесла Черри. — И в то же время…

— Пожалуй, уйду я оттуда, из студийной столовой, — сказала Глэдис.

— Почему? Тебя-то никто не собирается травить или сбрасывать тебе на голову мраморные бюсты.

— Так-то оно так. Да ведь иногда хотят угробить одного, а достается другому. Ни в чем не повинному. Как Хетер Бэдкок.

— Что правда, то правда, — согласилась Черри.

— Знаешь, — сказала Глэдис, — я тут вспоминала… Я ведь была в тот день в Госсингтоне, помогала обслуживать гостей. И в тот момент была совсем рядом.

— Когда Хетер умерла?

— Нет, когда она расплескала коктейль. Все платье заляпала. А платье, между прочим, просто прелесть, нейлоновое, ярко-синее. Она купила его специально для этого случая. И чудно все как-то вышло.

— Что чудно?

— Я тогда сразу и не подумала. А вот сейчас снова все припомнила и вижу: чудно.

Черри выжидательно смотрела на нее. Она поняла, что «чудно» в данном случае вовсе не означает «забавно».

— Господи, и что там было чудного? — не утерпев, спросила она.

— Я почти уверена, что она сделала это нарочно.

— Нарочно пролила коктейль?

— Да. Разве это не чудно?

— На совершенно новое платье? Не верю.

— Как ты думаешь, — продолжала Глэдис, — что Артур Бэдкок будет теперь делать с платьями Хетер? Это-то платье отчистится, и сомневаться нечего. А если не отчистится, то его можно немного заузить, юбка там очень широкая. Как считаешь, Артур Бэдкок рассердится, если я попрошу, чтобы он мне это платье продал? Там и переделывать-то почти ничего не надо, а ткань — просто залюбуешься.

— А тебе… — Черри замялась, — не будет в нем…

— Что не будет?

— Ну, все-таки она в этом платье умерла… да еще не своей смертью…

Глэдис уставилась на нее.

— Я про это как-то не подумала, — призналась она и немного сникла, но потом воспрянула духом. — Ничего тут такого нет, — сказала она. — Ведь когда подержанные вещи покупаешь, они часто после покойника, верно же?

— Да. Но это не совсем одно и то же.

— Это уж ты чересчур привередничаешь, — сказала Глэдис. — Синева такая, что глаз не оторвать, и вещь, видно, дорогая. А насчет этой чудной истории, — задумчиво продолжала она, — завтра перед работой я, пожалуй, загляну в Госсингтон и перекинусь словечком с мистером Джузеппе.

— Это их дворецкий?

— Да. Красивый до жути. Глаза так и сверкают. А уж нраву грозного, прямо страх. Когда мы, девушки, приходим туда помогать, он нас держит в ежовых рукавицах. — Она хихикнула. — А иногда бывает такой разлюбезный… В общем, надо рассказать ему про это и спросить, что делать.

— Не понимаю, о чем ты собираешься ему рассказывать.

— Ну, как же, ведь чудно. — Глэдис не без вызова повторила любимое словечко.

— По-моему, — сказала Черри, — ты просто ищешь предлог, чтобы поболтать с мистером Джузеппе, только советую тебе быть поосторожнее, девочка моя. Знаешь небось, что за народ эти итальянцы? Кровь у них горячая, только и знают, что внебрачных детей плодить!

Глэдис мечтательно вздохнула.

Черри взглянула на расплывшееся, чуть тронутое веснушками лицо подруги и решила, что большой нужды в ее предупреждении нет. Польститься на Глэдис мистер Джузеппе мог разве что на полном безрыбье.

— Ага! — воскликнул доктор Хейдок. — Распутываем узелки, вижу, вижу.

Он перевел взгляд на горку пушистой белой пряжи.

— Вы сами посоветовали мне распускать, когда не смогу вязать, — напомнила мисс Марпл.

— Вижу, вы рьяно взялись за дело.

— Я с самого начала ошиблась в рисунке. Все петли сбились, вот и приходится теперь распускать. Уж больно сложный рисунок, вот в чем дело.

— Неужто вас можно испугать сложным рисунком?

— Все-таки зрение у меня теперь не то, надо было вязать безо всяких премудростей.

— Ну, это вам быстро наскучит. Рад, что вы вняли моему совету.

— Разве я не всегда внимаю вашим советам, доктор Хейдок?

— Нет, только когда вам это удобно.

— Скажите, доктор, когда вы давали совет, вы действительно имели в виду вязанье?

— А как распутывается тот узел? Убийство? — спросил он.

В глазах мисс Марпл мелькнул лукавый огонек, и глаза доктора тоже лукаво заблестели.

— Боюсь, я уже не та, что была раньше. — Мисс Марпл вздохнула и покачала головой.

— Ерунда, — возразил доктор Хейдок. — Не говорите мне, что вы не сделали некоторых выводов.

— Выводы-то я, конечно, сделала. И даже весьма определенные.

— Например? — поинтересовался доктор.

— Если коктейль кто-то отравил… хотя плохо себе представляю, как это можно было сделать…

— Скажем, заранее набрать ядовитое вещество в пипетку, — предположил доктор Хейдок.

— Вы настоящий профессионал. — Мисс Марпл восхищенно улыбнулась. — Но и в этом случае очень странно, что никто ничего не заметил.

— По-вашему, убийца не может быть довольно ловким и хладнокровным?

— Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать.

— Одно могу сказать точно: убийца боялся, что другого шанса у него не представится.

— В этом-то я как раз не сомневаюсь. Не о том сейчас речь. Я выяснила, что на месте преступления находилось восемнадцать или двадцать человек. Уж кто-нибудь из них должен был что-то заметить.

Хейдок кивнул.

— Безусловно. Но никто ничего не заметил.

— Не уверена, — задумчиво произнесла мисс Марпл.

— Что вы имеете в виду?

— Я считаю, что, по крайней мере, один человек из этих двадцати, должен был что-то видеть. Иначе просто быть не может.

— Ну, это как сказать, — усомнился Хейдок. — Есть такой дурацкий тест по теории вероятности, когда на шестерых надеты белые шляпы, а на шестерых — черные, и надо математическим путем вычислить, перепутают ли они шляпы и в какой пропорции, если свалить эти шляпы в кучу, а потом попросить быстренько снова их надеть… Если ломать голову над такими проблемами, недолго и свихнуться. Можете мне поверить!

— Ни о чем подобном я не думала, — остановила его мисс Марпл. — Тут, знаете ли, были возможны три варианта. Я думала лишь о степени вероятности каждого…

— Да, думать вы умеете, тут вам нет равных. И никогда не было.

— Так вот, — продолжала мисс Марпл, — весьма вероятно, что из этих двадцати человек, по крайнем мере, один более наблюдателен, чем остальные.

— Сдаюсь. — Мистер Хейдок поднял руки. — Давайте ваши три варианта.

— Боюсь, получится довольно схематично, — сказала мисс Марпл. — Я не все до конца продумала. Тех, кто был на месте убийства, уже допрашивал инспектор Креддок, а до него, видимо, Фрэнк Корниш, и по идее если бы этим людям было что сказать, они бы уже сказали.

— Это один из ваших вариантов?

— Нет, разумеется. Я просто подчеркиваю, что этого не произошло. И тогда-возникает резонный вопрос: если исходить из того, что кто-то что-то видел, почему он об этом не сказал?

— Продолжайте.

— Вариант первый, — начала мисс Марпл, и щеки ее порозовели от возбуждения. — Человек что-то видел, но не понял, свидетелем чего он был на самом деле. Стало быть, человек этот достаточно глуп. То есть он может заметить то, что не увидят другие, но сделать верный вывод он не в состоянии. Если такого спросить: «Вы видели, как кто-то клал что-нибудь в бокал Марины Грегг?», он обязательно ответит: «Нет», но если поставить вопрос иначе: «Вы видели, как кто-то держал руку над бокалом Марины Грегг?», он скажет: «Да, конечно, видел!»

Хейдок засмеялся.

— Надо признаться, — заметил он, — мало кто допускает мысль о том, что в его окружении есть подобный тупица. Хорошо, ваш первый вариант действительно вполне вероятен. Некий тугодум все видел, но не уловил смысл увиденного. Переходим к варианту номер два.

— Тут шансов меньше, но они все-таки есть. Положить что-то в бокал мог человек, который никого бы этим не удивил.

— Как это? Объясните, если не трудно?

— В наши дни люди все время что-то добавляют себе в еду или питье. В годы моей молодости считалось дурным тоном принимать лекарства вместе с едой. Все равно что высморкаться за обеденным столом. Не полагается, и все. Если тебе надо принять таблетки, пилюльки, проглотить ложку микстуры, изволь выйти из-за стола и сделать это в другой комнате. Сейчас подобными церемониями себя не утруждают. Я как-то останавливалась у моего племянника Реймонда и видела, как его гости прихватывают к столу какие-то пузырьки с таблетками. Кто пьет их перед едой, кто во время, кто после. А уж аспирин носят с собой в сумочках все и беспрерывно его принимают — с чаем или послеобеденным кофе. Понимаете?

— Конечно, — сказал доктор Хейдок. — Очень даже понимаю, и это весьма интересный штрих. Вы хотите сказать, что кто-то… — Он замолчал. — Нет, не буду перебивать. Говорите сами.

— Я хотела сказать, что вполне возможно, кто-то берет в руки бокал — разумеется, все считают, что бокал этот его (или ее) — и совершенно в открытую что-то туда сыплет. В такой ситуации ни у кого не возникнет подозрений…

— Ну… он (или она) не могут быть в этом абсолютно уверены, — заметил доктор Хейдок.

— Не могут, — согласилась мисс Марпл. — Какой-то риск несомненно существует — и все же это возможно. Но есть, — продолжала она, — еще и третий вариант.

— Значит, согласно варианту номер один — преступник — тупица. По второму варианту — авантюрист, сорвиголова. А номер три?

— Кто-то все видел, но решил никому ничего не говорить.

Хейдок нахмурился.

— Почему? — спросил он. — С целью шантажа? Но если так…