Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Она вам не угрожала?

— В некотором роде… да. Господи, сейчас попробую объяснить. Ведь такие угрозы никто не принимает всерьез. Была вечеринка, она много выпила. Возможно, будь у нее тогда в руках пистолет, она и выстрелила бы в меня, зажмурившись от страху. К счастью, пистолета поблизости не оказалось. Но с тех пор столько воды утекло. А такие чувства, они ведь недолговечны. Проходят как не было. Я права, Джейсон?

— Думаю, что да, — согласился Джейсон Радд. — И хочу заверить вас, мистер Креддок, что Лола Брюстер просто физически не могла отравить коктейль моей жены. Почти все время я находился рядом с ней. К тому же представить, что Лола внезапно, после долгих лет хороших отношений, специально приезжает в Англию, в наш дом, чтобы подсыпать таблетки в бокал моей жены… нет, это полный абсурд!

— Что ж, я приму во внимание вашу точку зрения, — сказал Креддок.

— И учтите, что она просто не могла сделать этого. Она даже не была близко от того места, где стоял бокал.

— А другой ваш гость… Ардуик Фенн?

Джейсон Радд ответил не сразу.

— Ардуик Фенн — наш старинный друг. Мы не виделись с ним бог знает сколько лет. Так, изредка обменивались письмами. На американском телевидении он довольно крупная фигура.

— Вы тоже считаете его своим другом? — обратился Дермут Креддок к Марине.

Она заговорила несколько сбивчиво:

— Да, о да. Он… он был моим добрым другом всегда, но последние годы мы совсем не виделись. — Она вдруг затараторила: — Если вы думаете, что я, увидев Ардуика, испугалась, то это полная чепуха. Полнейшая. С чего это мне его пугаться, с какой стати? Мы всегда были большими друзьями. Когда я неожиданно его увидела, то страшно обрадовалась. Для меня это был сюрприз, я уже вам говорила. Просто чудесный сюрприз. — Вскинув голову, она взглянула на Креддока, пожалуй даже с вызовом.

— Спасибо, мисс Грегг, — спокойно поблагодарил ее тот. — Если вдруг пожелаете сказать мне чуть больше, весьма рекомендую сделать это безотлагательно.

Миссис Бэнтри стояла на коленях. День для прополки выдался подходящий. Отличная сухая почва. Но мотыгой не со всеми сорняками расправишься. Вон как лезет чертополох, как разгулялись одуванчики. Она решительно боролась с этими злыднями.

Поднявшись на ноги, запыхавшаяся, но довольная, она взглянула через изгородь на дорогу. Из телефонной будки около автобусной остановки наг другой стороне дороги выходила темноволосая секретарша Марины Грегг. Странно, зачем ей понадобилось звонить из телефона-автомата?

Как же ее фамилия? На «Б»? Или на «Р»? Нет, на 3. Зелински, вот как. Миссис Бэнтри вспомнила это как раз в ту секунду, когда Элла, перейдя через дорогу, проходила мимо ее сада.

— Доброе утро, мисс Зелински! — приветливо воскликнула она.

Секретарша прямо-таки встала как вкопанная. Даже не встала, а отпрянула, как испуганная лошадь. Странно, что это она?

— Доброе утро, — откликнулась Элла и быстро добавила: — Вот, вышла позвонить. У нас что-то телефон не работает.

Миссис Бэнтри еще больше удивилась. С чего бы это Элла Зелински стала оправдываться? Но виду не подала.

— Какое неудобство. Заходите ко мне и звоните, сколько вам нужно.

— О-о… большое спасибо. — Элла вдруг расчихалась.

— Э-э, да у вас сенная лихорадка, — немедленно поставила диагноз миссис Бэнтри. — Вам нужен слабый раствор двуокиси соды с водой.

— Не беспокойтесь. У меня есть пульверизатор с проверенным средством. Но спасибо за заботу.

Она еще раз чихнула и быстро зашагала в направлении Госсингтон-холла.

Миссис Бэнтри смотрела ей вслед. Потом перевела взгляд на свой сад. Ну вот! Сорняков что-то нигде не видно, значит, с работой покончено. А она только разохотилась.

— Душить больше некого, Отелло может отдохнуть[251],— пробурчала себе под нос миссис Бэнтри. — Наверное, я любопытная старуха, но хотелось бы знать…

Соблазн взял верх над минутной нерешительностью. Ну и пусть она будет любопытной старухой! Миссис Бэнтри вошла в дом, взяла телефонную трубку и набрала номер. Ей ответили с деловой американской интонацией.

— Госсингтон-холл.

— Это миссис Бэнтри, из Исттлоджа.

— О-о, доброе утро, миссис Бэнтри. Это Хейли Престон. Я встречал вас в день приема. Чем могу быть полезен?

— Я думала, может, это я могу быть полезна. Если у вас не работает телефон…

— У нас не работает телефон? — с удивлением перебил ее он. — Нет, он в полном порядке. А почему вы так подумали?

— Наверное, ошиблась, — сказала миссис Бэнтри. — У меня иногда бывает плохо со слухом, — без смущения пояснила она.

Она положила трубку, подумала минутку, потом снова набрала номер.

— Джейн? Это Долли.

— Да, Долли? Что-нибудь случилось?

— Какая-то странная вещь. Секретарша Марины Грегг звонила из телефона-автомата на дороге. И безо всяких причин принялась объяснять мне, что звонит с улицы, потому что в Госсингтон-холле не работает телефон. Но я только что туда позвонила, и телефон в полном порядке…

Она смолкла, ожидая соответствующих комментариев.

— Вот оно что, — задумчиво произнесла мисс Марпл. — Весьма интересно.

— С чего бы это ей вздумалось, как считаете?

— Наверное, хотела знать наверняка, что ее никто не подслушает.

— Именно.

— А причины для этого могут быть разные.

— Безусловно.

— Интересно, — повторила мисс Марпл.

Дональд Макнейл жаждал пообщаться. Это был добродушный рыжеволосый малый. Он встретил Дермута Креддока с улыбкой и нескрываемым любопытством.

— Ну, что-нибудь уже раскопали? — весело начал он. — Припасли для меня какую-нибудь пикантную новость?

— Нет пока. Чуть позже.

— Как всегда увиливаете. Строжайшая секретность. Еще не дошли до стадии, когда нужно кого-то пригласить «помочь в расследовании»?

— Я дошел до вас, — усмехнулся Дермут Креддок.

— Тут что, кроется какая-то double-entendre?[252] Может, вы подозреваете, что это я убил Хетер Бэдкок — по ошибке — вместо Марины Грегг или так-таки и целил в бедную миссис Бэдкок?

— Я, кажется, ни на что не намекал, — заметил Креддок.

— Нет-нет, все в порядке. Вы сама корректность. Ну, да ладно. Перейдем к делу. Да, я там был и мог совершить преступление, но как насчет мотива? Вы наверняка это хотите узнать. Какой у меня был мотив?

— Пока я этого не выяснил, — признался Креддок.

— Приятно слышать. Мне сразу стало как-то легче, — улыбнулся Макнейл.

— Расскажите, что вы в тот день видели.

— Я уже все рассказал. Меня допросили тут же, не откладывая в долгий ящик. Я был готов сквозь землю со стыда провалиться. Ведь убийство совершилось, можно сказать, у меня на глазах. Я должен бы знать, кто убийца, а я об этом и представления не имею. Я ведь обо всем догадался, только когда увидел, что эта несчастная сидит на стуле и хватает ртом воздух, не раньше… а потом ба-бах — и нет человека. Конечно, я был очевидцем, все видел своими глазами. И дал в газету классный материал. Но, признаюсь, мне жуть как стыдно, что я не знаю больше. А должен бы знать. И не говорите мне, что смертельная доза предназначалась для Хетер Бэдкок. Она была милая женщина, конечно чересчур болтливая, но за это не убивают — если, конечно, ты не выбалтываешь чьих-то тайн. Но вряд ли кто-то мог доверить Хетер Бэдкок какую-то тайну. Таких людей, как она, не интересуют чужие тайны. Насколько я понимаю, они говорят исключительно о собственной персоне.

— Это мнение высказывали и другие, — заметил Креддок.

— Стало быть, на самом деле отравить хотели нашу звезду. Не сомневаюсь, что имеется множество замечательных мотивов, чтобы отправить Марину на тот свет. Зависть, ревность, измена — здесь есть все, что полагается для драмы. Но кто мог это сделать? Наверное, тот, у кого не все в порядке с головой. Вот вам, пожалуйста, мое ценное мнение! Вы ведь это хотели услышать?

— Не только. Насколько я знаю, вы поднимались по лестнице вместе с викарием и мэром.

— Совершенно верно. Но до этого я уже был в доме.

— Я этого не знал.

— Так знайте. Я был наделен этакими «особыми полномочиями», бегал взад и вперед. При мне был фотограф. Я спустился вниз, чтобы снять прибытие мэра и немножко развеяться — побросать кольца, воткнуть колышек туда, где закопано сокровище, — и так далее и тому подобное. Потом я снова поднялся наверх, но уже не по работе, а просто чего-нибудь выпить. Выпивка была что надо.

— Понятно. А помните, кто еще был на лестнице, когда вы поднимались?

— Марго Бенс из Лондона, щелкала своей фотокамерой.

— Вы хорошо ее знаете?

— Да, мы частенько сталкиваемся. Она девушка толковая, свое дело знает. Фотографирует всякие светские рауты: премьеры, приемы, концерты, причем специализируется на снимках с необычным ракурсом. С претензией! Она стояла в углу площадки посреди лестницы, оттуда было очень удобно снимать гостей, когда они здоровались с хозяевами. Впереди меня шла Лола Брюстер. Я ее поначалу не узнал. Новая прическа, да еще выкрасилась в огненно-рыжий цвет. Последняя мода острова Фиджи[253]. Когда я видел ее в прошлый раз, ее золотисто-каштановые локоны спадали вниз до самых плеч. С ней был высокий темноволосый мужчина, американец. Его я не знаю, но с виду — важная птица.

— А вы, когда поднимались, на саму Марину Грегг смотрели?

— Да, конечно.

— Вам не показалось, что она чем-то расстроена, будто ее что-то шокировало или испугало?

— Странно, что вы об этом спрашиваете. Секунду-другую мне и вправду казалось, что она вот-вот бухнется в обморок.