— Вязать мне стало трудно, глаза устают, — объяснила мисс Марпл. — Вот и придумала себе развлечение. Правда, здесь тоже шрифт мелковат, но можно взять увеличительное стекло.

Черри с удивлением взглянула на нее.

— От вас так и жди сюрприза. Что вас только не интересует!

— Меня интересует все.

— Чтобы в вашем возрасте увлечься чем-то новым?

Мисс Марпл покачала головой.

— Ничего нового тут нет. Меня интересует человеческая натура, а она всегда одинакова, будь то кинозвезды, больничные сестры, жители Сент-Мэри-Мид или, — задумчиво добавила она, — жители Новых Домов.

— Что-то я не вижу большого сходства между собой и кинозвездой, — засмеялась Черри. — Тем хуже для меня. Наверное, вы потому увлеклись кино, что в Госсингтон-холле поселилась Марина Грегг с мужем?

— Отчасти поэтому, а отчасти из-за происшедшей там трагедии.

— Вы про миссис Бэдкок. Да, не повезло бедняжке.

— А что об этом думают в… — слово «Новый» застыло на губах мисс Марпл, но так и не слетело с них. — Что об этом думаете вы и ваши друзья? — уточнила она свой вопрос.

— Дело темное, — сказала Черри. — Очень похоже на убийство, хотя полиция пока помалкивает, ничего прямо не говорит.

— Другого объяснения я просто не вижу, — высказала свою точку зрения мисс Марпл.

— О самоубийстве и речи быть не может, — поддержала ее Черри. — Хетер Бэдкок не из таких.

— Вы хорошо ее знали?

— Не очень. Скорее, почти не знала. Она была из тех, кому до всего есть дело. Только от нее и слышишь: вступите в общество, займитесь сбором средств, придите на собрание и тому подобное. Энергия так и била ключом. Ее мужу это, наверное, здорово надоедало.

— Но серьезных врагов у нее как будто не было?

— Люди от нее иногда уставали. Но я даже представить себе не могу, что у кого-то на нее могла подняться рука, разве что у мужа… Но на самом деле, куда ему — он у нее слабак. Ну да ничего, как говорится, правда все равно наружу выйдет. А может, и нет. Ведь как можно определить, что человек злодей? Я слышала, что Криппен[248], к примеру, был просто чудо что за мужчина, а человека очаровательнее Хейга[249], который все свои жертвы мариновал в баке с кислотой, свет вообще не видывал. Так что кто знает?

— Бедный мистер Бэдкок, — горестно произнесла мисс Марпл.

— Между прочим, говорят, что в тот день он был словно сам не свой, нервничал — до того, как все случилось: но наговорить могут все что угодно. А я вам вот что скажу — так хорошо, как сейчас, он уже много лет не выглядел. Такой стал бодрячок.

— Неужели?

— Вообще-то никто всерьез не думает, что это он, — сказала Черри. — Просто больше уж совсем некому. Потому в голову так и лезут мысли про несчастный случай. Ведь всякое бывает. Вот ты думаешь, что хорошо разбираешься в грибах, и спокойно их собираешь. Все тебе попадутся какие надо, а один — по виду и не отличишь — ядовитый, и пожалуйста — катаешься, схватившись за живот, да молишь Бога, чтобы врач вовремя поспел.

— Коктейли и бокалы с хересом — это совсем не вяжется с несчастным случаем, — заметила мисс Марпл.

— Ну, не знаю, — возразила Черри. — Схватили по ошибке не ту бутылку — и вся недолга. У меня есть знакомые, так они однажды всей семьей приняли изрядную дозу ДДТ[250]. Чудом уцелели.

— Несчастный случай, — задумчиво повторила мисс Марпл. — Да, это самый подходящий ответ. Надо признаться, я и сама не верю, что кто-то имел намерение убить Хетер Бэдкок. Не стану утверждать, что это невозможно. В этом мире возможно все, но уж больно это не похоже на правду. Нет, не похоже. — Перелистав страницы журнала, она потянулась за другим.

— Вы ищете что-то конкретное?

— Нет, — ответила мисс Марпл, — просто какие-нибудь интересные истории о людях, об их образе жизни, что-то в этом роде — вдруг поможет.

И она снова погрузилась в чтение, а Черри — с пылесосом перебралась на второй этаж. Мисс Марпл так увлеклась, что даже порозовела от удовольствия. С возрастом она стала немного глуховата и не услышала, как кто-то прошел по садовой дорожке и приблизился к окну залы. Лишь когда на страницу упала легкая тень, она подняла голову. У окна, улыбаясь, стоял Дермут Креддок.

— Выполняем домашнее задание? — поинтересовался он.

— Инспектор Креддок, как это мило с вашей стороны, что нашли время меня навестить. Чашечку кофе? Или, может, бокал хереса?

— Хереса выпью с большим удовольствием, — не стал отказываться Дермут. — Сидите, сидите, — остановил ее он, — сначала поговорим.

Войдя через боковую дверь, он вскоре присоединился к мисс Марпл.

— Ну и как? Эта макулатура навела вас на интересные мысли?

— Еще какие! Знаете, меня шокировать довольно трудно, но на сей раз я просто в шоке.

— Что же вас шокировало? Личная жизнь кинозвезд?

— О нет. Вовсе нет! Это-то как раз вполне естественно, если учесть их образ жизни, деньги, которые проходят через их руки, и то, что они подчас вынуждены переступать через себя, общаясь друг с другом. Нет, тут все естественно. Меня шокирует другое — как это написано! Я, знаете ли, человек старомодный и считаю, что такие вещи совершенно непозволительны.

— Новости! — Креддок пожал плечами. — Иногда под видом «объективного» комментария можно столько грязи вылить, только держись.

— Верно. — Мисс Марпл кивнула. — И меня это страшно удручает, и даже раздражает. Вы, наверное, думаете: вот странная старушка, нашла что читать. Но ведь так хочется быть в курсе дела, а сидя дома, много ли что узнаешь?

— Я так и подумал. Потому и решил зайти и все вам рассказать.

— Голубчик, простите ради Бога, но ведь ваше начальство не погладит вас за это по головке, а?

— Ничего, как-нибудь уладим, — ответил Креддок. — Я принес вам список. Эти люди поднимались по лестнице и стояли на площадке в тот отрезок времени, когда там появилась Хетер Бэдкок, и вплоть до ее смерти. Многих мы вычеркнули, возможно, рано, но я так не думаю. Скажем, мэра с женой, члена местного собрания с женой, еще кое-кого из местных, мужа, правда, оставили. Если я не ошибаюсь, вы к мужьям всегда относились с подозрением.

— Как правило, в списке подозреваемых они первые, — словно извиняясь, сказала мисс Марпл. — А то, что приходит в голову первым, чаще всего и оказывается правильным.

— Готов под этими словами подписаться.

— Но о каком муже, мой дорогой мальчик, вы говорите?

— А вы как считаете? — спросил Дермут, пристально взглянув на собеседницу.

Она тоже посмотрела на него.

— Джейсон Радд? — спросила она.

— Вот-вот! — воскликнул Креддок. — Мы с вами мыслим одинаково. Не думаю, что в убийстве хоть как-то замешан Артур Бэдкок — ведь на самом деле жертвой должна была стать Марина Грегг.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Мы ведь с вами пришли к одному и тому же выводу. А ведь ни я, ни вы, когда все это произошло, там не были. Значит, мы сделали свои выводы на основании имеющейся у нас информации, а она у нас наверняка из разных источников. Объединив ее, мы гораздо быстрее добьемся результата, — едва ли мое начальство, как вы его называете, будет против этого возражать.

— Что ж, вам виднее, мой мальчик, — кротко сказала мисс Марпл.

— Я вкратце изложу вам то, что мне стало известно, а потом перейдем к списку.

Он наскоро изложил ей все имеющиеся сведения, потом достал список:

— Кто-то из них. Мой крестный, сэр Генри Клиттеринг, рассказывал мне, что когда-то у вас здесь был клуб. Назывался «Во вторник вечером». Вы все по очереди обедали друг у друга, и кто-то рассказывал Историю — обязательно невыдуманную и обязательно с загадочной концовкой. Разгадку, кроме рассказчика, никто не знал. И каждый раз, говорил крестный, вы угадывали правильный ответ. Не могли бы вы и сейчас попробовать?

— Совсем не уверена, что каждый раз… — смущенно заметила мисс Марпл. — Могу я задать вам один деликатный вопрос?

— Да?

— Как у нее насчет детей?

— У Марины Грегг? У нее только один ребенок, причем умственно отсталый, его держат в одной американской клинике. Вы про это спрашиваете?

— Нет. Это, конечно, очень печально. Такие трагедии случаются, и винить в них некого. Я не про это. Я про детей, о которых идет речь в этой статье. — Она постучала по лежащему перед ней журналу. — Которых она усыновила. Если я ничего не путаю, два мальчика и девочка. В одном случае ей написала письмо многодетная мать, которая из-за отсутствия денег сама предложила ей взять одного ребенка. Про эту историю трубили все газеты, причем писали всякую чушь. Умиляясь, что мать, мол, правильно поняла материнский долг и что ребенок теперь будет жить в прекрасных условиях, получит отличное образование и что его ждет хорошее будущее. А насчет двух других мне почти ничего выяснить не удалось. Один, как я поняла, был сыном иностранных беженцев, а девочка — из какой-то бедной американской семьи. Марина Грегг всех их усыновила в разное время. Хотелось бы знать, какова их дальнейшая судьба.

Дермут Креддок с любопытством взглянул на нее.

— Странно, что вы об этом подумали, — сказал он. — Ведь и меня это тоже немного беспокоит. Но как вы их связываете с этой историей?

— Насколько я понимаю, они с ней не живут?

— Я думаю, они всем обеспечены. Да что там думать, в законе об усыновлении об этом прямо сказано. Скорее всего, она открыла для них опекунский фонд и перевела туда деньги.

— Выходит, когда она… устала от них, — подытожила мисс Марпл, сделав легкую паузу перед словом «устала», — она просто выкинула их вон. Лишив всей роскоши, среди которой они выросли, всех привычных благ и преимуществ перед остальными, менее обеспеченными детьми. Так?