Глаза Дермута Креддока, всегда как бы слегка сонные, на самом деле пристально всматривались в очертания Госсингтонгхолла, примечая все детали. Инспектор Корниш привез его туда и передал на попечение молодого человека по имени Хейли Престон, после чего тактично удалился. Затем Креддок какое-то время лишь спокойно кивал, слушая многоречивые излияния мистера Престона. Хейли Престон работал на Джейсона Радда, был у него, как понял Дермут, то ли администратором, то ли помощником, то ли личным секретарем, а возможно, один совмещал все эти функции. Он говорил не переставая. Очень гладко и пространно, несколько монотонно, но чудесным образом почти не повторяясь. Это был приятный молодой человек, страстно жаждавший, подобно незабвенному доктору Панглосу[247] из вольтеровского «Кандида», чтобы его взгляды разделяли все, в чьем обществе он в данный момент находился, — «что ни делается, все к лучшему в этом лучшем из миров»1. Несколько раз он с вариациями сообщил, как мерзко все случившееся, как все обеспокоены, в каком жутком состоянии находится мисс Грегг, а мистер Радд огорчен так, что и не расскажешь, и кто вообще мог предполагать, что может произойти такое? А может, это какая-нибудь аллергия? Что вы насчет этого скажете? Ведь бывает же у людей аллергия на самые неожиданные вещества, теперь это не редкость. Инспектор, разумеется, может рассчитывать на любую помощь, которая потребуется от студии «Хеллингфорт», как и на помощь любого ее сотрудника. Он волен задавать любые вопросы, волен заходить куда угодно. Если они смогут хоть чем-то облегчить расследование, они с готовностью это сделают. Все они питали неподдельное уважение к миссис Бэдкок и ценили ее как весьма незаурядную общественницу. Ассоциация «Скорой помощи святого Иоанна» просто без нее осиротела.

Потом он затянул эту песню снова, слова были другие, но мелодия несомненно осталась той же. Человек так жаждал помочь, что просто приводил всех в умиление. При этом он дал понять, что от их киностудии все это безумно далеко — у них там свой мир, отделенный от грубых буден всех остальных. Но мистер Джейсон Раде, мисс Марина Грегг, да и все остальные, окажут любую возможную помощь, не сомневайтесь. Потом он легонько покивал головой, раз десять кряду. Воспользовавшись паузой, Дермут Креддок сдержанно ответил:

— Большое спасибо.

Произнесено это было негромко, но звучало настолько весомо, что мистер Хейли Престон осмелился лишь пробормотать:

— Ну, вот, — и выжидающе смолк.

— Вы сказали, что я могу задавать вопросы.

— Конечно. Конечно. Я весь внимание.

— Она умерла здесь?

— Миссис Бэдкок?

— Да, миссис Бэдкок. На этом самом месте?

— Да, именно. На этом самом. Могу показать вам стул.

Они стояли на расширенной после переустройства лестничной площадке. Хейли Престон сделал несколько шагов по коридору и указал на массивный стул, сделанный «под дуб».

— Она сидела здесь. Сказала, что ей нездоровится. Кто-то пошел за лекарствами. Но она уже скончалась, прямо на стуле.

— Понятно.

— Не знаю, давно ли она была у своего врача. Если ее предупреждали, что с сердцем у нее нелады…

— С сердцем у нее был полный порядок, — прервал его Креддок. — На здоровье она не жаловалась. А умерла оттого, что приняла большую дозу некоего лекарства, не помню официального названия, но все обычно называют его «Калмо». Так вот, доза, какую она приняла, превышает допустимую в шесть раз.

— «Калмо»? — подхватил Хейли Престон. — Ну как же, как же. Сам, бывает, его принимаю.

— Неужели? Это интересно. И что, здорово помогает?

— Да просто чудо, а не лекарство. Взбадривает, если ты не в форме, а если разгулялся, наоборот, успокаивает. Понимаете, да? Естественно, — добавил он, — если принимать его как полагается.

— А в доме это средство могло быть?

Сам он знал об этом, но хотел услышать, что скажет Хейли Престон. А тот и не думал скрывать правду.

— Еще сколько! В каждой ванной комнате, в шкафчике — минимум по пузырьку.

— Нашу задачу это только усложняет.

— Безусловно. Она могла принять эту штуковину сама, причем обычную дозу, не зная, например, что у нее аллергия на это лекарство.

Креддока, судя по выражению его лица, это не убедило. Хейли Престон вздохнул.

— А насчет дозы вы абсолютно уверены?

— Да. Доза была смертельной, а миссис Бэдкок никогда раньше ничего подобного не принимала. Насколько мы выяснили, она и других лекарств никогда не принимала, разве что питьевую соду или аспирин.

Хейли Престон покачал головой и изрек:

— Выходит, вам есть над чем поломать голову. Да, есть над чем.

— Где именно мистер Радд и мисс Грегг встречали гостей?

— Вот здесь. — Хейли Престон остановился у верхнего основания лестницы.

Старший инспектор Креддок подошел и встал рядом. Взглянул на стену напротив. Там висела картина — мадонна с младенцем. Копия с картины известного итальянского художника. Мадонна в голубом одеянии держит перед собой младенца, ребенок и мать улыбаются. Вокруг люди, их взгляды устремлены на ребенка. Одна из самых трогательных мадонн, подумал Дермут Креддок. Справа и слева от картины располагались два узких окна. Общее впечатление довольно радужное, и ничто, решительно ничто не могло заставить миссис Грегг оцепенеть, как Леди из Шалотта, которую настигла ее судьба.

— Гости, конечно, поднимались по лестнице? — спросил он.

— Да. По нескольку человек. Сплошного потока не было. Кого-то наверх препровождал я, кого-то Элла Зелински, домашний секретарь мистера Радда и мисс Грегг. Мы хотели, чтобы все было как можно неофициальней.

— А вы сами были здесь, когда поднялась миссис Бэдкок?

— Неловко признаться, инспектор, но этого я не помню. У меня был список фамилий, я выходил во двор и препровождал отмеченных там гостей в дом. Затем я их представлял, предлагал напитки, потом выходил к другим приглашенным. В то время я не знал миссис Бэдкок в лицо, а в моем списке ее точно не было.

— Как насчет миссис Бэнтри?

— A-а, вы имеете в виду бывшую владелицу этого дома? Она была в моем списке и, кажется, миссис Бэдкок, ее муж и миссис Бэнтри пришли примерно в одно время. — Он задумался. — Тогда же появился и мэр. У него на груди была массивная цепочка, а у его жены желтые волосы и небесно-синее платье с оборками. Их я помню. Но им я напитки не подавал — надо было идти за новыми приглашенными.

— Кто же угощал их?

— Точно не скажу. Нас на обслуге было трое или четверо. Я знаю, что я пошел вниз, а мэр как раз поднимался мне навстречу.

— А кто еще был на лестнице, когда вы спускались, не вспомните?

— Джим Гэлбрайт, из газетной братии, и еще человека три-четыре, я их не знаю. Двое фотографов, один местный, фамилию не помню, и богемная девица из Лондона, она мастерица неожиданных ракурсов. Ее фотоаппарат был нацелен как раз на то место, где мисс Грегг встречала гостей. Сейчас, минуточку… кажется, в это время появился Ардуик Фенн.

— Кто такой Ардуик Фенн?

Этот вопрос Престона явно поразил.

— Но это же знаменитость, инспектор. Большая знаменитость — и на телевидении и в кино. Мы даже не знали, что он в Англии.

— То есть его приезд оказался сюрпризом?

— Еще каким, — подтвердил Престон. — С его стороны это было очень мило, этакая приятная неожиданность.

— А он что, старый друг мисс Грегг и мистера Радда?

— Когда-то Марина очень с ним приятельствовала, во времена ее второго брака. А насколько они друзья с Джейсоном, я не знаю.

— Так или иначе, его приход оказался приятным сюрпризом?

— Ну, конечно. Мы все были в восторге.

Креддок кивнул и сменил тему разговора. Он дотошно выпытывал все подробности, связанные с напитками: из чего их делали, как подавали, кто подавал, кто из слуг работает в доме постоянно, а кого наняли специально на этот день. В результате напрашивался ответ, на который уже намекал инспектор Корниш: отравить Хетер Бэдкок мог любой из тридцати человек, находившихся в доме, но любого из этих тридцати могли застукать! Уж больно рискованная затея!

— Спасибо, — сказал он наконец. — А теперь, если можно, я бы хотел поговорить с мисс Грегг.

Хейли Престон покачал головой.

— Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль, но об этом не может быть и речи.

Брови Креддока поползли вверх.

— Это почему же?

— Она в постели. Полнейший упадок сил. Здесь сейчас ее врач. Вот, навыписывал ей кучу лекарств и особо отметил, что ей показан постельный режим. Сейчас я вам покажу список.

Креддок взял список и прочитал его.

— Понятно, — сказал он. — А мисс Грегг всегда держит при себе врача?

— Актеры и актрисы, это ведь такой народ — каждый как натянутая струна. Всю жизнь — под высоким напряжением. Считается, что у знаменитостей должен быть свой врач, который знает все нюансы их организма, особенности нервной системы. У Мориса Гилкриста очень солидная репутация. Он уже много лет следит за состоянием здоровья мисс Грегг. Возможно, вы читали, что в последние годы она часто болела. Ее даже отправляли в больницу, и надолго. Она только с год как пришла в норму.

— Понятно.

Увидев, что Креддок решил больше не настаивать, Хейли Престон вздохнул с облегчением.

— Вы, наверное, хотите поговорить с мистером Раддом? — предположил он. — Мистер Радд… — он взглянул на часы, — вернется со студии минут через десять, если вас это устроит.

— Лучше не придумаешь, — сказал Креддок. — А пока… доктор Гилкрист, говорите, сейчас здесь?

— Да.

— Тогда я потолковал бы пока с ним.

— Пожалуйста. Сейчас я его приведу.

Молодой человек поспешно удалился. Дермут Креддок остался у лестницы. Конечно, застывший взгляд, который так смутил миссис Бэнтри, мог быть всего лишь плодом ее воображения. Она ведь из тех, кто торопится с выводами. Хотя… вывод, к которому она пришла, представлялся вполне логичным. Леди из Шалотта, которую настигла судьба, — это, скорее всего, перебор, но, возможно, Марина Грегг увидела нечто, вызвавшее у нее досаду или раздражение. Нечто такое, из-за чего она даже позабыла про гостью, с которой говорила. А что, если по ступеням поднимался нежданный гость — причем совсем нежеланный?