— Позвольте, я сам запишу.

Пуаро вынул свою записную книжку, которая была при нем всегда.

— «Клэнройден-Мэншнс», семнадцать. Рядом с «Уайтлиз»[195]. Передайте ей, что мы ужасно ее любим. Давно уже от нее нет никакой весточки.

Пуаро встал, я последовал его примеру.

— Я крайне признателен вам обеим за исключительно интересную беседу, — пропел он, — а также за то, что вы дали мне адрес моей приятельницы.

— Странно, что вам не дали его в «Литлгрин-хаусе», — воскликнула Изабел. — Это, должно быть, Элен. Слуги очень ревнивы и немного глупы. Они часто грубили Минни.

Джулия с видом светской львицы протянула нам Руку.

— Очень рады были вашему визиту, — любезно заявила она. И, вопросительно взглянув на сестру, произнесла: — Быть может…

— Быть может… — подхватила Изабел, чуть порозовев. — Быть может, вы останетесь и разделите нашу вечернюю трапезу. Очень скромную — сырые овощи, черный хлеб с маслом, фрукты?

— Крайне заманчиво, — вежливо откликнулся Пуаро. — Но, увы, мы с моим другом должны вернуться в Лондон.

Снова, пожав нам руки и попросив передать самый горячий привет мисс Лоусон, дамы наконец распрощались с нами.

Глава 12

Пуаро проясняет ситуацию

— Слава Богу, Пуаро, — с жаром сказал я, — вы спасли нас от сырой моркови. Какие жуткие женщины!

— Pour nous un bon bifteck[196] с жареной картошкой и хорошая бутылка вина. Интересно, что они предложили бы нам выпить?

— Скорее всего колодезную воду, — ответил я с содроганием. — Или безалкогольный сидр. Не дом, а кошмар какой-то. Уверен, что там нет ни ванны, ни канализации, а туалет в саду.

— Непонятно, как могут эти женщины жить в таких нецивилизованных условиях, — задумчиво проговорил Пуаро. — И дело ведь вовсе не в отсутствии денег. Даже при стесненных обстоятельствах можно всегда найти выход.

— Какой будет приказ шоферу? — спросил я, выбираясь из бесконечных проулков на дорогу, ведущую к Маркет-Бейсингу. — Кого из местных знаменитостей мы посетим на сей раз? Или вернемся в «Джордж» и еще раз допросим этого астматика-официанта?

— Радуйтесь, Гастингс: мы покидаем Маркет-Бей-синг…

— Прекрасно!

— Но только на время. Я еще вернусь сюда.

— В поисках неведомого убийцы?

— Совершенно верно.

— Удалось ли вам что-либо выудить из бессмысленного щебетания, которым нас удостоили сестры?

— Есть кое-какие детали, заслуживающие внимания. Действующие лица нашей драмы постепенно начинают вырисовываться. Совсем как в старинном романе, не так ли? Скромная компаньонка, когда-то всеми презираемая, превращается в богатую даму и становится хозяйкой положения.

— Я полагаю, что ее снисходительность, должно быть, очень раздражает тех, кто считает себя законными наследниками!

— Еще бы! Совершенно верно, Гастингс.

Воцарилось молчание. Миновав Маркет-Бейсинг, мы выехали на шоссе. Я тихо мурлыкал модную в ту пору песенку.

— Вы довольны собой, Пуаро? — наконец спросил я.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, Гастингс? — холодно откликнулся Пуаро.

— Мне показалось, что вы с удовольствием проделали эту работу.

— По-вашему, мои действия несерьезны?

— Ни в коем случае. Просто я полагал, что вы занимаетесь этой историей ради, так сказать, умственных упражнений. Для разминки мозгов. Дело-то нестоящее.

— Au contraire[197], очень даже стоящее.

— Вероятно, я не совсем точно выразился. Я хочу сказать, что мы собирались помочь старой даме, хотели защитить ее от чего-то. Но раз она умерла, какой смысл городить огород?

— По-вашему, мы зря расследуем убийство?

— Да нет же, вот когда налицо есть труп, в таком случае… о Господи, я совсем не то говорю.

— Не стоит волноваться, друг мой. Отлично вас понимаю. Вам кажется, что наличие трупа — это убийство, а смерть, наступившая в результате заболевания, — естественная смерть. Ну, а если внезапная смерть мисс Аранделл была насильственной, а отнюдь не следствием хронического заболевания, тогда вы не остались бы равнодушным к моим попыткам обнаружить правду?

— Конечно нет.

— Так вот, кто-то пытался ее убить.

— Но ведь не убил. В том-то и вся разница.

— И вас нисколько не интересует, кто же предпринял такую попытку?

— Почему же? Интересует.

— У нас очень узкий круг подозреваемых, — задумчиво произнес Пуаро. — Нитка…

— Нитку вы додумали, отыскав вбитый в плинтус гвоздь! — перебил я. — А может, гвоздь вбили туда сто лет назад!

— Нет. Лак, которым был покрыт этот гвоздь, совсем свежий.

— Ну мало ли зачем понадобился гвоздь, причины могут быть самые разные.

— Назовите хотя бы одну.

Сразу мне на ум ничего не пришло. Пуаро, воспользовавшись моим молчанием, продолжал:

— Итак: узкий круг подозреваемых. Нитку могли привязать только после того, как все разошлись спать. Поэтому число подозреваемых ограничивается лишь теми, кто находился в доме. Их семеро: доктор Таниос, миссис Таниос, Тереза Аранделл, Чарлз Аранделл, мисс Лоусон, Элен и кухарка.

— Слуг, наверное, можно из этого списка исключить.

— Не забывайте, им тоже причиталось денежное вознаграждение, друг мой. К тому же могут быть и другие причины: обида, ссора, предвзятое отношение. Кто знает?

— Маловероятно.

— Вполне с вами согласен. Но нельзя пренебрегать ни одним обстоятельством.

— В таком случае их не семеро, а восемь.

— Каким образом?

— В этот список следует включить мисс Аранделл. Может, она сама протянула веревку поперек лестницы, намереваясь погубить кого-нибудь из домочадцев.

Пуаро пожал плечами.

— Не говорите betise, друг мой. Если бы мисс Аранделл сама уготовила эту ловушку, она бы в нее не попала. А с лестницы полетела именно она.

Мне нечего было возразить.

Пуаро же задумчиво продолжал:

— Здесь выстраивается логическая цепь событий: мисс Аранделл падает с лестницы, пишет мне письмо, вызывает к себе адвоката. И только одно обстоятельство выпадает из этой цепи: почему она не отправила сразу адресованное мне письмо? Не решалась? Или просто забыла, что так его и не отправила?

— Этого мы знать не можем.

— Верно. Но зато можем предположить. Лично я склоняюсь к тому, что она думала, будто письмо отправлено. И, наверно, удивлялась, что не получает ответа…

Меня же интересовал больше другой вопрос, который я не замедлил выяснить:

— А как вы относитесь к этой спиритической чепухе? И что вы думаете насчет шутки мисс Пибоди относительно того, что на одном из спиритических сеансов мисс Аранделл получила приказ от генерала Аранделла изменить завещание и оставить все свое состояние Минни Лоусон?

— Это противоречит тому впечатлению, которое у меня сложилось о характере мисс Аранделл, — с сомнением покачал головой Пуаро.

— Сестры Трипп утверждают, что мисс Лоусон была потрясена, когда прочли завещание, — задумчиво сказал я.

— Да, но они говорят со слов самой мисс Лоусон, — возразил Пуаро.

— Вы ее подозреваете?

— Вы же знаете, я могу подозревать всех, Гастингс, но никогда не выдвину обвинение против кого бы то ни было, если оно не обосновано фактами.

— Что верно, то верно, старина, — с чувством произнес я. — Я давно заметил, вы добрейшей души человек.

— Какое имеет значение, что «говорит он», «говорит она», «говорят они»? Никакого. Это в равной степени может оказаться правдой, а может быть и ложью. Я же предпочитаю иметь дело только с фактами.

— Ну и что же нам говорят факты?

— То, что мисс Аранделл упала, этого никто не станет отрицать, и что падение ее не было случайным, его подстроили.

— И свидетельством тому слова Эркюля Пуаро?

— Ни в коем случае. Об этом свидетельствуют гвоздь, письмо мисс Аранделл, адресованное мне, отсутствие собаки в доме в течение всей ночи, слова мисс Аранделл о кувшине и о мячике Боба. Все это неопровержимые факты.

— И что же отсюда следует?

— Отсюда следует вопрос: кому выгодна смерть мисс Аранделл? И ответ: мисс Лоусон.

— Злой компаньонке! Но ведь остальные тоже надеялись получить кое-что после ее смерти. Стало быть, каждый из них был заинтересован в том, чтобы она упала.

— Вот именно, Гастингс. Поэтому все они подозреваются в равной мере. Не забудьте еще одну небольшую деталь: мисс Лоусон не хотела, чтобы мисс Аранделл узнала о том, что Боб провел ночь на улице.

— Вы считаете это тоже подозрительным?

— Ни в коем случае. Просто я обращаю на это внимание. Вполне вероятно, она не хотела волновать мисс Аранделл. Скорей всего, именно так.

Я покосился на Пуаро. Вечно он ускользает от прямого ответа.

— Мисс Пибоди высказала предположение, что с завещанием не все чисто, — напомнил я. — Как вы думаете, что она имела в виду?

— По-моему, она таким образом выражает свои сомнения относительно поступков покойной.

— Чрезмерное влияние на нее спиритических сеансов, по-видимому, тоже можно исключить, — задумчиво сказал я. — Эмили Аранделл была слишком рациональна, чтобы верить во всю эту чепуху.

— А почему вы считаете спиритизм чепухой, Гастингс?

Я с удивлением уставился на него.

— Дорогой Пуаро, эти кошмарные женщины…

Он улыбнулся.

— Я полностью разделяю ваше мнение относительно сестер Трипп, но тот факт, что они фанатично верят в «Христианскую науку», вегетарианство, теософию и спиритизм, ничуть не умаляет ни одного из этих понятий. Если какая-нибудь дурочка наплетет вам разной чепухи о поддельном скарабее, купленном у какого-нибудь мошенника, то это вовсе не значит, что нужно скептически относиться к египтологии в целом.